– И чем я только тебя заслужила? – Виктория обняла мужа и потянулась за поцелуем, но Элис уже отвернулась, чтобы не смущать их и не травить душу себе.
Кроватей оказалось четыре – по две в каждой из спален. Решили в одной положить Костру и Сияющую, а во второй просто сдвинуть кровати и собрать одно большое спальное место на троих. Ирг что-то пытался брюзжать, что спать на полу он не намерен, но Сэм быстро объяснил ему, как важно дать девушкам возможность хорошо отдохнуть. Элис не сильно вслушивалась, но аргументы у Волчары были действительно очень весомые, а иногда и нецензурные.
Элис очень хотела поболтать с подругами, но, выпив несколько таблеток, что собрала ей с собой Акина, и оказавшись под теплым одеялом в горизонтальном положении, мгновенно провалилась в сон. Во сне она горела: привязанная к металлической решетке, в грязной порванной пижаме, вся в крови, полыхала ярким пламенем на глазах у абсолютно равнодушной Лин. Запах горелой плоти вызывал тошноту, но боли Элис не чувствовала. По крайней мере, физической. Но во взгляде Лин было что-то такое холодное, отчужденное, что Элис хотелось орать в голос или догореть уже к чертовой матери, только бы не видеть этого всего. А потом Лин достала из-за спины нож и с сумасшедшей улыбкой принялась резать лицо Элис. Захлебнувшись в крови и крике, она проснулась. Сердце колотилось так, что мешало дышать, а перед глазами плясали красные пятна. Элис дрожащими руками стянула с себя одеяло и осторожно села на кровати – рядом спали Вик и Микалина, и ей совсем не хотелось их будить и объяснять, что опять случилось. Тело ломило, лицо, да и вся голова очень болели, но Элис уже как-то сжилась с этой болью. У нее был свой собственный набор отличительных черт: худоба, лысая голова, татуировка и боль.
Из-за плотно задернутых штор пробивалось солнце. Элис взглянула на часы, висящие на противоположной стене, и обнаружила, что проспала почти до полудня. Хотя это было не так уж и много – они легли в районе шести утра, так что всем еще спать и спать. Это отличный способ сбежать от реальности, в которую, скорее всего, никто из них возвращаться не жаждал. Элис натянула на ноги свои угги, в которых поспешно бежала из дома, и, ежась, вышла из комнаты. Ее встретил недружный храп отдыхающих мужчин. Ирг свернулся калачиком в глубоком кресле, на одном из диванов расположился Родж – и от его протяжных трелей звенели стекла. На диване напротив спал Ветер – его умиротворенное лицо вдохновляло. Таких красавцев нужно рисовать или лепить из гипса, думала Элис, пока пробиралась через это сонное царство. Сэм спал прямо на полу, укрывшись пледом и помогая Роджеру создавать атмосферу своим посвистыванием.
– Не дорос ты, Волчара, до правильных трелей, – прошептала Элис, усмехаясь.
– До Роджа в принципе не дорасти, – раздалось из дальнего угла. Элис дернулась, едва не зацепившись за ногу Сэма, пролетела несколько огромных шагов и упала прямо в руки к Эвану, который вовремя подбежал, чтобы ее поймать. – Стоишь?
Элис выдохнула и закивала. Эван тут же отпустил ее, но держал руки рядом, страхуя на случай очередного падения. Он был так близко, такой теплый и родной, что хотелось уткнуться ему в ключицу, вдыхая знакомый запах, и не думать больше ни о чем.
– Ты чего так рано подорвалась? Спала бы еще. – Эван нарушил неловкое молчание, что искрилось между ними.
– Сказал мне тот, кто сидит в углу, вместо того чтобы солировать в этом царстве храпа.
– Моя очередь дежурить, между прочим. Да и дело есть срочное. – Он кивнул в сторону кресла, на котором осталась книга.
– Там есть что-то важное?
– Идите уже поговорите. – Ветер, не открывая глаз, улыбался, все так же лежа на диване. – Я сменю тебя на посту. А вы можете выйти на балкон – там отличные кресла и солнце светит.
– Спасибо, – шепнула Элис, все еще думая, какой прекрасный у Ветра профиль. Эван тем временем забрал книгу и открыл дверь на балкон, пропуская ее вперед. Солнце действительно ослепляло, но Элис как никогда радовалась ему – можно было согреться и забыть, какими страшными бывают ночи. В дневном свете монстры прячутся под кровать или за приятные улыбки, а все страхи заползают поглубже, чтобы отоспаться перед ночной кормежкой. Элис присела на одно из плетеных кресел, вытянула ноги и вдохнула полной грудью – впереди простирался океан. Это был лучший вид, который можно было придумать: минимум людей, искрящийся на солнце старый добрый водный друг, привычный шум волн и абсолютно безоблачное небо.
– Ты в порядке? – Эван опустился рядом, нервно теребя в руках книгу.
– Никто сейчас не в порядке, друг мой. Так что давай о книге.
Элис заметила, как дернулась щека Эвана при словах о друге, но ничего не сказала.
– Пока ничего интересного, если честно. Обычная фантастическая история с философским подтекстом: занимательно и поучительно, если есть мозги.
– То есть никаких ключей?
– Может, они там и есть, да я не знаю, где искать.
– Черт, а я так надеялась…
– Я подумал, нужно найти Софи. Как тебя не заинтересовала фамилия – вот в чем вопрос!
– Знаешь, – Элис слегка покраснела, хотя за синяками это вряд ли было заметно, – когда я покупала книгу, я еще не знала твоей фамилии: Эван и Эван. А потом… я думала, что где-то слышала ее, но об этой Софи, естественно, даже не вспомнила. Я вообще напрочь забыла обо всей этой истории. А Софи – она кто?
– Софи – большая любовь Джорджа. В реальности ее звали Софи Демаршалл, но Джордж, видимо, в этой истории дал ей свою фамилию.
– Оу, – только и смогла выдавить из себя Элис. Слушать о другой девушке, пусть и любил ее Джордж, было очень неприятно.
– Софи ушла от него, и это стало огромным ударом. Я вот только одного не пойму – почему я ничего не помню о Софи Кэмерон и ее книге?
– Ты не знал?
– Конечно! Или ты думаешь, что я остался бы в стороне от всего этого?
– Не знаю. – Элис пожала плечами. – То есть ты знаешь все-все об этом мире, но о Софи ты даже не подозревал?
– Теперь я уже не уверен, что знаю все-все об этом мире. В любом случае нам нужно найти Софи и поговорить с ней. Если я не знаю о ней, возможно, она знает то, что нужно нам.
Элис понимала, что найти эту девушку действительно очень нужно, но что-то внутри противно скулило и противилось этой идее. И Элис очень не хотелось признавать, что это было не что иное, как ревность.
– Эй, вы завтракать собираетесь? – Балконная дверь открылась, и показалась голова Вик.
– Еда! – тут же спохватилась Элис. – А тут можно заказать завтрак в номер?
– Судя по времени – обед, – улыбнулась Виктория. – К нашему счастью, да! Так что бросайте свой читательский клуб и пойдемте выбирать. Я видела в меню просто охрененный стейк!
– Виктория. – Ветер одним взглядом пристыдил жену за такие слова и подвинулся, освобождая место на диване.
– Я ничего такого не сказала! Если стейк охрененный, то как его еще назвать?
– Его лучше съесть!
– Вот, Волчара меня понимает!
– Эй, только чудо-женщина может так меня называть. – Сэм притворно нахмурил лоб и свел брови.
– Ты выглядишь мило, а не устрашающе, Волчара, – подключилась Микалина.
– Ох уж эти бабы! – простонал Родж, поднимаясь с дивана. – Сначала провоцируют, а потом еще нас, мужиков, виноватыми делают.
– Такая уж ваша тяжелая мужская доля, – вздохнула Элис, усаживаясь на диван. – Давайте уже еду закажем, а то я только и успела попить бульона.
– Деточка моя, ты же столько не ела! – Костра тут же всплеснула руками.
– То есть вкуснейший торт исчез сам собой? – Эван хитро прищурился, складывая руки на груди.
– Сдал чудо-женщину с потрохами, – хохотнул Сэм. – Это ты, дружище, зря, она тебе этого не забудет.
– Конечно, не забуду! Когда-нибудь я тебе обязательно отомщу – внезапно и очень жестоко!
– Вот так и делай людям добро! Между прочим, это я попросил оставить этот кусок торта для тебя.
– А потом растрепал всем, что я его съела. Ночью, между прочим. Такие девичьи тайны даже шепотом не рассказываются по большому секрету. Девушки хотя бы вид должны делать, что едят совсем немного.
– Элис, – вклинилась в эту шуточную перепалку Вик, – стейк обычный или королевский с двойной порцией картошки?
– Королевский, конечно! – ответила та, словно это было само собой разумеющееся. А потом заметила ухмылку Виктории и поняла, что ее только что подловили. – Но я не буду десерт.
– Ну-ну, – усмехнулся Эван. Первым не выдержал Сэм и расхохотался. За ним, как кости домино, начали смеяться все, обсуждая женскую логику и любовь Элис к еде. Эта привычная картина, смех и дружеские подколки возвращали Элис к тому времени, когда все было хорошо, когда в их доме было тепло и светло. Сейчас же смех давался огромными усилиями – она старалась, чтобы никто не заметил, как дрожат руки и бегает взгляд, как натянуто порой звучат ее реплики, которые раньше выскакивали из ее рта раньше, чем она успевала подумать. Но скрыть то, как она дергалась каждый раз, когда кто-то оказывался слишком близко, или начинала рвано дышать, хватая ртом воздух, когда в памяти всплывали картины того дня, не получалось. Это было минное поле, по которому теперь ходил каждый, кто хоть что-то знал. И за это Элис ненавидела себя еще больше – жалость и осторожность в каждом слове и взгляде были невыносимы, но она понимала, что все это – от любви и заботы к ней. Нечего винить окружающих за то, что они любят тебя.
Пока они под смех и шутки заказывали обед и поглощали его, Эван все время выходил на балкон, кому-то звонил и суетился.
– Лин отправили в приют Сент-Мартин, что на окраине города. Завтра ее можно будет навестить, – объявил он, когда дело дошло до кофе.
– Только завтра?
– Костра, я бы сам хоть сейчас сорвался к ней, но это максимум, что я смог сделать.
– Милый, все в порядке, ты и так много делаешь.
– Недостаточно, – вздохнул Эван и взял в руки свою чашку с кофе. Правда, так и не сделал ни одного глотка. – Еще нам дали временный дом. Он не такой большой, как наш, но выбирать не приходится.