м. – Мне нужно было встретиться с Майклом, Берти и другими. Объяснить все с глазу на глаз.
– Серена заходила. Оставила тебе ключи от квартиры и магазина – попросила присмотреть в ее отсутствие.
– И она тоже? – глухо поинтересовался Эван.
– Там Бен. Разве могло быть по-другому?
Элис откупорила бутылку, сделала большой глоток и протянула Эвану.
– Прости, не хотелось спускаться за стаканами.
Эван долго колебался, но все же принял вино.
– Ты все сделал правильно, слышишь? Люди поймут: пройдет время, и обязательно поймут. Тебе не следовало прятаться от нас. Я скучала, Эван.
Элис замерла, ожидая ответа. Она давно уже не показывала своего отношения к нему так открыто и честно, но вместо слов или хотя бы взгляда ее накрыло безразличной тишиной.
– Да что с тобой происходит?!
– А ты разве не понимаешь? – Эван сделал еще несколько больших глотков – его губы в темноте казались почти черными. – Я прятался не от вас, а от тебя. После всего, что я натворил, после того, что ты пережила, смотреть на то, как ты собираешься вернуться – выше моих сил! Я не готов тебя отпустить, Элис. Не сейчас…
– Но… почему ты решил, что я собралась вернуться?
– Ты же сама сказала, что…
– Выбрала себя. Да. Но я – здесь. – Элис сжала зубы и кончиками пальцем дотронулась до подбородка Эвана, заставляя его повернуться к ней лицом. – Я выбрала себя – настоящую, ту, которая сама решает, что делать, а не исполняет желания автора. Я знаю, что первая кричала о возвращении, но… Еще раз пережить болезнь, мучения родителей, свою трусость. Нет, по крайней мере, не сейчас. Да и вернуться потом сюда, после того ада – в этот? Я просто сойду с ума, на этот раз уж точно. Так что я остаюсь. У нас столько дел: дом отстроить, Астору помочь, вернуть Лин, справиться со всем этим…
Элис сама не заметила, когда начала плакать. Она многих спросила о возвращении, но еще никому не сказала о своем решении. Ей казалось правильным поделиться сначала с Эваном, а уже потом – со всем остальным миром. Как ни странно, решение ей далось очень легко – буквально сразу, как они узнали правду. Да, она хотела вернуться домой, но это было так давно… Да и обрекать своих родных пройти путь ее медленного болезненного умирания – это слишком. А здесь у нее действительно нашлось много дел, здесь она была нужна. В первую очередь – мужчине, который сидел напротив.
– Так ты… остаешься?
– Я еще могу удивить, да? – сквозь слезы рассмеялась Элис, видя, как на глазах меняется Эван.
– Это самое прекрасное удивление, которое я когда-либо испытывал.
Она забрала из его рук вино, отсалютовала и выпила залпом где-то полбокала. На самом деле у этой бутылки было еще одно предназначение, кроме как антураж праздника, – алкоголь должен был притупить страх для того, что хотела совершить Элис.
– Знаешь, до появления Софи…
– Она ничего…
– Тс-с-с, – прервала его Элис, приложив палец к своим губам. – Не перебивай, иначе я просто не смогу сказать все это. До появления Софи я не понимала, насколько глубоко ты пустил во мне корни. Я так долго сомневалась в тебе, в себе, в том, что это действительно любовь. А потом смотрела на вас и хотела лицо ей расцарапать. Я ведь все время уговаривала себя, что все эти поцелуи для тебя – внезапность, а для меня – ничего не значат. Но они значили. И будут значить каждый раз, когда ты будешь целовать кого-то другого. Я не хочу этого.
– Элис, я не оставлю тебя, слышишь? К черту Софи и всех остальных, я всегда буду с тобой.
– Да, но у нас есть одна проблема. Точнее, у меня. С головой. – Элис нервно усмехнулась, сделала еще пару глотков и отставила бутылку. Закрыв глаза, она глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Медленно она нашла своей рукой руку Эвана и постаралась не вздрогнуть, когда их пальцы соприкоснулись. Паника медленно расползалась по телу, сдавливала горло, но Элис держалась. Она открыла глаза, чтобы видеть Эвана.
– Я не причиню тебе вреда. Расслабься, отпусти свой страх.
Дыхание становилось рваным и тяжелым. Элис закусила губу, чтобы не закричать, и поднесла руку Эвана к своей изуродованной щеке. Дрожь пробила все ее тело, слезы неустанно катились по щекам, пока Эван осторожно касался горячей кожи, гладил подушечками пальцев шрам, напоминающий им обоим о самых страшных днях в жизни. Они смотрели друг другу в глаза, и Элис давила панику внутри себя изо всех сил, пока Эван не убрал руку. Резкий выдох – и Элис сорвалась на рыдания, но, несмотря ни на что, она улыбалась. Им удалось сделать этот первый шаг.
– Это будет очень тяжело.
– Мы выдержим. Сейчас же получилось. Я так тебя люблю…
Элис так скучала по этим словам. Она верила им, забыв обо всех надуманных обидах, глупом недоверии и страхе. Сейчас она была красива и любима – к черту шрамы и синяки. Она сможет все преодолеть, пока рядом будет Эван. И пусть они даже дюймом кожи не соприкасались сейчас, ближе они еще никогда не были. Но обязательно будут – Элис верила в это до такой степени, что ни разу не усомнилась в своем решении остаться. Словно она действительно вернулась туда, где на самом деле было ее место.
– Ветер вернется к себе.
На кухне мгновенно воцарилась тишина, хотя еще секунду назад все шутили, обсуждали очередные шедевры желтой прессы и подкалывали слегка помятых и сонных Элис и Эвана. Фраза, произнесенная ровным твердым голосом Вик, выбила всех из колеи.
– Это такая шутка?
– Нет, Мика. Ветер вернется в свою вселенную при первой же возможности.
– Вы поругались? Милая, еще вчера же было все хорошо!
– Все прекрасно, не переживайте. Это я его уговорила.
– Кто-то из нас явно не понимает смысла семейной жизни. И почему-то, Вик, я склоняюсь к тебе.
Виктория залезла на рабочую поверхность, как всегда, игнорируя стол и стулья, скрестила руки на груди, готовясь обороняться.
– Слушайте, я понимаю, что для вас все это дико. Муж и жена должны быть вместе и остальное бла-бла-бла. Только у нас тут – вечность. Это очень много. А Ветру не хватает неба. Никому из нас не понять, что для него – лишиться крыльев. Правда, даже я не знаю, насколько все плохо, но плохо однозначно. Поэтому я и хочу, чтобы он вернулся. Снова летал, побыл собой.
– Не слишком ли большая цена за любовь к небу?
– Если вы о том, что он оставляет меня, то нет. Я сама предложила, я просто подожду его. А дальше – наша общая вечность. На фоне этого его отсутствие – сущий пустяк. Ну а если вы о его бесконечном кресте в виде сестры, так она и тут потрошит его душу как может.
– Вик, а если он застрянет? – Элис, похоже, застала врасплох Викторию таким вопросом.
– Не застрянет! – упрямо ответила она, хмурясь и прожигая Элис взглядом, как бы намекая, что если Ветер действительно застрянет, будет виновата в этом именно она. – У него очень эмоциональная история, такие на полпути не бросают.
– Вик, ты не можешь быть уверена на сто процентов.
– Хватит! – Она соскочила на пол, выставляя руки вперед. – Это решать только нам, и мы свое решение приняли. Ветер возвращается, я остаюсь его ждать.
– А Сияющая? – уточнила Микалина.
– Кто ее тут без Ветра обхаживать будет? Хотя она это аргументировала тем, что там они с Пламенным вместе.
– А как же дочь? Я думала, она вернется к ней.
– Искра для нее – плод любви, а не дочь, разве вы еще не поняли? Вся жизнь Сияющей крутится вокруг этого самца. Так что они с Ветром вернутся вместе.
– И я, – добавила Мика. – Вроде все? Больше никто не хочет сгонять домой на пару глав?
– Акина возвращается.
Элис только сейчас заметила, каким потерянным и молчаливым выглядел Сэм. Ни одной шутки или подколки. Он даже ее по имени назвал, а не чудо-женщиной, как обычно.
– А ты?
– Я уже раз вернулся, хватит с меня.
– Я имела в виду ваши с ней отношения, Волчара.
– Ну, как правильно заметила Вик, у нас тут целая вечность, – спокойно произнес Сэм, явно не придерживаясь такого мнения.
– А она не боится, что ты ее не дождешься?
Сэм пожал плечами, пряча взгляд от всех присутствующих. Элис знала, что Волчара даже подумывал переехать в центр, снять квартиру на двоих, что для него было уже огромным шагом вперед в плане отношений. Все его интрижки до этого длились недолго и не претендовали на что-то серьезное. И вот теперь, когда он, похоже, действительно влюбился, Акина собралась оставить его одного. Расспрашивать Волчару никто не стал, слишком уж подавленным он выглядел. И Элис не стала бы ставить на то, что они с Акиной все еще вместе.
– Кстати о том, что ты уже возвращался. Расскажешь еще раз, как и что происходит?
– Я не знаю, Мика, будет ли оно работать так же, – меня все-таки автор возвращал.
– Ну на данный момент ты – наш единственный источник хоть какой-нибудь информации.
– Ладно. – Сэм, казалось, был далеко от темы беседы, но все-таки продолжил: – Страшно становится в тот момент, когда ты понимаешь, что сейчас умрешь, но еще не помнишь, что есть весь этот мир. Воспоминания приходят резко, но им нужно за что-то зацепиться, пока страх не перерос в панику. Я увидел шрам, который был у меня только в этом мире, и тогда я четко осознал, что дальше что-то есть. И все, и сразу стало спокойно и легко. Ну до того, как я начал гореть.
– Кстати, а мы тоже будем проходить через то самое Чистилище с Эваном?
– Понятия не имею, – отозвался Эван. – Об этом ничего не было в книге, да и не могло быть – Джордж определенно не знал наперед, что погибнет в огне.
– Хреново, конечно. – Вик немного поуспокоилась, когда акцент сместился с ее семьи на общие вопросы. – Получается, нужно что-то такое, типа твоего шрама, чтобы быстрее все вспомнить?
– Ну да. Только не бросайтесь руки резать, ладно?
– Зачем же резать? – улыбнулась Элис, уже имея идею в запасе. – Можно сделать тату.
– Я же говорила: набьет одну и не сможет остановиться. Эл, поверь мне, становиться вот такой, – Вик указала на свою кожу, забитую под завязку чернилами, – не вариант.