Нинин отчим занимался мелким бизнесом. Когда-то ставил клиентам домашние кинотеатры, теперь переключился на что-то другое. Николай предполагал, что денег бизнес приносит с гулькин нос, но жену Виталий Владимирович обеспечивал. Машина у Вероники Анатольевны была неплохая, японская. И отдыхать они ездили по нескольку раз в году.
Еще Виталий Владимирович подкидывал деньги сыну. Борис работал где-то инженером и наверняка получал не самую плохую зарплату, но жена и трое детей способны свести на нет любую.
На прошлом дне рождения тещи Николай видел, как Боря взял у отца деньги.
Нина в тот вечер, как обычно, сидела надутая. Николай, как обычно, на нее злился.
Мужчины, Виталий Владимирович и Борис, вышли покурить. И Николай вышел, потому что смотреть на злое Нинино лицо было противно.
Это был период, когда он не курил. Он бросал раз сто. Иногда его хватало на несколько дней, иногда – недель. В этот раз, кажется, счет шел на дни.
На улице было холодно, ветер метнул в лицо мелкие дождевые капли. Мужчины не стали спускаться с крыльца.
– Это на школу, Боря, – Виталий Владимирович протянул сыну пачку купюр.
– Спасибо, пап. – Борис сунул деньги в карман.
Речь шла о музыкальной школе, в которой училась старшая Борина дочь. Плата за обучение была нехилой, сумма на всех производила впечатление.
Теща качнулась, муж ее поддержал.
Варя тронула Николая за рукав, показывая, что нужно подойти к гробу.
Худощавая женщина с короткой стрижкой подошла к гробу одной из последних. Почему-то незнакомка, казавшаяся скромной, притягивала внимание. Может быть, потому что короткие завитки делали ее беззащитной и нежной, а может быть, неброская блузка и узкие брюки удачно подчеркивали идеально стройную фигуру.
Женщина положила цветы и быстро пошла мимо толпившихся у автобусов людей, как будто ей хотелось проскользнуть незамеченной.
– Елена Михайловна! – не дала женщине уйти пожилая дама, державшаяся около противной Алефтины Ниловны, бывшей Нининой соседки. – Леночка!
Та остановилась, перекинулась с дамой несколькими словами.
– Кто это? – недовольно спросила подходившая к автобусу Вероника Анатольевна.
На нее Дане было больно смотреть. Разговаривала Нинина мама как обычно, смотрела тоже, а казалась мертвой.
– Не узнала, Ника? Лена, Сидоркиных дочка. Известный врач теперь, к ней и за деньги записаться непросто…
Вероника Анатольевна равнодушно отвернулась, муж взял ее за локоть, подвел к автобусу.
– К Нике даже не подошла! – зло осудила Алефтина.
– Но на похороны все-таки пришла, – заступилась за Лену остановившая ее дама. Ей было жарко. Достав веер, она помахала им перед носом. – Другие, как деньги появляются, на простых людей даже смотреть не хотят. А Лена хорошо держится, демократично. И работать продолжает. Могла бы где-нибудь на Мальдивах жить.
– Откуда у нее деньги? – недоверчиво поинтересовалась Алефтина.
– У нее муж банкир. Бетамбанк. Слышала про такой?
– А ты откуда про банкира знаешь?
– Знаю! – отрезала дама, еще раз взмахнула веером и сунула его в сумку. – Лена хорошая девочка. Я помню, как она маленькую Нину на качелях качала. А ей и самой тогда лет двенадцать было. Так и стоит эта картина перед глазами. Ника-то не очень ласковая была с дочерью.
Дама тяжело вздохнула и перекрестилась.
Лена садилась в черный джип. Мрачного вида мужик захлопнул за ней дверь, обошел машину, сел за руль.
– Знаешь, сколько стоит эта машина? – тихо спросил Федор.
– Сколько?
– Миллионов пять-шесть.
– Прилично.
Алефтина неодобрительно покосилась на шепчущихся Дану и Федора.
– Лена хорошая девочка, а вы о ней болтали черт знает что! – выговаривала Алефтине дама.
– Это она сейчас для тебя хорошая стала, когда у нее муж банкир. А раньше сама Ленкиных ухажеров перечисляла!
Подошел мужчина, стоявший на прощании рядом с Николаем, пригласил всех в автобус.
Алефтина полезла первой, дама с веером следом. В автобусе женщины сели рядом.
Дана с Федором – тоже. Людей на похоронах было немало, но места за ними остались пустыми.
Утром позвонила Ангелина.
– Хочешь, я тебя отвезу? – предложила помощница.
– Куда? – он прекрасно понял, что речь о похоронах.
– В морг.
– Хочу, – решил Игнат.
Ему опять казалось, что он один на свете. Пусть хоть Ангелина будет рядом.
Не помогло. Ему и на похоронах казалось, что он один среди теней, хотя подходили и одноклассницы, и коллеги. Одноклассницы смотрели на него с восхищением – знали, что он вступает в касту избранных. Кое-кто из коллег, как и одноклассницы, тоже ловили его взгляд. Старая доцентша, например.
Завкафедрой рассказал, какой чудесной девушкой была Нина. Безотказной и исполнительной. Ее все любили…
Чушь! Он один ее любил. Только не знал об этом.
Она была его тылом, а он об этом не догадывался.
Наверное, ему тоже стоило сказать пару слов, но он вперед не вышел, продолжал стоять за чьими-то спинами. Потом, стараясь не смотреть на мертвое Нинино лицо, положил цветы и быстро пошел к выходу.
– На поминки поедешь? – спросила Ангелина, когда Игнат плюхнулся на сиденье рядом с ней.
– Нет. Отвези меня домой!
Она быстро на него посмотрела и взялась за руль. Впереди в темный джип садилась женщина. Джип мешал им выехать.
– Занятно, – процедила Ангелина.
– Что? – Игнат скосил глаза. Когда Ангелина с ним разговаривала, люди вокруг переставали казаться тенями.
– Ты знаешь, кто это? – Она кивнула в сторону джипа. И не дожидаясь ответа, объяснила: – Жена члена правления Бетамбанка.
– Ну и что! – Игнат пожал плечами.
Джип мягко поехал вперед. Ангелина, выдержав дистанцию, тронулась за ним.
Бетамбанк пару раз упоминался в разговорах его новых знакомых. То есть хозяев. Себя Игнат никогда не обманывал и называл вещи своими именами.
Кажется, о банке упоминал Вадим Константинович. И еще кто-то – Игнат точно не помнил.
А вот то, что банк фигурировал в файлах, полученных от Даны, помнил точно.
– Я тебе сочувствую, – неожиданно сказала Ангелина с печалью. – Мои соболезнования!
– Не понял, – удивился Игнат.
Она вздохнула, перестроилась правее, притормозила у поворота.
– Я же тебе объясняла, что ты под рентгеном.
Она не намекала, а прямо говорила, что знает про его связь с Ниной.
Неожиданно Игнат этому обрадовался. Хотя бы с Ангелиной он мог сейчас не притворяться.
Он какое-то время помолчал, а потом мысль, еще недавно совершенно невозможная, трансформировалась в решение.
Как она сказала? Он человек Вадима Константиновича…
Ангелина остановила машину рядом с его подъездом. Игнат взялся за ручку двери и приказал:
– Зайди!
Он непонятно почему никогда не приводил Нину в свою квартиру.
Он не приводил ее, потому что хотел держать на расстоянии.
А других женщин не приводил, потому что все-таки понимал – только Нина должна быть в его квартире.
– Проходи, – отперев дверь, бросил Игнат.
Ангелина, быстро оглядевшись, похвалила:
– Хорошо у тебя. Ничего лишнего.
Лишнего в квартире действительно не было. Он не женщина, чтобы покупать безделушки.
Он одинокий мужчина, которому скоро стукнет тридцать. В прошлом веке его назвали бы старым холостяком. Нет, пожалуй, в позапрошлом. В прошлом ранние браки уже не приветствовались.
Полученная от Даны флешка лежала на столе рядом с компьютером. Игнат бросил ее в ящик стола и открыл ноутбук.
– Садись! – кивнул он на кресло.
Ангелина послушно, без удивления, села. Игнат переписал на чистую флешку информацию, полученную от Веры Сергеевны. Еще Дана дала записи с камеры в подъезде Натальи Александровны, но их Игнат Ангелине сбрасывать не стал, они ей не нужны. Это никого не должно интересовать, кроме Вадима Константиновича.
– Слушай внимательно…
Он рассказал все: и про Веру Сергеевну, и про Дану, от которой и получил такие интересные сведения. Только Наталью Александровну не упомянул. Пусть помучаются, вычисляя, от кого могла получить компромат старая учительница.
Ангелина не выдержала, стала просматривать информацию, глядя через плечо.
– Ты кому-нибудь это передавал? – Она сжала губы, став похожей на ведьму.
– Нет, – соврал Игнат.
Возможно, она это поняла.
Он не человек Вадима Константиновича. Он не крепостной, он будет вести собственную игру.
Сейчас он сделал максимум для потенциального тестя, не упомянув ни его, ни его бывшую любовницу.
– Спасибо, – искренне сказала Ангелина, забирая флешку.
Игнат запер за ней дверь, вернулся к столу и захлопнул ноутбук.
Мелькнула мысль, что сейчас он, возможно, подставил бывшую одноклассницу Дану. Можно было не сообщать Ангелине, что у Даны тоже имеется опасная информация. Но Игнат равнодушно отбросил эту мысль. До Даны ему не было никакого дела.
За поминальным столом Николай оказался между Варей и Борисом. Варя сама подвела его к пустому стулу. Похоже, он казался ей совсем неприкаянным.
Он и вправду держался подальше от тещи и окружавших ее родственников. Не специально, просто так получилось.
Варя положила ему закуски, Борис налил водку.
Когда Николай впервые увидел Варю, она весело смеялась какой-то шутке тещиного мужа. Даже не смеялась – хохотала. Ему тогда тоже стало беспричинно весело, он даже какое-то время не замечал хмурого Нининого лица.
– Веселится все время, как слабоумная, – фыркнула Нина, когда они возвращались домой.
– Для нее это праздник, – попытался объяснить он. – Трое детей, она устает. Для нее вечер в ресторане действительно настоящий праздник.
В тот вечер Варя пыталась заговорить с его женой. Нина очень вежливо ей отвечала, но лучше бы она совсем этого не делала. Нина цедила слова так, что Николаю хотелось взять ее за шкирку и вытолкнуть за дверь.