– Скучаю без тебя.
Ехать на работу необходимости не было, первый экзамен только на следующей неделе, но Игнат соврал и выпроводил Лию рано утром. Вызвал ей такси, у машины поцеловал, все как положено.
Вчера девочка помогла отвлечься от неприятных мыслей, а сегодня только мешала.
Как проснулся с чувством, что жизнь – сплошная скука, так и не мог от него избавиться.
Кажется, именно это и называется депрессией.
Лия помахала ему из окошка, он кисло улыбнулся. Дожидаться, когда машина отъедет, не стал, вошел в подъезд и пешком поднялся в квартиру.
Хорошо бы узнать, что успела сделать Ангелина. Игнат начал придумывать повод позвонить помощнице, но неожиданно поймал себя на мысли, что узнавать что-то ему скучно и неинтересно.
Он и предположить не мог, что жизнь без Нины окажется такой тоскливой.
В комнате царил беспорядок. Игнат сложил постельное белье, сунул в ящик дивана. Брошенную вчера на стул одежду повесил в шкаф.
Комната приобрела привычный вид.
С депрессией нужно было что-то делать. Он тщательно побрился, а потом, глядя на себя в зеркало, неожиданно произнес вслух:
– Она ничего для меня не значит, Нина.
Это уже походило на сумасшествие. Он схватился рукой за подбородок, словно пытался закрыть себе рот.
В их семье не было сумасшедших. Ему это тоже не грозит.
Просто он привык к Нине, и ее смерть не могла оставить его равнодушным.
Игнат пригладил рукой волосы, вышел из ванной и, заперев квартиру, быстро спустился на улицу.
Сначала двинулся привычным путем в сторону метро, но поймал себя на мысли, что шум проезжающих машин раздражает, и свернул в сторону, в переулки. Здесь было потише и прохожих меньше. Они его тоже раздражали.
В ресторан он зашел, чтобы не бродить по улицам до бесконечности. Есть не хотелось, хотелось напиться.
Игнат заказал отбивную, попросил принести воды. Спиртного заказывать не стал, не хватало еще превратиться в алкоголика.
Он заставил себя поесть, а потом достал телефон и позвонил Лие. Пожалуй, с ней все-таки лучше.
Она не ответила. Он снова набрал номер и снова послушал длинные гудки. А потом вызвал такси и поехал к ней домой.
Сначала хотел добраться на метро, но неожиданно почувствовал себя таким уставшим, словно провел на ногах несколько суток.
Дверь ему открыла домработница, которую он не так давно едва не принял за хозяйку.
Наверное, женщина его узнала – сразу поздоровалась, отступила назад.
– Простите, Лия?..
– С матерью поехала. – Тетка поднесла к глазам кулачок, в котором был зажат носовой платок. Женщина плакала.
– Что случилось? – опешил Игнат.
– Да вы проходите. – Тетка повернулась, повела его в комнату, по-видимому, служившую гостиной.
Игнат, послушно пройдя за ней, сел в кресло. Женщина продолжала стоять, вытирая глаза.
– Что произошло?
– Ксане плохо опять. Я-то, дура, ничего утром не заметила, а Лиечка приехала и сразу «Скорую» вызвала.
– Астма?
– Астма, – кивнула женщина. – Врач сказал, срочно в больницу.
– Вадим Константинович знает?
Тетка равнодушно дернула плечом.
– Ксане совсем нервничать нельзя. Господи, ведь все вроде начало налаживаться!..
Кажется, Игнат догадывался, что именно.
– Вот беда-то!..
– Беда, это когда человек умирает, – вырвалось у него. – Все остальное так… неприятности. Астма в двадцать первом веке лечится!
Женщина встрепенулась, прислушалась. Игнат тоже услышал, что хлопнула дверь.
– Ты? – посмотрела на него появившаяся в дверях Лия. – Привет.
– Ну что? – со страхом сжала кулачки у груди домработница.
– Говорят, все будет нормально.
Лия не плакала, глаза у нее были злые и уставшие.
– Папа знает? – поднялся Игнат.
Домработница скользнула мимо, исчезла.
Лия дернула плечом, как недавно прислуга.
– Позвони ему!
Она сжала губы, но послушалась, поплелась в прихожую, достала из сумки телефон, зашла в другую комнату и, чего он совсем не ожидал, прикрыла за собой дверь.
Игнат не пытался подслушать. В общем-то все это его даже не слишком интересовало, но кое-что он услышал, потому что Лия перешла на крик.
– Это все из-за тебя!.. Это ты во всем виноват!..
Стоять у двери было глупо, Игнат вернулся в гостиную.
Лия появилась через несколько секунд. Опять постояла в дверях и неожиданно сказала совершенно невозможное:
– Извини, Игнат. Я хочу побыть одна. Не обижайся.
Трудно сказать, что он ожидал увидеть за дверью, но помещение библиотеки поразило чистотой, новой аккуратной мебелью и почти домашним уютом. Николай прошел по пустому коридору, огляделся.
Девушку за стойкой заметил не сразу – она сидела в углу и приветливо ему улыбалась. Он тоже попробовал улыбнуться. Кажется, получилось.
Девушка выглядела как классическая библиотекарша – на носу очки, а волосы собраны в пучок. Только почему-то при этом казалась вполне современной.
– Простите, Варвара работает сегодня? – облокотившись на стойку, спросил Николай.
– Варя! – крикнула девушка. – Варя!
Николая она разглядывала с любопытством.
Варя появилась откуда-то сбоку. Увидев его, она растерялась. Николаю даже показалось, что ей хочется от него спрятаться.
– Коля?
Девушка за стойкой продолжала рассматривать их с любопытством. Но тут откуда-то выплыла пожилая дама со стопкой книг в руках и загородила стойку.
– Пойдем. – Варя, тронув его за руку, быстро пошла в сторону выхода, к стоявшим у стены креслам.
Она опустилась на ближайшее, Николай сел рядом.
Она молчала, и Николай объяснил:
– Я не был уверен, что это библиотека, где ты работаешь. Случайно зашел, и вот… угадал.
Варя быстро на него посмотрела и снова уставилась в пол.
– Хочешь чаю? – спросила она, когда сидеть молча стало невозможно. – Или кофе?
– Нет, – поднялся он. – Спасибо. Извини, что оторвал от работы.
Она опять быстро тронула его за руку. Это у нее хорошо получалось, вместо слов. Она ему сочувствовала, и он это видел.
Варя заспешила по коридору, а он, толкнув дверь, снова очутился на улице. Наверное, курить у библиотеки было нельзя, но он закурил. Стукнула дверь, показалась давешняя дама-читательница, и, неодобрительно посмотрев на Николая, скрылась за углом дома.
Он поискал глазами урну, не нашел и, воровато оглядевшись, втоптал окурок в газон.
Дверь хлопнула снова, по крыльцу весело сбежала девушка-библиотекарь с пучком.
– На обед? – вежливо поинтересовался он.
– Прогуляться, – засмеялась девушка. – Мы друг друга отпускаем.
Она двинулась в сторону метро, он пошел рядом.
– А вы Варе?.. – девчонка излучала любопытство.
– Родственник, – улыбнулся он. Постарался улыбнуться.
– Тяжело ей с тремя детьми. Но заведующая у нас хорошая, входит в положение…
Не доходя до бульвара, Николай свернул в боковой переулок. Девушка пошла рядом. Наверное, ей было все равно, в какую сторону прогуливаться.
– С тремя детьми лучше дома сидеть.
– Лучше, – согласилась она. – Только не всегда получается. Зарплаты у нас маленькие, но, если кредит надо выплачивать, любые деньги не лишние.
– Кредит? – удивился Николай.
– А вы не знали? Варя с мужем хотят квартиру менять. Без кредита никак не получится. А квартирка у них и правда маленькая. Одна комната двенадцать метров, другая пятнадцать. И трое детей! Ужас!
Кажется, девушка была из тех, кто хорошо осведомлен об окружающих.
В этом она походила на Нину.
Николай еще раз повернул, и двери кафе оказались прямо перед ними.
– Здесь недавно женщину убили, – грустно произнесла девушка. – Мы сюда обедать ходим, – она кивнула на двери кафе. – Здесь хорошо готовят. И недорого.
Из-за угла дома появилась серая кошка, лениво прошествовала мимо и легла у края газона. Николай уже сто лет не видел кошек на улицах Москвы.
– На той неделе, как обычно, пошли обедать, а тут полиция работает… Нас к кафе даже не подпустили. Ужас! Застрелили женщину. Прямо на улице.
– Варя тоже с вами была?
– Она раньше обедать ходила, мы по очереди. Варя пришла, и мы с заведующей отправились. А тут такое дело…
Девушка перестала казаться веселой – сочувствовала убитой женщине.
И тогда Николай зачем-то сказал:
– Женщина была моей женой.
31 мая, пятница
Федор казался задумчивым. Глупо у них в семье все происходит: когда Федор доволен жизнью, он без конца ворчит на Дану. А в серьезные моменты не обращает внимания, когда она делает то, что он считает неправильным. Например, принимается мыть посуду, когда Федор еще допивает чай.
– У тебя неприятности? – осторожно спросила Дана, глядя, как муж подвигает к себе кружку с чаем. Кружку она подарила ему на прошлый Новый год, и он ее любил.
– Не задавай глупых вопросов! – поморщился Федор.
– Почему глупых? – Дана почувствовала, что подступает страх. Неприятностей мужа она боялась больше, чем своих. – Федор! У тебя неприятности?
– Ну конечно, неприятности, – хмыкнул он. – У меня жена дурочка.
– Федь, я серьезно!
Федор отпил чай, поставил кружку на стол.
– Мне не нравится, когда слишком много народу знает, что у тебя в руках компромат.
– Компромат не только у меня, – постаралась успокоить мужа Дана. – У Коли. В полиции.
– На полицию мне наплевать. Я за тебя боюсь.
Он опять отпил чай и снова поставил кружку.
– Послушай… Если хоть что-то подозрительное… Какой-нибудь звонок…
– Федя, я все понимаю!
Муж допил чай и отодвинул чашку. Обычно он ставил ее в мойку.
Дана отправилась за ним в комнату, постояла, глядя, как муж одевается, потом перешла за ним в прихожую. Там Федор хлопал себя по карманам, проверяя, не забыл ли чего-нибудь нужного. Потом она смотрела из окна, как отъезжает его машина.
А потом позвонила в клинику и записалась на прием к неврологу Елене Михайловне Сидоркиной.