–Примерно так.
–А что происходит, когда, как в Генуе, всё заканчивается смертями?
–Это был несчастный случай. И напомню, что Карло Джулиани убил полицейский, и он не был одним из наших. Он был всего лишь местным «спонтанным» участником.
–Господи боже! Я не могу в это поверить!
–Но это так, уверяю вас. Одно из направлений деятельности нашего отдела – срыв забастовок и манифестаций, независимо от страны.
–Это самое подлое, что я когда-либо слышал. Никогда бы не подумал, что Ромен Лакруа на такое способен.
–Он ничего не знает.
–Что вы сказали?
–Что наш большой босс никогда не был в курсе подобных операций, – с абсолютной серьёзностью повторил Дино Форлани. – Ему никогда ничего не говорили, и он никогда не спрашивал. Насколько мне известно, Маттиас Баррьер имел полную свободу действий при условии, что президент не будет в курсе его методов.
–Это я знал, – признал бразилец. – Но не представлял, что методы заходят так далеко.
Человек с редкими волосами и большими очками жестом указал на графин с водой, стоявший на ближайшем столике. Получив одобрение, он налил себе стакан и жадно выпил. Наполнил снова, снова выпил и, оставаясь стоя, сказал:
–В этой работе часто бывает, что ситуация выходит из-под контроля. Какой-нибудь глупый провокатор вдруг начинает паниковать и переходит границы, или кто-то старается проявить рвение и идёт дальше полученных указаний. – Он пожал плечами, как будто говорил о чём-то совершенно обыденном. – Знаете, если играть с огнём, легко обжечься.
–И Баррьер обжёгся?
–Видимо, да.
–А Табернье тоже?
–Похоже на то.
–Теперь ваша очередь?
–Зависит.
–От чего?
–От того, сколько мне заплатят. Понимаете, я не стану рисковать своей шкурой бесплатно, особенно когда на кону миллиарды. «Корпорация» – это гигантская машина, которой нужно смазка, иначе она остановится. А если остановится – взорвётся. Поэтому те, кто обеспечивает эту «смазку», кого никто не хочет видеть и о ком никто не говорит, но кто рискует жизнью или тюрьмой, должны получать соответствующее вознаграждение. Понимаете, о чём я?
–Прекрасно, – признал Гаэтано Дердериан. – Я знал, что у правительств есть «сантехники» для грязной работы, но не мог и представить, что подобным занимаются и транснациональные корпорации.
–На всякий случай напомню: наша корпорация гораздо могущественнее, сложнее и автономнее многих государств. И поверьте, мы не исключение. Большинство крупных транснационалов действует аналогично.
–Господи, храни нас, ведь, насколько я знаю, таких компаний, как Acuario & Orión, больше, чем стран в ООН.
–По нашим подсчётам, их около двух тысяч на передовой. Официальные данные ЕС говорят, что 53 000 транснациональных компаний при поддержке 400 000 вспомогательных предприятий, которые постепенно сливаются в более крупные, контролируют сейчас две трети мировой торговли и ресурсов планеты, предоставляя работу 200 миллионам человек.
–Впечатляет.
–Ещё более впечатляет, если учесть, что 3 миллиарда работников малых предприятий производят лишь оставшуюся треть мирового богатства. Это даёт представление об эффективности труда в транснациональных корпорациях.
–Но это же безумие! – воскликнул шокированный Джерри Келли.
–Совсем нет, – спокойно возразил другой. – Это логическая и естественная тенденция. Сначала были семьи, потом племена, из них возникли нации, а из них – империи. Всё зависело от географии, расы, религии, языка, идеологии. Но в прошлом веке, благодаря техническому прогрессу и особенно легкости коммуникаций, мир стал меньше, экономические интересы вышли на первый план, и малый бизнес прошёл тот же путь: сначала кооперативы, потом корпорации, а затем транснационалы, которые теперь превращаются в тысячи финансовых империй, контролирующих 80% мировой торговли. История повторяется – но теперь единственная основа нового порядка – деньги.
–Отличное будущее нас ждёт!
–Возможно, не хуже прошлого. Деньги – это в сущности осторожная вещь. Иногда они могут поддерживать локальные конфликты ради ресурсов, но терпеть не могут «катастрофические войны», потому что это всегда плохой бизнес. Ежедневный объём трансграничных переводов превышает триллион долларов, и большей частью он контролируется двадцатью банками, которым совершенно невыгодно, чтобы этот поток уменьшался.
Гаэтано Дердериан сделал паузу, подошёл за стаканом воды – горло у него словно превратилось в наждачную бумагу, – и через минуту продолжил:
–Что ж, разговор оказался весьма поучительным, многое прояснил. Но теперь я хочу, чтобы вы помогли мне в том, что действительно важно. У вас есть предположения, кто мог убить ваших предшественников и так стремится осложнить жизнь вашему боссу?
–Понятия не имею.
–И никаких зацепок, которые могли бы быть полезны?
–Например?
–Что угодно. Что вы можете сказать о последних действиях вашего отдела на Ближнем Востоке?
Дино Форлани нахмурился – вопрос застал его врасплох, но после короткой паузы закивал:
–Ничего особенного, – наконец ответил он. – Хотя, теперь, когда вы об этом заговорили, не исключаю, что источник проблемы именно оттуда. Если не изменяет память, четыре или пять лет назад там была настоящая «движуха». Баррьер лично курировал тот вопрос и, насколько помню, был тогда раздражённее обычного, что уже о многом говорит. Что-то там было, и, подозреваю, довольно грязное. Но что именно – не скажу.
–Оружие?
–Ни в коем случае!
–Наркотики?
–Нет.
–Отмывание денег?
–Даже близко нет! Главный босс не дурак. Иногда он балансирует на грани закона, но никогда не переходит её. Ему это ни к чему и он это не приемлет. Отмывание денег – это полтриллиона долларов в год, но Лакруа в этом не участвует. Если хотите знать моё мнение: как бизнесмен он – безжалостный хищник и редкостная сволочь, но как человек – вполне приличный.
–Любопытное сочетание, не находите?
–Чтобы дойти до таких высот, а он, безусловно, дошёл, нужно быть многогранным и чётко понимать, что можно делать, а чего – никогда. Настоящий магнат, каким и является Ромен Лакруа, признаёт только собственные границы. И, приближаясь к ним, умеет вовремя остановиться. Кто этого не делает, скатывается в простые спекуляции – а таких рано или поздно ждёт тюрьма.
ГЛАВА 7
Современный и комфортабельный 12-местный реактивный самолёт с логотипом A&O на хвосте вылетел из Парижа поздним утром и приземлился под вечер в роскошном и ультрасовременном аэропорту Дубая.
Ещё до посадки, благодаря пилоту, сделавшему пару кругов над городом, Гаэтано Дердериан и его спутник Индро Карневалли были поражены грандиозной панорамой. Последнее, чего они ожидали увидеть в этом забытом уголке пустыни на берегу Персидского залива – это элегантная и умная городская планировка, едва ли возможная где-либо ещё.
Позже, наблюдая ночную иллюминацию города, они признались, что Дубай напомнил им легендарный Лас-Вегас, только без характерной вульгарности американской столицы азарта.
Протянувшись вдоль огромного пляжа и по обе стороны широкой магистрали, уходящей в пустыню, сверкающий, чистый, украшенный парками и садами (в основном искусственными) Дубай можно было бы назвать памятником расточительству – но расточительству продуманному и в каком-то смысле притягательному.
Благодаря нефтяным доходам, пыльная деревушка бедных рыбаков всего за три десятилетия превратилась в современный, умный и уютный город – особенно ночью, когда жара этой пустынной местности заметно спадала.
Устроившись на террасе уютного итальянского ресторана отеля Sheraton, они насладились великолепным ужином из пасты и лангустов, наблюдая за многочисленными нарядными лодками, снующими по лагуне. На их палубах элегантные мужчины и прекрасные женщины ужинали или танцевали под мягкую меланхоличную музыку.
Множество судов, скользящих по спокойным водам на фоне освещённых небоскрёбов, создавали зрелище скорее из музыкальной комедии, чем из реальной жизни.
Во время очаровательного ужина их заботливый хозяин Ваффи Ваад, партнер Ромена Лакруа и представитель корпорации «Акуарио & Орион» на Ближнем Востоке, вводил их в курс местных обычаев. Прежде всего, он сообщил, что если в любое время дня или ночи они почувствуют потребность в ласковом женском обществе, им достаточно просто набрать определённый номер телефона. Город с полным правом славится тем, что сюда, словно мухи на мёд, ежедневно слетаются самые красивые девушки со всех пяти континентов – привлечённые не только свободными нравами, но и немыслимыми деньгами, которые здесь переходят из рук в руки круглосуточно.
– Русские, китаянки, японки, тайки, филиппинки, бразильянки, аргентинки, польки, эфиопки, француженки и американки – в Дубае можно найти женщин всех рас, цветов кожи и национальностей, ведь всем известно, что здесь за одну ночь можно заработать больше, чем за месяц где бы то ни было, – пояснил Ваффи Ваад. – И немало студенток и полупрофессионалок приезжают сюда «поработать» на короткое время, чтобы вернуться домой с обеспеченным будущим.
– Никогда бы не подумал, что такое возможно в стране с такими глубокими религиозными корнями, – заметил удивлённый Индро Карневалли. – Я всегда слышал, что в Аравии за проституцию и прелюбодеяние казнят побиванием камнями.
– Аравия есть Аравия, – спокойно ответил Ваффи. – И даже в некоторых эмиратах до сих пор сохраняются эти варварские обычаи. Но здесь, в Дубае, мы научились идти в ногу со временем. Как ты можешь видеть по этим яхтам и по людям вокруг нас, мы научились наслаждаться дарами Аллаха в мире и согласии.
– Мудрое решение, – признал бразилец. – Говорю это как человек, родившийся в стране, которая славится умением наслаждаться жизнью.
– Увы, в этой части мира, похоже, куда больше получают удовольствия от смерти, – со вздохом произнёс дубаец. – Вихрь насилия между арабами и евреями грозит перерасти в торнадо, которое сметёт нас всех. Но сейчас не время говорить о политике, и цель нашего визита вовсе не в этом. Ромен поставил меня в известность о происходящем, и, по-моему, впервые за всё время нашего знакомства, а это уже много лет, он действительно обеспокоен.