– А где находились Содом и Гоморра?
– Считается, что где-то внизу. Их поглотило землетрясение. А вон там, на вершине холма, который виднеется по ту сторону, находилась крепость Масада, доставившая немало хлопот римлянам. Как видите, мы в самом сердце истории. Недалеко отсюда находятся руины легендарного города Петра и Вади-Муса, что значит «вода Моисея», потому что, по преданию, именно здесь Моисей извлёк воду, ударив посохом. Интересно, что это всего в десяти километрах от того места, где мы сейчас строим опреснительный завод, который навсегда изменит эти пейзажи.
– Опреснитель на Мёртвом море? – удивился Индро Карневалли.
– Именно.
– Но, насколько я знаю, его вода в девять раз солонее океанической.
– Это правда.
– А как это возможно, если даже обычную морскую воду опреснять крайне трудно?
– Чудеса науки, сын мой! Чудеса науки! Пророк Захария предсказал, что однажды «Храм» оживит Мёртвое море.
– И что это значит?
– В древности «Храмом» называли место, где собирались мудрецы. И как ты, вероятно, помнишь, именно в таком месте нашли Иисуса, когда он потерялся в детстве. Мы вот-вот воплотим это пророчество в жизнь.
– Как именно?
– Я объясню тебе это лучше, когда мы приедем. Осталось совсем немного.
Пятнадцать минут спустя, проехав мимо места, где при загадочных обстоятельствах Абдулл Шами сорвался в воду и погиб, они оставили позади южный берег Мёртвого моря. Вскоре появились десятки грузовиков, экскаваторов, бурильных машин, тяжёлой техники и сотни потных рабочих, погружённых в лихорадочную деятельность.
Ваффи Ваад лишь чуть повернулся к водителю, чтобы приказать:
– Поезжай прямо к центральной.
Они свернули на извилистую дорогу, поднимавшуюся в горы на юге, и добрались до вершины лысого холма, на котором возвышалось красивое здание с огромной стеклянной стеной, откуда открывался почти полный обзор на окружающую местность.
С идеального смотрового пункта, расположенного в двухстах метрах над уровнем океана и в шестистах над уровнем Мёртвого моря, всё ещё видневшегося в пятнадцати километрах к северу, открывался поистине захватывающий пейзаж. С одной стороны – пустыня Вади-Рам, уходящая за горизонт, с другой – дорога, по которой они прибыли, впереди – горы Израиля, а прямо под ними – гигантский открытый карьер, откуда длинная вереница тяжёлых грузовиков вывозила горы красной земли, смешанной с песком и солью.
– Вот оно! – сказал Ваффи Ваад, указывая на детализированную модель в центре огромного зала, а затем жестом обвёл происходящее снаружи. – Самый масштабный инженерный проект после завершения Панамского канала.
– Впечатляет.
– И это ещё слабо сказано. Он будет производить два миллиона кубометров питьевой воды в день. Этого достаточно, чтобы обеспечить десять миллионов человек или орошать тысячи гектаров плодородной земли, ведь Иорданская долина – это действительно «Земля обетованная».
– Два миллиона кубометров в день? – не удержался Гаэтано Дердериан. – Но это же колоссально! Я знаю реки, у которых и половины такого потока нет.
– Таких много – с довольной улыбкой подтвердил дубайский инженер. – А у нас есть преимущество: наш источник никогда не пересохнет, ни от паводков, ни от засух. Он будет течь спокойно до скончания веков, ведь питается он от вечного источника.
– Мёртвого моря? – осторожно предположил удивлённый Индро Карневалли.
– Вовсе нет! Оно может иссякнуть в далёком будущем, да и, как ты сам заметил, оно слишком солёное. Источник – Красное море, которое соединяется с Индийским океаном, а значит и со всеми остальными. Он неисчерпаем.
– Но ведь Красное море далеко отсюда, – заметил итальянец.
Собеседник указал на пустыню слева и сказал:
– Ровно в 130 километрах в ту сторону.
– И вы хотите ежедневно доставлять два миллиона кубометров воды с расстояния в 130 километров?
– Нет, – последовал уверенный ответ. – Не два миллиона. Восемь миллионов!
Гаэтано Дердериан и его ученик Индро Карневалли переглянулись с недоумением, а может, и с недоверием. После внимательного взгляда на модель первый из них спросил:
– А зачем восемь миллионов?
– Потому что именно столько нужно, чтобы получить два миллиона тонн пресной воды практически бесплатно.
Вопрос прозвучал с лёгкой иронией:
– А ты уверен, что мы достаточно умны, чтобы это понять?
– Думаю, да.
– Тогда объясни, зачем нужно в четыре раза больше морской воды, чем выходит пресной, и что происходит с остальной?
– Сейчас объясню. – Ваффи Ваад подошёл ближе к огромному стеклу и лёгким кивком подбородка указал в сторону пустыни. – Внимательно посмотри на эту пустыню, – сказал он. – Она ровная, как стол. А в 130 километрах оттуда стоит город Акаба, на берегу Красного моря. Сейчас сотни рабочих прокладывают восемь гигантских труб, каждая диаметром почти три метра и с пропускной способностью по миллиону кубометров воды в день.
– Но это потребует колоссальных затрат энергии, – заметил пернамбуканец. – Вода сама не течёт даже по ровной поверхности, и к тому же существуют потери напора из-за трения.
– Ну надо же! – воскликнул Ваад с улыбкой. – Вижу, ты разбираешься в физике.
– Не нужно быть учёным, чтобы знать такие азы.
– А вот большинство не знает! Но продолжим. Да, есть энергетические затраты. Но теперь посмотри на эту почти четырёхсотметровую впадину… Что произойдёт, если вода упадёт с такой высоты?
– Если внизу установить турбину, она выработает много энергии.
– Сколько?
– Этого я не знаю.
– Я скажу тебе. Ровно в четыре раза больше, чем было затрачено на подъём. Согласен?
– Раз ты говоришь…
– Это не я говорю, – уточнил педантично дубайский инженер. – Это говорит физика. А это значит, что, пропустив через турбины два миллиона кубометров, мы получим достаточно энергии, чтобы перекачать всю воду до этой точки.
– Понимаю. А что вы делаете с водой после турбин?
– Направляем её в Мёртвое море, которое сразу же её испарит, потому что, как я уже говорил, оно испаряет шесть миллионов кубометров в день.
– Начинаю понимать.
– А я – нет! – воскликнул Индро Карневалли. – Я ни чего не понимаю в физике, но продолжай.
Ваффи Ваад слегка ему улыбнулся, сделал паузу, явно наслаждаясь моментом, и вскоре добавил:
– Хорошо. Мы доставили воду наверх. Затем четыре миллиона кубометров мы запускаем в трубопроводы высокого давления. С перепадом в четыреста метров до уровня Мёртвого моря и ещё тремястами до дна гигантской ямы, которую мы выкапываем, получается давление в семьсот метров водяного столба, то есть семьдесят атмосфер, ведь, как известно, каждые десять метров – это одна атмосфера давления.
–Я этого не знал, – признался итальянец.
–А я знал, – признал Гаэтано Дердерян. – Это первое, чему меня научили, когда я проходил курс по дайвингу.
–Смышленый парень! А ты знал, что семьдесят атмосфер – это ровно осмотическое давление?
–До такого не дотягиваю.
–А зря. Потому что именно при давлении в семьдесят атмосфер так называемые «мембраны обратного осмоса» делят воду на две практически равные части: одна – пресная и идеально пригодная для питья, а другая – вдвойне соленая.
–Интересно.
–Интересно – это как тебе угодно, – снова возразил итальянец. – Но я все равно не понимаю, что такое «мембрана обратного осмоса»?
–Что-то, что изобрел очень умный человек, – ответил дубайец. – Потом я тебе покажу одну такую, а пока просто поверь: она делает именно то, что я сказал. Половина воды, соленая, выходит из мембраны с такой силой, что избыточной энергией мы заставляем вторую половину – ту, что пресная и осталась внизу – тоже подняться до края воронки.
–Очень хитро! – не смог не признать бразилец. – Вы смогли поднять пресную воду к краю этого гигантского котлована. А что потом?
–А потом мы просто сбрасываем оставшиеся два миллиона кубометров воды в ту же воронку, пускаем их через турбины, но на этот раз мы не вырабатываем электричество, а напрямую подключаем ось турбины к насосу, который перекачивает воду в долину Иордана и даже до Аммана. Вот так и получается, как я тебе говорил, настоящий бесплатный и неисчерпаемый поток пресной воды.
–Гениально! Очень гениально.
–Чудеса современной науки. Пророчество Захарии, воплощённое в жизнь.
–Если всё обстоит именно так, как ты говоришь, то это действительно крупнейшее инженерное сооружение со времен строительства Панамского канала.
–Так всё и обстоит. И реализует этот проект корпорация «Акварио & Орион». Нас, транснациональные компании, часто критикуют, но в данном случае одна из них действительно собирается изменить лицо пустыни. Мы дадим воду, работу и еду сотням людей, которые даже мечтать об этом не могли.
–А когда всё будет завершено?
–Через два года, если прекратятся диверсии.
–А кто может быть заинтересован в срыве проекта, который принесёт столько пользы?
–Не знаю, но подозреваем фанатиков.
–Исламистов?
Другой бросил на него долгий укоризненный взгляд и ответил:
–Почему фанатизм всегда связывают с исламом? Там, за границей, ты найдешь ортодоксальных евреев, не менее опасных, а то и более.
–Я верю тебе. Но какой им интерес мешать проекту, который касается только иорданцев?
–Самый прямой. Израиль – одна из стран с самыми дорогими армиями в мире. Они тратят миллионы на вооружение, оправдывая это необходимостью защиты поселений колонистов. И вечный спор крутится вокруг того, что им якобы нужны земли для этих колонистов.
–Но ведь Израиль – очень маленькая страна.
–Да, но в основном – необитаемая. Пустыня Негев могла бы принять тысячи колонистов, если бы у них была вода. А граница совсем рядом – всего в десяти километрах от того места, где мы прокладываем трубы.
–Я не улавливаю суть.
–А суть в том, что географические условия идентичны: тот же перепад высот, то же Мёртвое море. Обе территории как зеркальное отражение друг друга. Если бы евреи потратили сотую часть того, что тратят на оружие, на строительство такой же опреснительной установки, как у нас, – конфликт бы закончился. Вся эта несчастная и изнуренная часть планеты стала бы цветущим садом, где арабы и евреи могли бы жить в мире и согласии.