– Всего хорошего, товарищ Серов.
– Взаимно, товарищ Таганов.
Кира сидела на полу, складывая нижнее белье Лео обратно в ящик. Ее платья все еще были свалены в кучу перед открытым гардеробом. Когда она передвигалась по комнате, бумаги шуршали у нее под ногами. Из разбросанных по полу вспоротых подушек разлетались перья и оседали на мебель, подобно снегу.
Вот уже два дня Кира не выходила из дома. Она не знала ни о чем, что творится в мире за пределами комнаты. Как-то раз ей позвонила Галина Петровна и начала завывать в трубку. Кира успокоила ее и попросила не приезжать; Галина Петровна так и сделала.
Лавровы решили, что их соседка не была особо потрясена случившейся трагедией; они не слышали слез и не замечали ничего необычного в хрупкой девушке, на которую искоса поглядывали, проходя через ее комнату в ванную. Им только показалось, что Кира несколько заторможена; руки и ноги плохо слушались ее; для того, чтобы пошевелить ими, ей приходилось прилагать значительные усилия; глаза ее пристально смотрели в одну точку, с большим трудом ей удавалось перевести свой ставший чугунным взгляд.
Кира сидела на полу и аккуратно складывала рубашки; расправляя каждую складку, она осторожно опускала их в ящик. На нагрудном кармане одной из рубашек были вышиты инициалы Лео, которые приковали к себе взгляд Киры; она сидела не шевелясь.
Кира услышала, как открывается дверь, но даже не подняла головы.
– Кира, – раздался голос.
Она отпрянула назад, надавив спиной на выдвинутый ящик, который тут же с грохотом захлопнулся. Сверху вниз на Киру смотрел Лео. Его бесцветные губы обмякли, под глазами отчетливо выделялись синие круги, как грим, наложенный актером-любителем.
– Кира… пожалуйста… без истерики… – изможденным голосом выговорил Лео.
Кира медленно встала, вяло вскинув руки. Закручивая на палец свисавшие волосы, она недоверчиво смотрела на Лео, боясь прикоснуться к нему.
– Лео… Лео… неужели ты на свободе?!
– Да. Меня выпустили. Вышвырнули к чертовой матери.
– Лео… как… как это могло… случиться?..
– Почем мне знать? Я думал, что ты в курсе.
Она целовала его губы, мускулистую шею, которую обнажил порванный воротник рубашки, его руки, ладони. Лео гладил ее волосы и безразлично взирал на разгромленную комнату.
– Лео… – прошептала Кира, глядя в его пустые глаза. – Что они с тобой делали?
– Ничего.
– Они… Они… я слышала, что иногда…
– Нет, они меня не пытали. Говорят, что у них есть для этого специальная комната, но мне не выпала честь побывать там. У меня была чудесная отдельная камера, и мне обеспечили трехразовое питание, хотя похлебка у них такая мерзкая. Я просто просидел там два дня, раздумывая над тем, какие слова я произнесу перед расстрелом. Вполне приятное времяпрепровождение.
Сняв с Лео пальто, Кира усадила его в кресло. Затем, стаскивая с Лео калоши, она опустилась перед ним на колени, на какую-то секунду прижала голову к его коленям, после чего, пряча лицо, склонилась еще ниже и дрожащими пальцами развязала шнурок на ботинке Лео.
– У меня осталось чистое нижнее белье? – поинтересовался он.
– Да… я сейчас достану… только… Лео… я хочу знать… ты не сказал мне…
– Что еще говорить? Все кончено. Дело закрыто. Меня предупредили, чтобы я не попадал в ГПУ в третий раз. – Затем Лео равнодушно добавил: – Я думаю, твой друг Таганов принял участие в моем освобождении.
– Он…
– Ты не обращалась к нему с просьбой?
– Нет, – поднимаясь, произнесла Кира. – Я ни о чем его не просила.
– Они что, разломали всю мебель? И кровать тоже?
– Кто?.. А, те, что приходили с обыском?.. Нет… Впрочем, да… Лео! – крикнула она так неожиданно, что Лео содрогнулся и посмотрел на нее, с трудом поднимая веки. – Лео, тебе что, нечего сказать?
– А что ты хочешь от меня услышать?
– Неужели… Неужели ты не рад меня видеть?
– Конечно рад. Ты хорошо выглядишь. Только тебе не мешало бы причесаться.
– Лео, ты думал обо мне… там?
– Нет.
– Как… нет?
– Нет. А для чего? Чтобы мне веселее было?
– Лео, ты… любишь меня?
– Что за вопрос… Что за вопрос в такое-то время… Ты становишься такой же, как и все женщины, Кира… Это тебе не идет…
– Извини, дорогой. Я знаю, что веду себя глупо. Не понимаю, почему мне пришло в голову задать этот вопрос… Ты так устал. Я принесу тебе нижнее белье и приготовлю обед. Ты ведь еще не обедал?
– Я ничего не хочу. В доме есть что-нибудь выпить?
– Лео… ты же не собираешься… снова…
– Ты оставишь меня в покое? Убирайся отсюда, пожалуйста. Иди к своим родителям… Или куда-нибудь еще.
– Лео! – Кира стояла, схватившись руками за голову, и недоверчивым взглядом пристально смотрела на него. – Лео, что они с тобой сделали?
Лео сидел, запрокинув назад голову. Кира следила за дрожащим белым треугольником его шеи и подбородка; его глаза были закрыты; медленно шевеля губами, он произнес ровным и невыразительным голосом:
– Ничего, никто мне больше ничего не сделает… Никто… Ни ты, ни кто-нибудь другой… Никто, кроме тебя, не мог причинить мне боль, а сейчас и ты не можешь.
– Лео! – Кира обхватила его голову и начала трясти неистово и безжалостно. – Лео! Так нельзя!
Лео отстранил руки Киры.
– Ты когда-нибудь спустишься с небес на землю? Что ты хочешь? Хочешь, чтобы я распевал гимны во славу жизни, а в промежутках ездил на экскурсии в ГПУ? Боишься, что они меня сломали? Хочешь, чтобы у меня в руках был спасательный круг, который удерживал бы меня на поверхности болота, чтобы я еще больше страдал, пока оно засасывает меня? Ты добра по отношению ко мне, потому что так сильно любишь меня. Не кажется ли тебе, что было бы гуманнее позволить мне утонуть в этом болоте? Тогда бы я шагал в ногу с нашим временем и ничего бы больше не чувствовал… ничего… никогда…
В дверь постучали.
– Войдите, – отозвалась Кира.
Вошел Андрей Таганов.
– Добрый вечер, Кира, – поздоровался он и, увидев Лео, остановился в нерешительности.
– Добрый вечер, Андрей, – сказала Кира.
Лео с трудом поднял голову. В его пустых глазах мелькнуло удивление.
– Добрый вечер, – обратился к нему Андрей. – Я не знал, что вас уже выпустили.
– Я на свободе. Мне казалось, у тебя были основания ожидать этого.
– Да, конечно. Но я не думал, что они будут действовать так оперативно. Извините, что помешал. Я понимаю, вам не до гостей.
– Все в порядке, Андрей, – успокоила Кира. – Проходи, садись.
– Я хочу тебе кое-что сказать, Кира… – он повернулся к Лео: – Не возражаете, если я украду Киру на несколько минут?
– Конечно, возражаю, – медленно ответил Лео. – У вас с Кирой какие-нибудь секреты?
– Лео! – голос Киры почти сорвался на крик. Затем все еще дрожащим голосом она добавила: – Выйдем, Андрей.
– Нет, – хладнокровно сказал Андрей, садясь на стул. – Это не так уж необходимо. Секрета никакого нет. – Андрей перевел взгляд на Лео. – Я просто хотел освободить вас от необходимости… чувствовать себя обязанным мне, хотя, возможно, будет лучше, если вы тоже все выслушаете. Садись, Кира. Все хорошо. Речь пойдет о его освобождении из ГПУ.
Подавшись вперед, Лео молча смотрел на Андрея пристальным взглядом. Кира стояла, ссутулив плечи. Она сцепила руки за спиной, как будто они были связаны. Она посмотрела в ясные, спокойные глаза Андрея.
– Сядь, Кира, – произнес Андрей очень мягко.
Она повиновалась.
– Для вашей же собственной безопасности, – начал Андрей, – вам обоим нужно знать это. Я не мог рассказать тебе раньше, Кира. Мне нужно было до конца убедиться в том, что все получится. Результаты – налицо. Я полагаю, вы знаете, что за вашим освобождением стоит Павел Серов? Я хотел, чтобы в случае необходимости вы знали, кто стоит за ним.
– Ты. Правильно? – спросил Лео со слабым оттенком колкости в голосе.
– Лео, пожалуйста, помолчи, – попросила Кира, избегая его взгляда.
– Все дело в записке, – спокойно продолжал Андрей, – она была написана Серовым; вы знаете, о чем там идет речь. Мне ее прислал… один человек. У Серова есть влиятельный друг. Это его и спасло. Однако он не отличается смелостью, а это уже спасло вас. Записка была уничтожена. Но я сказал Серову, что у меня есть фотокопии и что они находятся в руках моих друзей, которые перешлют их высшему начальству в Москву в случае, если вас не освободят. Дело прекращено. Я не думаю, что они снова побеспокоят вас. Мне казалось, вам следовало знать это, чтобы в случае чего напомнить Серову о фотокопиях. Если он встанет вам поперек дороги, дайте ему понять, что они находятся в надежных руках и вот-вот будут отправлены в Москву. Вот и все. Не думаю, чтобы вы когда-нибудь этим воспользовались, но все-таки это хорошая защита в наше время – тем более для человека с вашим социальным происхождением.
– А… где же действительно находятся фотокопии? – поинтересовалась Кира.
– Их просто не существует, – ответил Андрей.
Где-то внизу на улице прогрохотал грузовик, задрожали оконные стекла.
Андрей и Кира встретились глазами. Но тут же им пришлось отвести взгляды; за ними наблюдал Лео.
Он-то и нарушил тишину. Лео поднялся и подошел к Андрею. Глядя на Андрея сверху вниз, Лео обратился к нему:
– Пожалуй, мне нужно поблагодарить тебя. Хорошо, считай, что я признателен тебе. Однако я бы не сказал, что благодарен тебе от всего сердца, потому что в глубине души я хотел бы, чтобы меня оставили там, где я был.
– Почему? – поднимая на Лео взгляд, удивился Андрей.
– Как ты считаешь, был ли Лазарь признателен Иисусу за то, что тот, как говорится в Библии, воскресил его из мертвых? Мне кажется, что не более, чем я тебе.
Андрей пристально посмотрел на Лео, лицо у него было суровым, в словах звучала угроза:
– Возьмите себя в руки. Ведь вам есть ради чего жить.
Лео ничего на это не ответил, а только пожал плечами.
– Вам придется закрыть свой магазин. Постарайтесь найти другую работу. Лучше не очень заметную. Восторга это у вас не вызовет. Но придется потерпеть.