– И ты можешь это гарантировать?
– И, кстати, ей нравится народный хор из Скансена. Мы смотрим его по телевизору каждый вторник.
– Серьезно?
Их прервал Рикен, который вышел из дома с щербатой кружкой кофе для Эйры. Про воду он забыл.
– Я слышал, сегодня утром вы замели целую банду в Бьертро, – сказал он и, передав Магнусу новую банку с пивом, открыл одну себе. – И ты тоже была там.
– Давай не будем сейчас поднимать эту тему, – отозвался Магнус. – Ты же знаешь, Эйре нельзя болтать о делах легавых.
Рикен опустился на траву. Насекомые сразу притихли, и все вокруг замолчало. Эйра смотрела на лодку, скользящую по заливу. Ее брат так никогда и не узнал ничего об их отношениях, они держали их в тайне.
– Вы, конечно, сразу делаете свои выводы, – продолжил Рикен, пропуская слова друга мимо ушей, – мол, раз они виноваты в одном, то почему бы им не быть виноватыми и в другом. Вы ведь так думаете.
– Тебе не стоит говорить ей о том, что она думает, – предупредил Магнус.
– Те идиоты хвастались направо и налево, что подожгли дом, так что мне известно, за что вы их взяли. Они оказались слишком глупыми, чтобы держать язык за зубами, но они не пытались прикончить его. Я знаком с отцом двоих из них. Они еще совсем дети.
– Если у тебя действительно есть что рассказать, то будет лучше, если я вернусь сюда снова, но уже с напарником. Или позвоню в участок, – сказала Эйра.
– Вы там у себя не забывайте, что Улоф сделал с Линой Ставред, – напомнил Рикен. – Я лично ничего не имею против того, что горстка сопливых юнцов захотела освободить Одален от этого человека, но закон есть закон.
– Да заткнись ты! – Магнус кинул в него наполовину пустую банку. В голову приятеля она не попала, зато окатила того пивным душем. – Эйра у нас сейчас в гостях не как полицейская, а как моя сестра.
Рикен тоже промахнулся, когда швырнул банку обратно, и принялся слизывать с себя разлитое пиво.
Эйра рассмеялась, глядя на его возню. Ей понравилось, что Магнус встал на ее сторону, подчеркнув при этом, что она его сестра, понравилось, что Рикен хочет ей что-то рассказать, – от всего этого внутри разлилось приятное тепло, желание разделить с ними пиво и воспоминания, смеяться над их дурачествами и откинуться обратно на этот проклятый шезлонг, который зашатался и едва не сложился пополам, когда ей наконец удалось с него подняться.
– Нет, мне пора ехать, – сказала она и поставила чашку на траву, отчего та перевернулась. Кофейная гуща попала ей на туфлю.
– Я навещу мать завтра! – крикнул Магнус ей в спину. – Или послезавтра. Обещаю, я стану уделять ей больше внимания!
– А теперь соберем и подытожим все факты, какие у нас есть, – произнес ГГ, стоя спиной к окну, за которым было небо и каменный город, виднелись новостройка высотой в восемь или девять этажей и карабкавшиеся по склону горы квартиры с террасами.
На этот день в Сундсвалле было назначено совещание. ГГ не объяснил почему, а Эйра и не спрашивала. Просто села в машину и покатила в сторону побережья.
– Все факты о чем? – решил уточнить Боссе Ринг. – Ты сейчас говоришь об убийстве, поджоге или о попытке убийства?
– Обо всем вместе. О каждой разновидности преступления, в которой так или иначе фигурирует фамилия Хагстрём. И молитесь, чтобы скоро нам не пришлось иметь дело уже с двумя убийствами.
– Состояние ухудшилось? – Силья Андерссон подняла голову от экрана своего ноутбука.
– Чье состояние?
– Улофа Хагстрёма.
– Нет-нет, там все без изменений. Он лежит там же, где и всегда, с подключенными к нему шлангами, приборами, весь в белом и без сознания. Коллега из Умео был у него сегодня утром.
– И что говорят врачи?
– Мне перевести?
– С языка медицинских терминов? Хорошо бы.
Улоф Хагстрём все еще находился под наркозом с респиратором на лице после операции. Кровотечение между оболочками мозга за время, проведенное в лесу под деревом, слегка приостановилось, большую часть свернувшейся крови убрали, равно как и кровь из легких. Кроме того, было обнаружено небольшое кровоизлияние в печени. Насколько обширны повреждения, врачи до сих пор не знают. Как не знают, очнется ли он вообще.
– Пацаны отрицают, что преследовали его в лесу, – продолжил ГГ. – Говорят, сами перепугались, когда полыхнуло. Они видели, как он выбежал из дома, после чего удрали оттуда сами.
– Но они подумали о псине, – заметил Боссе Ринг, – не забывайте этого.
Пес примчался невесть откуда. Он совсем свихнулся, когда начался пожар, но двоим парням удалось его поймать. У одного из них на руке остался след от зубов, который он не без гордости продемонстрировал, когда его допрашивали.
– «Мы побоялись отпустить его, – прочитал Боссе Ринг из протокола допроса. – Ведь он мог попасть под колеса машины, да что угодно могло с ним произойти».
– Какие заботливые, – заметила Силья.
Один из мальчишек вызвал пожарных, анонимно, когда вернулся домой. Своим товарищам говорить он об этом не стал. Дело зашло в тупик, когда подняли вопрос о том, кто конкретно кидал в окна бутылки с горючим. Все сваливали вину друг на друга, кроме тринадцатилетнего пацана, который сказал, что это он кидал.
– Поди, видел по «Ютьюбу», как поступают настоящие бандитские группировки, – снова вмешалась Силья, – и взял всю вину на себя, чтобы оградить более старших товарищей от тюрьмы.
– Должно быть, хотел заслужить одобрение своего старшего брата, – тихо проговорила Эйра.
Прежде она много раз бывала в полицейском участке города Сундсвалля, но еще ни разу в той роли, в которой она присутствовала здесь сейчас. В качестве члена следственной группы. Когда она вошла сюда, у нее возникло чувство, что она могла бы остаться здесь. Получить постоянное место службы в Отделе по особо тяжким. Это всего час езды на машине, ей не составило бы труда мотаться туда-сюда, пока не решится вопрос с мамой.
– Или это действительно был он, – сказал Боссе Ринг.
Общий вздох пронесся по комнате – тяжесть вины четырех подростков, преступивших черту.
– Но они могут рассказать нам правду о нападении в лесу, – продолжил ГГ и кивнул следователю, ответственному за осмотр места преступления. Он сам попросил его прийти.
Работу весьма облегчало то обстоятельство, что они были избавлены от необходимости сидеть и искать результаты анализов в своих компьютерах. Возможность видеть друг друга за одним столом – такое случалось не каждый день.
– Необычное место преступления, я бы сказал, – заговорил Костель Арделеан, подключая свой ноутбук к сети. – Как говорится, век живи – век учись.
На экране проектора появились снимки поваленного бурей дерева. Накануне поздно вечером полиция прислала туда лесничего, чтобы тот изучил буревал: поверхность спила на стволе, характер отмирания древесины, общий вес, и оценил вероятность того, что падение дерева носило естественный характер. Костель показал, что самые мощные ветви и макушка были спилены, равно как и у множества других деревьев, поваленных во время ураганных ветров весной. Кто-то был там и промышлял насчет дров. Таким образом, центр тяжести сместился, и упавшее дерево смогло снова вернуться в исходное положение, чему в немалой степени посодействовал вес тела Улофа Хагстрёма, когда тот падал.
На данный момент кое-какие части дерева были выкопаны и отправлены на дальнейший анализ.
– Очевидно, такое бывало и раньше, – сказал Костель, – во всяком случае, в 2013 году в Блекинге имел место похожий эпизод, закончившийся смертельным исходом. В особенности это опасно, когда из почвы поднимается мерзлота и земля размягчается во время весенних дождей.
– Черт возьми, да такое сплошь и рядом происходит в природе, – заметил Боссе Ринг.
– Выходит, это буревал нанес ему повреждения головы? – спросил ГГ и случайно пнул Эйру под столом. Та поджала ноги. ГГ, кажется, ничего не заметил.
– Вполне возможно, – согласился Костель. – По словам судебного медика, рана стала результатом сильного удара крепкой веткой. Следы крови на корнях подтверждают это. Кроме того, в ране присутствуют частицы коры.
Во время короткой паузы, последовавшей за этим, Эйра вспомнила слова Рикена о пожаре и подростках. С технической точки зрения картина подтверждала то, что сказали сами мальчишки. От нее больше не требовалось копаться дальше в этом деле, и тем самым она была избавлена от необходимости примешивать сюда некоторые эпизоды своей биографии, которые шли вразрез с чистотой, царившей в этой комнате. Ясностью. Очевидным выбором в пользу закона.
Она откинулась на спинку стула и вытянула ноги, позаботившись о том, чтобы не задеть чужие.
– Как бы то ни было, прямо сейчас по данному делу нам не остается больше ничего, кроме как ждать. Результатов анализов и когда очнется Улоф, если он очнется. Подростки все равно признались, что они были на месте и отправились туда с целью свершения поджога.
– Какая-то запутанная история получается, – проговорил Костель Арделеан. – Два отдельных расследования, но одно и то же место преступления, хотя обстоятельства в каждом случае совершенно разные. Отец и сын. Дом и руины.
– Несомненно, – согласился ГГ.
И тем самым они перешли к расследованию убийства.
Теперь у них оставались всего сутки, потом прокурор должен будет потребовать ареста Трюггве Нюдалена, если им, конечно, удастся найти для этого основания.
– Но тогда нам придется ехать в Хэрнёсанд и пробираться через все эти арки металлодетекторов, снимать с себя ремни и опустошать карманы от мелочи всякий раз, когда нам понадобится задать вопрос.
– Да кто сейчас в карманах носит мелочь? – удивилась Силья.
Если бы у них даже имелось достаточно поводов для задержания, место преступления все равно сгорело дотла. У них были только отпечатки пальцев, которые доказывали, что Нюдален бывал в доме, но не уточняли когда. Судмедэксперты сообщили все, что имели сообщить, тело Свена Хагстрёма могло быть передано родственникам.