Заиграл гимн Советского Союза — новый, со стихами, написанными нынешним Первым секретарём ЦК Казахстана. Не арестовали, никакой бумаги не дали, просто сказали, мол, завтра в восемь утра с вами, гражд… товар… уважаемый Карло Павлович, хочет поговорить Первый секретарь, кому и товарищ, Тишков. Стадион Хурцидзе видел не раз уже, и сегодня видел. Тренироваться не дали, а пройтись по травке и поле шагами померить — пожалуйста. В прошлом году не был, да и в позапрошлом вроде тоже. Года три тому последний раз. Поменялся, и разительно. Сразу в глаза бросились эти новые пластиковые сидения. По сравнению с обшарпанными и полугнилыми лавками, что даже на «Динамо» в Москве стоят, прямо глаз режет. Одна полоска из шести кресел, жёлтая, вторая — чёрная. Точно так же, как и новая форма «Кайрата», в которой они сегодня будут играть в первый раз — как у «Ювентуса» почти, только не белая полоса, а жёлтая, да и чёрная не сплошная, а с тоненькими полосками, залезшими на жёлтый фон — этакий эффект размытости. Красиво, чего скажешь… И чёрные трусы с гетрами. Трусы тоже не совсем обычные — прилично так длиннее, чем у всех сейчас, и на них жёлтые адидасовсие полоски и жёлтые же номера.
Ещё на стадионе шла стройка — сооружали стены. Пока только металлические конструкции видны, но замахнулись от души! Как бы не тридцать, а то и сорок метров. Работник стадиона хвастал, дескать, сделают как в Мехико, на «Ацтеке» — крыша над зрителями, и ветра совсем не будет. Повезло Алма-Ате, Тишкова в секретари дали. А вот ему завтра с этим Тишковым разговаривать, и — чего гадать! — ничем хорошим эта встреча для тренера не может закончиться. Ещё рядом со старым стандартным монтировалось новое огромное цветное табло, такое же, как сделали на «Уэмбли» в Лондоне. Сам не видел, но фото в «Огоньке» было, когда «Крылья» разделались с «битлами», и фильм неоднократно смотрел, один раз — так даже по цветному телевизору. Сейчас табло сверкало внутренним хромом или серебром отражателей и щетинилось тысячами проводков. Ёжик такой металлический квадратный.
После гимна по развешанным на шести фермам освещения динамикам прокатился скрип и скрежет, и вдруг ясно и чётко, без треска и других помех, разнеслась новая песня. Карло Павлович такой ещё не слышал. «Нужен гол, нужен гол, восклицает стадион! Так забейте же красиво, я люблю такой футбол…». Понятно — «Крылья».
А потом по стадиону разнеслось:
— Дорогие алма-атинцы и гости нашего города! Не выбрасывайте билеты. Номер, что указан на билете, будет включён в общую лотерею, которая будет разыграна сразу по окончанию матча. Солистки группы «Крылья Родины» вытащат из барабана пять номерков и определят счастливый номер. Его обладатель получит вот этот автомобиль «Москвич».
И тут на гаревую дорожку и в самом деле выехал «Москвич» — новенький, сверкающий хромом и лаком. Расцветка под цвета «Кайрата». Нет, не в полоску — сам жёлтый, а крыша и низ кузова — чёрные. Стадион бесновался несколько минут. Одни кричали «ура», а несколько человек ломанулись к урнам — уже, видно, успели выбросить билетики. Народ увидел и заулюлюкал, засмеялся над несчастными.
Потом грянула старая песня в исполнении Олега Анофриева о том, что мяч, как круглая планета, над стадионом пролетал, и команды пошли в центр поля.
Выходил на каждый матч
Старый мяч футбольный,
Футболисты этот мяч
Били очень больно.
За воротами порой,
Он искал спасенья,
Ненавидя всей душой
Центра нападенья.
Глава 23
— Доктор, Вы помните, когда у меня шалили нервы, Вы мне что посоветовали?
— Завести любовника!
— Так вот, объясните мужу, что я не бл#дь, а лечусь!
Валерий Лобановский всё нервничал, нервничал, а когда «Кайрат» потянулся на поле — вдруг успокоился. Сел на лавку рядом с Аркадьевым и отрешился от суеты и волнений последних дней. Состав по сравнению с тем, что выходил на поле стадиона «Пахтакор», чуть поменялся. Будет во втором тайме Севидов, вчера отлично показавший себя во встрече дублёров, но вот недосчитались Лисицына. Вместо него пришлось ставить молодого Шведкова — у Масика-то ещё матч дисквалификации. Впрочем, третий номер не такой уж и зелёный — за основу играть доводилось, ну и в дубле практику получал. Авось, не подведёт.
Пополнение алкогольное — ещё в санатории у Довженко, туда же и Лисицын со Степановым отбыли. Кашпировский обещает двоих из этих товарищей восемнадцатого выдать на-гора — можно ближе к концу игры на замену выпустить Мишу Посуэло и бывшего защитника «Зенита» и сборной СССР Василия Данилова. На весь-то матч у них дыхалки не хватит, а вот на последних минутах, да против уставших соперников — могут побороться. Посмотрим, те ли это легенды, или сдулись полностью.
А Вальку Трояновского можно семнадцатого за дубль проверить — тоже ведь чуть не год без практики. Трофимку пока продолжают готовить в антиалкогольном санатории. Не по профилю, конечно, но и ОФП там могут дать неплохую, если надо — особенно если Доброслава с прутиком попросить рядом постоять. Вава с Гаринчей уехали, теперь Арисагин там — единственная чернокожая звезда. Решил Лобановский поставить его на ответный матч с «Пахтакором», и вообще к тому времени сильнейший состав подготовить к дебюту.
Матч начался с того, что торпедовцы откатились к своим воротам и играли чисто на отбой. Что-то уж совсем на себя не похожи. До этого, судя по газетам, они неплохо сыграли у себя с тбилисским «Динамо», однако этих грузин не раз и не два обвиняли, что между собой они очки пилят, не выпуская сильнейшие составы, а просто наигрывают молодёжь и дают отдохнуть ветеранам. Получилась ничья — 0:0. В общем, их дело. Ни та, ни другая команда — не соперник. Одни гораздо выше в таблице, а вторые явно будут играть в переходном турнире, и неизвестно, удержатся ли в Высшей лиге.
Гол назревал. Нельзя девяносто минут выпихивать мяч в ауты и на угловые. С углового как раз и получилось. Сегизбаев всё приставал к нему, чтобы показал, как делается «сухой лист».
— Огромная практика нужна! Я по триста раз в день отрабатывал, ну и удача ещё, — показал. Только с десятого раза у самого получилось. Тимур попинал, так ни разу за всю тренировку и не получилось.
— Чего не хватает? — скис ученик.
— Опыта.
— Ну, это дело наживное… — три дня наживлял.
Разбежался, поддал. Нет, не нажил ещё — однако мяч пустил очень удачно. Тот пролетел над вратарём и, подкручиваясь, угодил почти точно в голову стоявшему у дальней штанги Сергею Квочкину, вновь исполнявшему обязанности капитана. Боднул его нападающий, но мяч кручёный — не полетел в ворота, пошёл в обратном направлении вдоль ворот. Врезался в штангу, отскочил и, задев плечо вратаря, влетел, наконец, в сетку. Повезло? А может, те девятьсот ударов, что Тимур за три дня наколотил после тренировок?
Записали автоголом. Жаль! Приз газеты «Труд» лучшему бомбардиру ещё никто не отменял.
Второй в ворота кутаисцев забил опять Квочкин — ну хоть этот точно на него будет записан. Начали издалека. Торпедовцы всё же решились на контратаку. Увлеклись, мяч потеряли — после неточного удара Джемала Херхадзе он отскочил к другому нападающему грузин Гарри Кикава, и тот пробил с ходу. Попал в перекладину — чуть ниже, и молодой Швед бы не взял, а так мячик отлетел прямо в ноги защитнику «Кайрата» Владимиру Асылбаеву, и тот, развернувшись на пятачке, мощным ударом послал его на половину кутаисцев. Первым подоспел молодой полузащитник Бауржан Баймухамедов, чуть пробежав с мячом, отпасовал Квочкину. Защитники такой скорости от алма-атинцев не ожидали: рванули за Сергеем, но поди догони ветер в поле. Горбыль показал, что будет бить, а сам побежал дальше. Вратарь на обманку клюнул, бросился туда, куда, как ему показалось, должен был прилететь круглый, а капитан спокойно завёл его в самые ворота. Ну, если на приз газеты «Труд» не получится, то уж премия «за самый красивый гол», что учредил Тишков, первого претендента получила. 2:0.
Если вы злитесь на обидчиков, знайте — ваши нервы прекрасно успокоят мята и ромашка, которые прорастут на могилах ваших врагов.
В раздевалке кутаисцев стоял ор на смеси нескольких языков. Так примерно двух — ну да: мата грузинского и мата русского.
Юрий Севидов в первой половине не играл — тренерский штаб решил сходу в рубку его не отправлять, выпустить после перерыва. Прижало от выпитой на лавке запасных воды — жара набросилась на Алма-Ату. Пошёл в туалет — нужно пройти мимо отведённого торпедовцам помещения, а там крики и ругань. Ну, есть повод — летят 0:2 и ничего сделать не могут. В туалете на выходе встретился с одним из защитников. Третий номер! Разбирали же вчера. Точно — Абзианидзе Георгий. Здоровый, гад, даже на полголовы выше немаленького Юрия, и в плечах го-о-ораздо ширше. Толкнул умышленно плечом — как будто враги. Юра был в новенькой форме, и смотрелась она по сравнению с грязным, застиранным одеянием торпедовца вызывающе. Так ещё и сейчас на второй хаф выйдут все в новой и чистой! По десять комплектов на каждого получили. Есть потеплей, есть совсем для жары — почти как майка без плеч. Диковатый видок. И трусы удлинённые тончайшего капрона тоже смотрятся так, словно послевоенные времена вернулись, но крой другой — те-то были широченные, а в этих ни грамма лишней ткани. Всё по фигуре — недаром приезжали их со всех сторон обмерять. Сейчас на стадионе Абгольц финт учудил под вопли трибун: мячик в аут выбили, а он на ходу футболку снял и со скамьи запасных свежую схватил — у всех заранее приготовлены. Сразу и забегал резвее. Не все поменяли, но человека три то же проделали. Как на них косо потом грузины зыркали! Им-то весь матч в грязной и потной бегать. А мы — богачи!
Менял Севидов маленького, подвижного как ртуть Михаила Тягусова — у того опять разболелась нога, так что как раз вовремя. Вышли из почти прохлады под стадионом на жару. Вечер уже, а солнце на небе, и ни ветерка. Непривычно москвичу. Прогретая за день земля прямо пышет зноем. Сразу к нему и приклеился толкач туалетный — «тройка» торпедовская, Абзианидзе. Однако не грубит, старается прямо чуть ли не по-джентльменски играть. Да уж! Наделал случай с «Шахтёром» шуму. Да и им дорого, поди, обошёлся порыв Масика. Может, будь он в воро