— Ах, вот как! — Лиза вскочила на ноги.— Значит, я дура, по-твоему? Ну вот что, мальчишки-трусишки, я вам докажу, что девочки храбрее вас. Я свое обещание выполню. Я обещала три раза на кладбище переночевать. И я это сделаю! Эх, вы! — И Лиза, насвистывая, ушла, оставив Коську и Толика в большом смущении.
Вечером Лёня был очень рассеян, задумчив, и мама обратила на это внимание только тогда, когда он даже не прикоснулся к своему любимому пирогу с яблоками.
— Что с тобой, Лёнечка? — тихо спросила бабушка, желая ему спокойной ночи.
— Я — полный трус, бабушка,— ответил он.— Спокойной ночи, бабушка.
Мама и бабушка ездили в город и очень устали. Поэтому они легли спать пораньше. Немного почитав, лег и Лёня. Но уснуть никак не мог. Он все решал мучительный вопрос: трус он или не трус? Лена говорит, что он храбрый, но ведь она не знает, как он боялся лезть в колодец и как страшно ему встречаться с Петькой. Поговорить об этом с бабушкой? Но она жалеет его и правды не скажет.
«Надо самому себе доказать, что я не трус,— решил Лёня в конце концов.— Если девчонка не боится провести ночь на кладбище, так неужели он хуже ее? Неужели она храбрее? Ну, пусть не всю ночь, пусть просто прийти туда, посидеть на скамеечке у памятника профессору Соколовскому — и вернуться домой, пока мама и бабушка не хватились его».
Лёня не верил в призраки и привидения. Хотя кто знает... Может быть, что-то такое и есть... Надо сходить на кладбище, проверить себя. «Сегодня пятница,— вспомнил Лёня.— Завтра приедет папа и уедет только в понедельник утром. Значит, чтобы не пришлось откладывать, надо идти сейчас». И Лёня, хотя ему очень не хотелось в этот темный вечер идти на кладбище, все-таки встал, оделся и потихоньку выскользнул из дома. Рекс приветливо помахал ему хвостом. Хорошо бы взять его с собой. Но это значило бы, что он... Лизка ведь ходила одна, без собаки. Нет, он пойдет один. Лёня погладил Рекса по мохнатой голове и решительно вышел за калитку.
Кладбище было неподалеку от поселка и совсем близко от домика бабушки Насти, у которой Лёнина мама покупала фрукты и молоко. В саду у Насти росли яблони, груши и сливы. Проворная сухощавая старушка ловко и быстро собирала их с деревьев, бесстрашно влезая на длинную лестницу, прислоненную к стволу дерева.
Лёня подошел к ее домику. Вот и ее сад, вот видна и ее лестница. Спит мирным сном сад бабушки Насти, спят птицы, цветы, деревья. И даже пес Жулик спит перед своей конурой на земле, положив голову на лапы. Улица кончается этим мирным спящим садом. А вон и кладбище. Легкий ветерок покачивает ветки высоких деревьев. Может быть, все-таки вернуться? Так и тянет Лёню домой, в теплую постельку. Нет, нельзя. А почему нельзя-то? Ведь никто не заставляет! Вернуться? Нет, нет, ни за что! Какая-то рыжая, веснушчатая Лизка спокойно ночует (чуть не три раза!) среди могил, а он — такой трус...
Лёня стиснул зубы и быстрее зашагал к кладбищу. Вот оно, уже рядом. Ну и что? Совсем и не страшно. Вот и могилы, кресты и памятники... И нисколечко не страшно... Вот он и не трус совсем... Дойдет до конца кладбища, благо оно совсем небольшое, и повернет назад. Только вот посидит несколько минут возле могилы профессора Соколовского — и уйдет домой. Рекс на него не залает, никто и не услышит, как он доберется до своей кровати.
И вдруг раздался отчаянный вопль. Так ужасно кричать мог только насмерть перепуганный человек. Не помня себя от ужаса, Лёня помчался вперед и, задохнувшись от скорого бега, остановился у могилы профессора Соколовского. Там, вцепившись в ограду, стояла Лизка и не умолкая кричала, а позади нее Лёня увидел большого теленка, который старательно жевал подол Лизкиного цветастого сарафанчика. Лёня просто остолбенел. А Лиза вырвала наконец у теленка изжеванный подол и бросилась бежать. Теленок побежал за нею. Не помня себя от страха, Лиза взобралась на высокое дерево с быстротой, которой от нее нельзя было ожидать. Она лезла все выше и выше, и Лёня, подняв голову, с тревогой следил за нею и, заметив, что она потянулась к тонкому сучку, закричал, чтобы она остановилась. Лиза опомнилась и остановилась.
— Слезай понемногу! — говорил ей Леня.— Что это ты так теленка испугалась? Он же не кусается.
— Это не теленок,— отвечала Лизка, это привидение! Оно тащило меня в могилу.
— Что за глупости! — успокаивал ее Лёня.— Это самый настоящий теленок, и он уже убежал. Спускайся же потихоньку.
Лиза попыталась было спуститься, но посмотрела вниз с высоты — и испугалась еще больше. Неловкое ее движение привело к тому, что она сорвалась вниз, но ее спасла толстая обломанная ветвь, за которую зацепился подол сарафана — и она повисла вниз головой, отчаянно стараясь схватиться руками за какую-нибудь ветку.
— Держись, Лиза! — кричал ей Лёня.— Я постараюсь тебя снять. Ты только не барахтайся, а то упадешь.
Лиза, перепуганная уже не мнимой, а настоящей опасностью, увидела, что Лёня убежал, и это окончательно убило в ней надежду на спасение. А Лёня бросился бежать к домику бабушки Насти. Теленок медленно плелся за ним. Страшно было Лене перелезать через забор в чужой сад, но ему нужна была лестница. А что, если услышит Жулик и залает?
Правда, бабушка Настя глуховата, но все-таки... как он объяснит ей свое намерение утащить ночью лестницу?
Все вышло так, как Лёня и опасался, но с той лишь разницей, что Жулик проснулся и залаял тогда, когда Лёня уже перетащил лестницу через забор и был вне опасности. Тащил Лёня лестницу с большим трудом. Она была тяжела, и он боялся, что не хватит сил дотащить ее до дерева, на ветке которого висела Лиза. Лай Жулика не разбудил бабушку Настю, но зато разбудил ее соседку, и она послала своего племянника посмотреть, на кого это так яростно лает Жулик. Племянник выбежал за ворота и увидел Лёню, с трудом тащившего лестницу.
— Стой! — закричал Петька Мазут (а именно он и был этот племянник!).— Держи вора!
— Петька! — в ужасе пробормотал Лёня, обернувшись на крик.
— Ах, это вы, «здрасьте, извините, пожалуйста»! — обрадовался Петька.— Что это вы здесь делаете — ночью, с ворованной лестницей в руках? Уж не собираетесь ли вы ограбить магазин? Но он ведь имеет один этаж? Зачем вам лестница, дорогой рыцарь?
— Петька, послушай меня! — взмолился Лёня.
— Не желаю! — отрезал Петька,— Судьба справедливо отдает тебя в мои руки. Клади лестницу и получай свою тройную порцию!
— А я смогу после твоей тройной порции дотащить лестницу до кладбища? — прерывающимся голосом спросил Лёня.
— Не думаю,— признался Петька.— Но давай попробуем.
— Тогда, — решительно сказал Лёня,— бей меня скорей. Там на кладбище эта девчонка, Лизка, висит на сучке дерева, очень высоко. Если она сорвется, то, конечно, убьется. Хорошо тебе будет сознавать, что по твоей вине человек погибнет?
— Ах, вот оно что! — сказал Петька.— А я-то думал, зачем тебе было воровать лестницу? Но, ты знаешь, я человек справедливый. Давай помогу отнести лестницу, снимем девчонку и отнесем лестницу на место. Но помни, завтра к семи вечера сам приходи сюда на кладбище, к могиле профессора Соколовского. Я откладываю месть.
— Спасибо, Петька! Честное слово, приду!
Вдвоем они быстро донесли лестницу и прислонили ее к дереву. Петька держал, а Лёня полез по лестнице вверх. Добравшись к Лизе, он отцепил от сучка ее подол и вместе с нею спустился на землю.
Гордая Лизка несколько присмирела после своего приключения и даже заставила себя сквозь зубы поблагодарить своих спасателей, после чего бегом пустилась бежать. Петька с Лёней отнесли лестницу и поставили ее на место.
— До завтра! — многозначительно проговорил Петька.
— До завтра,— тихо ответил Лёня, едва держась на ногах.
Миновав кладбище, он, к своему удивлению, увидел Лизку, которая поджидала его на дороге.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Лёня.
— Я хотела узнать, почему ты, если хотел меня спасти, побежал за лестницей, а не полез за мною на дерево?
— Я,..- смутился Лёня,- я не умею лазать по деревьям. Мама мне этого не позволяет.
Лиза хотела что-то сказать, но почему-то не сказала, а только мотнула головой и убежала.
— Где тебя носило так долго? — зевая, спросила тетя Катя Петьку.
— Ох, теть Кать, целое приключение! Выбегаю и вижу, что Лёнька тащит лестницу.
— Какой там еще Лёнька?
— Ну, тот, что на меня наябедничал. Сечешь? Я хотел ему врезать, а он говорит, что взял лестницу у бабки Насти, чтоб снять с дерева девчонку. Я, как человек благородный и справедливый, помог ему дотащить лестницу, снять девчонку с дерева, отнести лестницу назад к бабке Насте. А ты вот мне денег на мороженое не даешь.
— За такой твой поступок дам. Отцу только ни слова.
— Спасибо, теть Кать! А с Лёнькой мы договорились, что он придет завтра на кладбище, и там уж я ему выдам на всю катушку. Месть не совершена, но отложена.
— Как? И ты его не простил? Он ведь девочку спас!
— Это его проблемы. А месть есть месть. Я человек справедливый.
— Ни копейки я тебе на мороженое не дам! И совсем ты не справедливый человек, а просто злой дурак!
С этими словами тетя Катя ушла в свою комнату, сильно хлопнув дверью.
— Сама дура! — возмутился Петька и открыл дверь в комнату тети Кати,— Нет, ты все-таки выслушай меня! — потребовал он.— Ты должна понять. Я отпустил его, поверив ему на слово. Думаю, что граф Монте-Кристо на моем месте поступил бы также. А он самый справедливый человек на свете, и я буду ему подражать всю жизнь! Я уже пострадал за это. Слышишь? То-то. Когда мы писали сочинение «Кто ваш любимый герой», я написал — граф Монте-Кристо! Училка влепила тройку, а ребята смеялись надо мной. Я помог врагу в тот момент, когда он спасал человека. Это все равно что подать врагу выбитую из рук шпагу во время дуэли. Как жаль, что писатель Дюма уже умер, я бы написал ему письмо и спросил, так ли поступил бы граф Монте-Кристо?
— Петя, вспоминаешь ли ты свою маму? — тихо спросила тетя Катя,— Она была таким добрым и прекрасным человеком... Если бы она слышала, что ты говоришь... Знала бы, что ты делаешь... Не смей бить этого Лёню!