Однако, судя по его взгляду, Каллум вообще не думал о Михее. Должно быть, он очень устал, хотя глаза его, встречаясь с моими, сияли.
У входа в филиал я остановилась и встала на цыпочки, чтобы поцеловать Каллума. Он крепко обнял меня за талию и привлек к себе. Наши губы встретились, я провела пальцами по его щеке. Он порывисто прижал меня еще сильнее, но потом сразу отстранился, чуть отступил и смущенно взглянул на свою одежду.
— Наверное, лучше сначала в душ… — Он не договорил, предоставив думать о дальнейшем мне.
— Я тоже пойду. — Щеки у меня вспыхнули, но я выдержала жгучий взгляд его черных глаз.
Мы зашли в нашу комнату за сменой одежды и отправились в душевую. Там я распахнула дверь в женское отделение и с улыбкой оглянулась на Каллума.
Вернулась я первой, села на кровать и внезапно поняла, что вся дрожу. Как мне себя вести? Сказать напрямик: «Эй, давай займемся сексом!»? Или он уже сам все понял? Мне казалось, что слова в такой ситуации были излишними, каждый из нас думал об одном и том же, но, возможно, это были лишь мои фантазии.
Я посмотрела на стеклянную стену. Другие рибуты были за углом, вне поля зрения, но мне совершенно не хотелось обнажаться у всех на виду.
Вторая кровать была застелена, я встала и сняла белье. Затем придвинула к двери тумбочку, забралась на нее и затолкала в щель между стеклом и стеной край простыни. Та повисла чуть ли не до пола, спрятав полкомнаты. Я приспособила рядом вторую и полностью перекрыла обзор. Было ясно, чем мы займемся, но это могло пойти мне во благо. Мне ничего не придется говорить Каллуму. Сам сообразит.
Едва я придвинула тумбочку на место, как простыни колыхнулись, и из-за них появился Каллум.
Со слабой улыбкой он перевел взгляд на меня:
— Здорово придумано.
— Мне надоели эти дурацкие стеклянные стены, — сказала я, садясь на постель.
Держа руки в карманах, он медленно подошел, было заметно, как он нервничает. При виде его неуверенности мне стало чуточку легче, но, когда я потянулась к его плечу, пальцы предательски задрожали. Я провела ладонью по его коже, тогда он вынул руки из карманов и склонился ко мне.
Я обняла его за шею и подалась вперед, наши ноги соприкоснулись. Он уперся ладонями в кровать и чуть дотронулся губами до моих губ. Взявшись за края его рубашки, я притянула его ближе, и тепло от его поцелуя разлилось по всему моему телу.
Я все тянула и тянула его на себя, пока мы не сплелись, и он уже поглаживал мои шрамы, а я смеялась, слушая, как он называет меня шебутным киборгом. А дальше были только его дыхание и теплая кожа, касавшаяся моей, и я забыла обо всем — о двери, опасности и о том, где лежит оружие. Остался только он, с его милой улыбкой перед моим лицом, его руками, меня обнявшими. Я отключила голову и отдалась на волю чувств.
Глава 35Каллум
Утром, когда я проснулся, Рен спала у меня на груди, сунув руки под подбородок. Она была в моей рубашке, которую я накинул на нее, как только ее плечи покрылись мурашками. Рен застегнула ее неправильно, и мне были немного видны шрамы — несколько первых металлических скоб, которые стягивали кожу. Я напряг руки и прижался губами к ее макушке.
Вглядываясь в темноту, я вдруг осознал, что уже много недель не спал так крепко — с тех пор, как перестал быть человеком. Не слишком ли безумна моя надежда на то, что нас оставят в покое и мы проведем здесь весь день?
В коридоре зазвучали приглушенные голоса, и я подавил вздох. Конечно, безумна. КРВЧ еще действовала, а мы стараниями Михея могли уже опоздать со спасением рибутов из филиала в Розе.
Рен пошевелилась и улыбнулась еще до того, как открыла глаза. Потом придвинулась ближе и уткнулась мне в шею.
— Доброе утро, — пробормотала она.
— Доброе утро. — Я чмокнул ее в щеку.
— Уже, наверное, поздно ловить тебя на мысли уйти и забыть про всех? — с иронией спросила она.
— Ни в коем случае, — рассмеялся я. — Уходим сейчас же.
Она усмехнулась, так как мы оба знали, что момент прошел.
— Эй! Где тут Каллум Двадцать два? — крикнул кто-то неподалеку.
Я вздохнул и свесил ноги с койки:
— Чего надо?
— Там в вестибюле люди, пришли к тебе. Говорят, что твои родители.
Я удивленно моргнул. Хоть Дэвид и сказал, что они хотят увидеться, я не верил, что они и правда придут.
Рен выбралась из постели и потянулась за одеждой.
— Хочешь, я пойду с тобой?
— Да. Пожалуйста.
Одевался и обувался я так медленно, что Рен пришлось ждать возле завесы из простыней. Весело поглядывая на меня, она смотрела, как я зашнуровываю ботинки.
— Можно выскользнуть через другую дверь, — заметил я наполовину в шутку. — Или спрыгнуть с крыши.
— Переломать ноги, чтобы не встретиться с родителями, — это чересчур.
Я вымученно вздохнул и выпрямился:
— Ладно, идем.
Рен взяла меня за руку, вытянула из комнаты и отвела по лестнице вниз. Когда она распахнула дверь, на площадку хлынул свет. Я ступил на черный пол.
Мои родители и Дэвид сидели в креслах в дальнем краю помещения, как будто ждали приема у чиновников КРВЧ. Я осторожно шагнул вперед. Заметив меня, Дэвид вскочил на ноги и просиял. Родители тоже встали и направились ко мне.
Мы встретились посреди вестибюля. Мама была готова расплакаться, и я не знал, как себя вести. Папа просто нервничал.
— Это Рен, — сказал я, радуясь возможности как-то начать разговор.
Рен выпустила мою ладонь и протянула руку родителям. Отец пожал ее первым, и его взгляд упал на штрих-код на ее запястье.
— Рада познакомиться, — проговорила Рен, заметив, на что он смотрит. — Там написано «Сто семьдесят восемь».
Мамины глаза на миг расширились, но она пожала Рен руку и робко улыбнулась мне.
— Мы слышали… — Мама откашлялась. — Короче, мы много чего слышали.
— Надеюсь, хоть что-то доброе, — отозвался я.
— Конечно, — рассмеялся папа.
Мне было неловко оттого, что они смотрят на меня как на героя. Впрочем, это выглядело лучше, чем в прошлый раз, когда во мне видели монстра. Я крепче взял под руку Рен.
— Все ли в порядке дома? Дэвид сказал, что вам не сильно досталось.
Мама кивнула:
— Немного побило, но дом цел. Остальное можно починить.
— Это хорошо. — Я испытал облегчение, хотя и не собирался там жить.
Передние двери со стуком распахнулись, и к нам вышли Рили, Адди и еще несколько рибутов. Рили подал знак Рен, и она посмотрела на меня.
— Ступай, — сказал я, выпустив ее руку. — Я сейчас.
Мои родители проводили ее взглядами, потом мама спросила:
— Она была с тобой, в тот вечер.
— Да. Мы вместе находились в филиале в Розе. Она помогла мне бежать.
— Ах вот как! — улыбнулась мама. — Поразительно. Я не знала, что рибуты бегут.
Папа рассматривал мой штрихкод.
— В Розе? Ну и как там?
— Там… паршиво. Здесь мне нравится больше.
— Ты остаешься? — спросила мама. — Все с самого утра только и твердят, что если мы спасем рибутов из последнего филиала, то можно вообще покончить с КРВЧ.
Я удивленно наклонил голову. Не знаю, с кем она разговаривала, но было похоже на то, что отношение людей переменилось.
— Мне пора. Надо выяснить, что делать дальше, — сказал я, махнув в сторону ушедших Рен и Рили. — Возле школы собралось полно людей. Вы были там?
— Еще нет, — мотнул головой папа.
— Наверно, вам лучше отметиться. Я разыщу вас потом.
Мама кивнула и сделала шаг вперед, словно собравшись обнять меня, но остановилась в тревоге:
— Ты еще обнимаешься?
Я прыснул и быстро прикрыл рот ладонью. Затем развел руки:
— Да. Я все еще обнимаюсь.
Она сомкнула вокруг меня руки и на миг стиснула. Если и уловила разницу, то виду не подала. Но когда она отстранилась, в ее глазах стояли слезы, и я быстро отступил назад, ощутив в горле разрастающийся комок.
Они пошли прочь, а я догнал Рен. Она приобняла меня и поцеловала. Я положил ладонь ей на щеку и чуть продлил поцелуй.
— Я им понравилась? — спросила она, когда я отодвинулся. — Может, я слишком белобрысая?
— Да. Именно это они и отметили. Ты белобрысая.
Рили не без издевки повернулся к нам:
— Может, хватит ворковать? Не угодно ли помочь мне врубиться, как мы, черт побери, будем спасать рибутов из Розы?
— Ладно. — Я подчеркнуто глубоко вздохнул и ухмыльнулся.
Они с Адди вышли за дверь, я дал руку Рен, и мы последовали за ними. Снаружи было солнечно, но прохладно. Мы пересекли лужайку, взяв курс на центр трущоб. При свете дня город выглядел хуже, многие здания были разрушены, на улицах — ни души. Быть может, мои родители ошиблись, и люди объединялись, чтобы как раз истребить всех рибутов из Розы. Отомстить за налет Михея.
Рили резко остановился, едва они с Адди свернули за угол.
— Какого дьявола? — воскликнула Адди.
Я встал рядом, глядя перед собой широко раскрытыми глазами.
Люди были повсюду. Я никогда не видел такой толпы. Она заполнила собой школьный двор и растянулась на целый квартал.
И все взоры были прикованы к нам.
Несмотря на то что из толпы вышли и направились к нам Тони и Десмонд, я испытал внезапное желание убежать. В обычных обстоятельствах такая пропасть людей против четырех рибутов могла напугать кого угодно.
— Привет, — устало улыбнулся Тони, когда они с Десмондом остановились перед нами. — А где остальные?
— Еще в филиале, — ответила Рен. — Что здесь происходит?
— О том, что мы отбили у КРВЧ Остин, разнесся слух. После того как КРВЧ перебила рибутов в городах, большинство людей решило перебраться не в Розу или Нью-Даллас, а сюда.
— Для чего? — спросил я.
Десмонд сунул руки в карманы, глядя то на меня, то на Рен:
— Чтобы присоединиться к номеру Сто семьдесят восемь в войне с корпорацией.
— Что, прости? — Рен издала смешок, не веря ушам.
— Нью-далласские офицеры только и говорят о твоем бегстве. Все уже знают. А когда прослышали, что отряд Михея ударил по Остину, всем стало ясно, кто герой, а кто злодей.