Вообще-то соотношение внутренних социальных сил на Кубани было примерно такое же, как и на Дону, и нарастание революционного процесса здесь прошло те же стадии, с той лишь разницей, что сама организация местных приверженцев революции после некоторого отставания, вдруг со временем пошла гораздо большими темпами. Параллельно, хоть и очень вяло, как уже говорилось, шел и другой процесс — накопление контрреволюционных сил. Казачьи соединения и части, покинув фронт, привезли с собой почти все оружие, снаряжение и даже артиллерию, но пускать их в дело не спешили, а потому масштабы консолидации у белых сил поначалу были ниже, чем у красных. Казаки, вдоволь навоевавшись на фронтах 1-й Мировой войны, не спешили ввязываться в новую войну. К тому же надо иметь в виду и тот факт, что многие казаки, особенно из числа бедных, уже успели получить свою порцию большевистской пропаганды на фронте и были под влиянием романтических представлений о революции.
Тридцать пять конно-казачьих полков, артиллерия, пластуны оставались войсковыми частями лишь на бумаге. Измотанные на фронтах казаки и даже многие офицеры по прибытии на Кубань желали одного — отдыха и мира.
Казаки просто расходились по домам, в одну ночь разбрелся по станицам целый полк — 1-й Таманский, направленный в ст. Крымскую навстречу новороссийским красноармейцам. Кучка офицеров во главе с командиром полка едва-едва успела унести ноги, прихватив крест с лентой от полкового штандарта (штандарт где-то выбросили, хотя потом врали, что «надежно спрятали) и денежный ящик. На станции Протока 15-му пластунскому батальону была поставлена задача: разоружить солдатские эшелоны, поскольку «все солдаты большевистски настроены». Пластуны, однако, прибыв на станцию, решительно отказались связываться с солдатами.
* * *
Триумфальное шествие советской власти началось и на Кубани. Здесь вскоре под руководством Советов, пришедших на смену исполкомам, стали создаваться красные вооруженные отряды. Первыми о начале их формирования объявили Екатеринодарский и Новороссийский Советы. 6-го декабря 1917 г. они провели в Новороссийске съезд Советов Черноморья, который декларировал создание отрядов красной гвардии, а 21 декабря там же состоялась конференция большевиков Кубани и Черноморья, принявшая решение о начале вооруженной борьбы с контрреволюцией. 8-го декабря советская власть была установлена в селе Филипповском (ныне с. Великовечное. — Н.К.). К филипповцам присоединилась беднота окрестных сел: Преображенского, Ивановского и Ележовского. Вскоре они создали красный военный отряд названный «Филипповская революционная армия». Возглавили ее М.Ф.Толкачев и К.М. Ищенко. Первым ее успехом стал разгром отряда белочеркесского отряда Келеч Гирея в январе 1918 г. Через неделю после филипповских событий советская власть была установлена в селах Царский Дар и Унароково, в станицах Рязанской и Переправной, куда перебазировался штаб сорокинского З-го Линейного полка. В ночь с 21 на 22 декабря 1917 сформировался Военно-революционный комитет и в станице Крымской.
Кубанское войсковое правительство стало лихорадочно искать пути для перелома ситуации в свою пользу. Для этого было решено задействовать авторитетных на Кубани людей. В Майкопский отдел прибыл герой русско-японской войны генерал Мищенко, который 3-го декабря принял участие в работе бессословного съезда. В своем выступлении он доказывал, что Ленин с германским золотом прибыл в Россию в опломбированном вагоне, чтобы на эти деньги разложить армию, что он оплачивает услуги целой армии немецких шпионов и т. д. Однако все это казаки уже слышали не раз, и миссия генерала Мищенко успеха не принесла. В ночь на 1 января 1918 г. в Майкопе произошло вооруженное выступление под руководством местного Военно-революционного комитета, власть в городе перешла к Советам, атаман отдела генерал Данилов бежал.
Неудачей закончилась и попытка самого председателя Кубанского правительства силовым путем добиться успеха. Он лично возглавил отряд верных казаков и двинулся с ним в направлении Крымская-Темрюк, но в первых же столкновениях с красногвардейцами потерпел поражение.
Трудно шло утверждение советской власти в г. Армавире. Здесь после Октябрьского переворота начальник местного гарнизона генерал Апрелов создал «комитет спасения родины и революции». В соответствии с его планами атаман отдела полковник Ткачев в начале ноября 1917 г. стянул к городу 12 пластунских батальонов. Установленная накануне советская власть в этом городе пала. Большевики ушли в подполье и стали готовить восстание. Оно произошло в ночь с 6 на 7 декабря 1918 г., и большинство пластунских батальонов перешло на сторону восставших. Однако генерал Апрелов и его сподвижник полковник Титов остались в городе и продолжали собирать антибольшевистские силы. Произошло вооруженное столкновение. Бой длился один час. Военный гарнизон города во время этих событий сохранял нейтралитет, а прибывшие на помощь восставшим отряды красноармейцев из 39-й дивизии помогли большевикам одержать верх. Белые покинули город и разошлись по окрестным станицам. В горной полосе Кубани установление советской власти произошло более спокойно. В станице Подгорной Лабинского отдела, например, Совет возглавил сам атаман Зотолокин.
Помимо уже названных центров развертывания красногвардейских отрядов, их формирование шло и на Таманском полуострове. Раньше других в этом регионе Советская власть установилась в самом крупном населенном пункте Таманского отдела - городе Темрюке. Здесь имелась достаточно сильная организация большевиков на табачных плантациях во главе с членом партии с 1898 г. А.Д. Карпузи. Первые красногвардейские отряды в Темрюке появились еще в декабре 1917 г.; 12 января 1918 г. они взяли власть в городе.
В Анапе красногвардейский отряд начал формироваться в феврале 1918 г. Основу его составил взвод пограничной стражи. Пограничники привели в отряд почти всех оседланных лошадей своего подразделения, привезли все свое вооружение и военное имущество. В бывшей городской школе минеров анапские красногвардейцы взяли 11 пулеметов, несколько десятков винтовок и пистолетов, более миллиона патронов. Вскоре анапский красногвардейский отряд составлял уже свыше 350 бойцов[130].
В декабре 1917 г. был образован красногвардейский отряд станицы Верхнебаканской. Это был один из самых мощных отрядов. В нем насчитывалось около 1200 штыков и свыше 300 сабель. Новороссийский ревком передал им 1500 винтовок, 15 пулеметов и значительное количество боеприпасов. Примерно в это же время был создан и красногвардейский батальон в станице Абинской[131].
Конечно, эти разрозненные отряды в то время еще не могли быть мощной военной силой, способной взять под свой контроль ситуацию по всему побережью. Они действовали на свой страх и риск, часто перемещались с места на место без всякой выработанной системы и плана. Во главе их стояли люди хотя и храбрые, но зачастую малосведущие в военном деле. Сами отряды почти поголовно состояли из иногородних и дислоцировались в основном в районе станицы Старо-Величковской. Организатором головного боевого подразделения там стал черноморский моряк Рогачев. Отряд, как это бывало зачастую в то время, был назван его именем. Он состоял из 150 человек пехоты и 25 человек конницы. Вскоре он, объединившись еще с несколькими отрядами, дал бой тоже недавно организованному отряду белых казаков. Это произошло под аулом Тахтамукай, и бой завершился победой рогачевцев.
Как и следовало ожидать, первая победа высоко подняла авторитет отряда и его командира. Слава о боевом успехе красногвардейцев быстро облетела весь Таманский полуостров. К Рогачеву потянулись мелкие отряды из многих окрестных станиц, и вскоре под его командованием оказалось свыше 1 500 человек.
Возникали отряды и в других районах полуострова. Примерно такие же по численности отряды образовались в станице Крымской, где под ружье встали 700 человек, в Приморско-Ахтырской — 400, и в Славянской — 500.
Все эти формирования вооружались и снабжались чисто случайным способом, а радиус их действия был небольшим; без налаженной системы снабжения отрываться от своих родных станиц было опасно. Технические средства связи отсутствовали полностью, а так как бойцов периодически приходилось распускать по домам, то собрать их снова было не просто и не быстро. Сбор осуществлялся при помощи посыльных. Прискакав в станицу, и, как правило, даже не поставив в известность руководство местного Совета, посыльный устремлялся к церкви, взбирался на ее колокольню и бил в набат.
На звон колокола собирался и стар и млад, и всем им сообщалось распоряжение командира отряда. После этого начинался сбор бойцов от этого населенного пункта, а вместе с ними к месту сбора устремлялось и огромное количество заинтересованных жителей, членов семей и родственников отрядников. Они приезжали кто на чем: на повозках, верхом на лошадях и даже по железной дороге. После сбора начинался митинг. На нем командир разъяснял причину, по которой он решил собрать отряд, тут же при всех ставил боевые задачи, давал указания для конкретных станичных отрядов. Присутствовавшие отрядники и их родственники внимательно следили за тем, чтобы их станице не была определена задача, которая по каким-либо причинам им не подходит. Возникали длительные перебранки и споры — иногда на несколько часов.
В первых числах марта значительная часть таманских революционных отрядов по требованию Тихорецкого и Новороссийского ревкомов перебазировалась в район станции Крымской. Так образовалась Крымская группа красных войск, в нее влилось большое количество новороссийских рабочих. В это же время стала формироваться и 2-я Полтавская революционная рота во главе со штабс- капитаном Е.И. Ковтюхом[132], только что вернувшимся с Кавказского фронта. К нему в отряд вступили и два его родных брата — старший Григорйй — рабочий кирпичного завода, и младший Георгий, вернувшийся с Юго-Западного фронта.