а Ю. Лужков.
Уступив свое место, Г. Попов переполз в политическую тень. Но политика достала его и там. Прежде всего, возмутились его недавние соратники по «ДемРоссии». Координационный совет московской организации направил в его адрес открытое письмо, в котором говорится: "Вы даете политический анализ событий после августа 1991 г., допуская ряд инсинуаций, граничащих с прямой клеветой на демократические силы. На посту мэра Москвы Вы, обладая властью, оказались не в состоянии ее использовать, что нанесло значительный урон авторитету демократических сил не только в Москве, но и в России… Организовав Движение демократических реформ, Вы в своих публичных выступлениях стали порочить «ДемРоссию», оставаясь формально ее участником…. В сложившихся обстоятельствах мы просим Вас сделать публичное заявление о выходе из движения, либо публично опровергнуть порочащие его высказывания." ("НГ", 08.09.92).
Получилось так, что пока Попову нужна была массовка в виде «ДемРоссии», он всячески агитировал в ее пользу. Когда она слепо шла за ним, теряя при этом своих сторонников, это было соответствующим политическому моменту. Но вот от «ДемРоссии» почти ничего не осталось, и Попову понадобилось перетаскивать массовку в РДДР. Обычный для Попова маневр, примененный им в отношении Моссовета, сработал и здесь. Таков уж нравственный потенциал "большого друга демократии". «ДемРоссия» испила свою чашу до дна и заслуженно получила то, что получила.
На новой ниве — РДДР — Попов вступил во владение отступным наследством, доставшимся ему от мэрских будней. Он стал во главе номенклатурной организации и снова сделал реверанс в сторону незыблемого, как скала, Президента. Уже в ноябре 1992 г. Ельцину втолковывалась идея "президентского правления" и насильственной отмены действующей Конституции ("КП", 27.11.92). Именно в недрах РДДР был подготовлен сценарий переворота, реализованный в октябре 1993 г.
ПО НИСХОДЯЩЕЙ
На круглом столе «ВМ» (декабрь 1991 г.) И. Заславский отмежевывается от поповского ДДР: мол, ДР представляет интересы среднего сословия, а ДДР — эклектичное движение управленцев: мощный компонент номенклатурных капиталистов, слой идеологов лево-горбачевцев и демократов, которые выдвинули лозунг союза с передовым аппаратом. Блок с ДДР не признан необходимым, Попов теряет вес. Конфликтуя с Поповым, ДДР расползается на международную и российскую организацию. Сторонники Попова остаются в РДДР.
На съезде РДДР в январе 1994 г. от Попова отмежевались даже ближайшие соратники. А. Брагинский (см. главу "Демократ широкого профиля") заявил, что он в Госдуме будет представлять интересы избирателей, а не РДДР. А С. Красавченко, ранее замещавший Попова в номенклатурном журнале "Вопросы экономики", до того расстроился от заключения Попова о "провале западнической модели реформ, проводившейся Гайдаром", что отказался выставлять свою кандидатуру в политсовет движения ("НГ", 01.02.94). За Поповым не оставалось уже практически никого и ничего.
Подобные истории — когда свои предают — в номенклатурной среде дело обычное. Но они в большинстве случаев не кончаются разрывом отношений. Об этом говорит и "история любви" Попова и Ельцина (см. главу "Особый тип нравственности"). В публикации отца административной революции Г. Попова в "Московских новостях" (1987 г.) поддерживается решение об освобождении Б. Ельцина от руководства Московской партийной организации, в отношение бунтовщика приводится цитата из Ленина ("нам истерические порывы не нужны").
В жизни нормальных людей с нормальной психикой после таких пассажей, после такой "ненужной низости" (не составляло труда просто промолчать) руки друг другу не подают. Не то в среде номенклатурной. «Они» и в дальнейшем могут публично лобызаться. Покуда смена политической конъюнктуры не разделит их вновь.
И вот Г. Попов снова отпал от Ельцина, а его ближайшие соратники нашли себе более перспективных хозяев. Оставалось доживать свой политический век, вернувшись к старой проверенной практике — заплетать мозги читающей газеты интеллигенции.
СНОВА НА НИВЕ ПУБЛИЦИСТИКИ
Попов во всем, кроме лжи, показал себя, как человек крайне бездарный. Зато лжи этой было в избытке. Ложь в политике — материальная сила и козырная карта. И все-таки все время обманывать весь народ еще не удавалось никому. На выборах 1993 г. с поповской РДДР не пожелал иметь дело никто. Как ни навязывался Попов к Явлинскому (видимо, как собрат по цеху "экономистов"), как ни пытался оторвать от "Гражданского союза" жирный кусок, ничего не вышло. И голосовать за РДДР никто не стал. Ни в Москве, ни в Питере, ни в провинции.
Тут бы и угомониться, подумать о душе, о грехах своих. Но внутренняя сущность номенклатуры не терпит умиротворения. Покой им только снится. С начала 1994 г. Попов натужно пошел на второй круг своей политической судьбы, начав снова с наигранной позиции — с позиции лжи. Он понимал, что за крутыми событиями последнего года позабылись его художества на Москве, и снова можно было наполнять прессу своими упражнениями в логике. Схема оставалась все той же: покритиковать слегка курс властей, высказать нечто с видом глубокомыслия, а дальше начать наворачивать план мероприятий, обоснованный этим «глубокомыслием».
Вот Попов говорит: "Народ не хочет стрельбы" ("АиФ", № 8). Вроде бы банальность. Но банальность становится целой публицистикой, если добавить еще банальностей: "власть после августа была блоком двух бюрократий: молодой и старой", "нам остается только одно — искать вариант коалиции политических сил", наконец, в правительство должны войти те, кто "способен создавать долгосрочную программу", и те, кто "способен тянуть воз". Как тут не вспомнить умозаключение товарища Л. И. Брежнева: "В магазинах недостаточно гречневой крупы. Товарищи! Надо сеять больше гречихи!" Все кивали головами: надо! И рассчитывали, что делать будет кто-то другой.
Снова Попов рассчитывает на полных дураков и дилетантов в политике. Дуракам все внове, а дилетанты не знают о том, что Попов снова подсовывает вранье. Вот пишет Попов с пафосом обличения: "На самом деле, скажите, в чьей предвыборной программе была шоковая терапия? Ее ни у кого не было. В чьей программе было упразднение СССР? Ни в чьей. В чьей программе было то, что губернаторы, мэры и т. д. назначаются сверху? Опять ни у кого этого не было. Так что после августа 1991 года "под шумок" была выдвинута совершенно другая концепция реформ, отличная от той, которая получила одобрение при голосовании в июне 1991 г. за Президента."
Позвольте, но не сам ли Попов был в авангарде этого надругательства над волей народа? Кто под локоток держал Ельцина, когда тот рулил в сторону разрушения единства государства? (Только через год Г. Попов "не мог себе простить", что не уговорил Ельцина встать на место Горбачева и хоть что-то сохранить от СССР.) Кто придумал в своей же собственной мэрии "правительство реформ" сразу вслед за Гайдаром? Кто выбивал из "всенародно избранного" противозаконные акты по Москве? Да, в конце концов, не мнимы ли эти разногласия с Ельциным, если появились они на страницах газет в тот период, когда звезда последнего, очевидно, закатилась?
Чтобы уж совсем все стало ясно, придется раскрыть программный труд Попова "Что делать?" и обнаружить там и идею расчленения союзного государства, и набросок всероссийской ваучеризации, и «доказательство» неизбежного союза с номенклатурой. Как правильно заметил Попов через два с половиной года, население отвергло послепутчевый курс реформ ("НГ", 25.02.94). Попов, повременив, решил, что выгоднее на время снова быть "вместе с народом".
Поэтому приходится в очередной раз отказываться от самого себя, но встав при этом в позу отверженного мудреца. Приходится говорить слова, обращенные против собственного недавнего прошлого: "На наших глазах усиливается перспектива формирования режима, в котором бюрократы — без содействия КПСС и без масок в виде коммунистических лозунгов — будут держать всю власть". Если раньше Г. Попов был полезен номенклатуре именно как бюрократ без коммунистической маски, то сегодня его маска для номенклатуры совершенно бесполезна.
Вот и мечется супердемократ-недоэкономист. Вдруг приспичило Г. Попову посреди политического затишья 1994 г. создать номенклатурную заказную социал-демократическую тусовку с участием верных ельцинистов А. Яковлева, маршала Шапошникова и других. Затея была шумная и заведомо бесполезная. Социал-демократическую идею быстро и надежно перехватил у Попова экс-президент Горбачев, собравший под свое крыло практически всех социал-демократов 1989–1992 гг. Одна лишь польза была для Г. Попова — есть чем заполнять газетные страницы.
В поисках новых способов привлечь внимание к своей персоне, Г. Попов подключается к кампании охмурения вкладчиков АО «МММ». Откровенно шулерскую деятельность он называет "народным капитализмом" и "капитализмом с человеческим лицом". Лицо "народного капиталиста" Г. Попова стало периодически появляться в спонсируемой группой «Мост» телепередаче. Опять "лицом к городу" — как в мэрские времена! Если старые выгоревшие звезды зажигают снова, значит это кому-нибудь нужно…
Появляется Г. Попов и в клубе «Реалисты», собирающем любителей интеллектуальных упражнений. Там можно, например, побеседовать о геополитических интересах России, которой, оказывается выгодно (!) расчленение Китая. Так утверждает Г. Попов. Кому-то хочется в это верить. Как и в то, что не всякая территория в составе России ей нужна. Например, как заявил Г. Попов в декабре 1994 г., Чечня — слишком маленький клочок российской территории, чтобы за него воевать. Действительно, опыт у Г. Х. по части суверенизации, федерализации, денационализации и по расчленению страны огромный!
Нет, Гавриил Попов так просто из политики не уйдет. Но в конце концов должны все-таки созреть условия, чтобы теоретикам воровских политмалин всероссийского масштаба подобрали достойную среду обитания в местах не столь отдаленных, а буревестникам номенклатурных революций окончательно свернули голову.