С другой стороны, понятно, почему к ним смертнички так пренебрежительно относятся: футы-нуты, белая кость, флотская элита, дайверы, гроза дипа, с голой задницей на шевелёнку, а тут такой конфуз. Капитану должно погибать вместе со своим сабом, тогда как Дайс… впрочем, это его решение, но почему он позволяет так относиться к своему экипажу? В отличие от него, Эй Джи не принимал решения покидать борт агонизирующего саба. И было бы логично на него этот позор не распространять. Впрочем, Эй Джи и сам знал, что никогда этого в лицо Дайсу не скажет, а прочим и вовсе плевать на подобные нюансы.
Не нужен вам ни навигатор, ни аналитик, апро, капитан.
Флот-лейтенант вернулся к своему щупу.
Музло по-прежнему ревело, контроллеры по-прежнему не поддавались, однако какую-то логику в их глюках Эй Джи всё же нашёл. А если вот так…
На пару с сервомехом обслуживания они принялись ловко перекидывать блоки из слота в слот, так что только успевали мелькать алерты опасных операций.
Увлечённый своими манипуляциями, присутствие постороннего Эй Джи почувствовал не сразу. Ну, что значит «почувствовал», громко сказано. Видимо, отчаявшись докричаться до него через рёв музла, кто-то сообразил тронуть дайвера за плечо. На это не нужна была особая решимость, учитывая текущие кондиции Эй Джи — кожа да кости, того и гляди рассыплется. Однако по осторожности прикосновения уже можно было догадаться, кто это пожаловал.
— Чего надо?
Однако музло всё-таки прикрутил.
Над ним нависал привычно хмурый «дежурный астрогатор» или как его там Ковальский.
— Эмн, флот-лейтенант, вы не могли бы…
— Не могли бы, — отрезал Эй Джи. — Ещё вопросы?
— Чего вы тут ковыряетесь?
— Спросил полномочий, и ковыряюсь. Твоё корыто чиню.
Ковальский ещё больше смутился.
— Мне начали поступать алерты…
— Всё под контролем. Климатизаторы надо было держать в работоспособном состоянии.
— Я уже пробовал…
— Не могу судить. Аппаратура по-прежнему неисправна.
— Хм… в общем, я не об этом, нам тут с вами необходимо поговорить…
— Негатив. Занят ремонтом климатизатора. Ещё вопросы?
Ковальский ещё помялся и отвалил, а Эй Джи благополучно вернулся к своим контроллерам.
Кажется, ему удалось локализовать дефектный блок, осталось только придумать схему его обхода. Системы на «Эпиметее», как и положено приличному крафту, имели тройное дублирование, но юмор тут был в том, что просто так вынуть блок не получалось — схема предполагала установку в разрыв хотя бы заглушки, а уже системы диагностики сами помечали контроллер как аварийный и изымали его из системы обхода датчиков. Но упорная железка не желала считать себя малофункциональной.
Наконец, до Эй Джи дошло.
При помощи манипуляторов сервомеха он развернул шлейфы коварного контроллера и воткнул его в схему обратной стороной. Обходчик тут же козырнул красным транспарантом, побежала самодиагностика, ха!
С утробным бульканьем заработали где-то глубоко в переборках насосы, и из вентиляционных блоков успешно повалила белёсая кисея капель оросителя.
— Капитан, сорр, климатизатор переведён в режим полной функциональности.
— Со, Эй Джи, ты молодец, а теперь отдохни, парень, не пытайся сделать сразу всю работу на этом крафте.
— Апро, капитан. Есть отдыхать.
Эй Джи собрал свои инструменты, вернул их сервомеху, проводил его своими незрячими глазами за угол.
Действительно, а что тут ещё делать. Надо двигать в каюту.
Каюта эта располагалась тут же, за выступом шпангоута, вторая вдоль внешней переборки, такая же белоснежная и пустая, как всё на борту «Эпиметея». Астрогаторы и их мозголомы, видимо, не слишком цеплялись за место собственной службы, во всяком случае никаких признаков предыдущего постояльца Эй Джи не нашёл.
Так, прикроем люк и будем располагаться.
Обстановка спартанская, но куда более комфортная, чем на сабе — огромные четыре квадратных метра, лишь наполовину занятые выдвинутой из ниши койкой, какие-то полочки-рундуки, зеркало с крошечным умывальником, смарт-краска на стенах. Последнее было для Эй Джи бессмысленной роскошью, с тем же успехом он мог вручную совместить проекционные плоскости дополненной реальности с любой поверхностью, не обязательно тратить ресурсы на физические носители изображения. Впрочем, кто их знает, может, тут часто ночевали индивиды без имплантатов в зрительной коре. Что таким делать в космосе — вот бы узнать.
— Ты прав, Эй Джи, у меня нет ничего такого.
Он чуть не подпрыгнул.
Зрительные накладки принялись судорожно сканировать пространство, до предела расширив диапазон и до максимума вывернув чувствительность матрицы.
Каюта по-прежнему выглядела совершенно пустой.
Ту же информацию сообщал и услужливый бортовой квол «Эпиметея».
И тем не менее в каюте явственно прозвучал женский голос, и принадлежал он, насколько можно было судить, эффектору Превиос.
Эй Джи машинально попятился к люку каюты, но тот оказался намертво заблокирован.
— Прошу прощения за непрошеный визит, но мне нужно с тобой поговорить даже несмотря на твоё явное нежелание.
Эй Джи попытался прозвониться сначала на общий канал «Эпиметея», потом на личный канал Дайса. Тишина.
К горлу Эй Джи подступила паника.
— Если вы хотите со мной поговорить, то вами избран весьма странный способ расположить меня к контакту.
Голос рассмеялся.
— У меня нет такой цели.
Допустим.
— Ну, допустим. Но почему я вас не вижу?
— Скажем так, я вне вашей сети, и не только потому, что на мне нет ни единого имплантата, но и вообще, у меня довольно сложные взаимоотношения с террианской техникой.
Эй Джи фыркнул.
— Базовая несовместимость?
— Фазовая.
Повисла пауза, словно эффектор ожидала от него какой-то реакции.
— Ваш гамма-ритм даже при стимулировании ретикулярной формации[179] когнитаторами и бустировании синаптических щелей ЦНС достигает в максимуме пяти тысяч герц у отдельных индивидов, под эту максимальную частоту оптимизированы и все ваши кортикальные нейроинтерфейсы, но у Воинов и подобных им, в том числе это касается нас, эффекторов, гамма-ритм достигает частот в 500 килогерц и выше, мы просто выпадаем из фазы сканирования, твои видеонакладки видят меня как набор помех, не формирующих целостного образа, и потому банально отбраковывают сигнал, они просто не в состоянии транслировать в твою зрительную кору нечто, не складывающееся в привычный артефакт, это же не смарт-краска, они в зрительной коре картинку не попиксельно прорисовывают.
Эй Джи почесал скулу.
— Понятно. Другое не понятно. Почему дверь заперта и сигнал блокируется.
— Это ещё проще, дай мне руку.
Эй Джи снова дёрнулся, когда его коснулась холодная тяжёлая ладонь. Хотя в принципе, в ней не было ничего необычного, за исключением того, что он по-прежнему не видел никого возле себя. Рука как рука, только искусственная.
Внезапно она стала до боли ледяной.
Эй Джи потёр место прикосновения, но ничего особенного не обнаружил. Ощущение невероятного холода было не настоящим.
— Теперь понятнее?
— Не очень.
— Любые интерфейсы связи с реальным миром имеют аналоговую природу, пусть сигналы в нём могут ходить и цифровые, но если ты воздействуешь на канал на частоте, принципиально большей, чем характерная частота изменения сигнала, по сути ты можешь скармливать интерфейсу что угодно, он не поймёт подделки, воспринимая субъективное ощущение как холод, тепло, что угодно привычное.
Эта манера Превиос произносить одно предложение за раз, не важно, какой оно длины, начинала Эй Джи немного утомлять.
— Допустим. Но связь вообще квантовая. Там частоты в гигагерцы, к тому же сам сигнал нельзя ни перехватить, ни подделать.
— Тут ещё проще. Парадокс Зенона.
Понятно. То есть канал просто замораживается от постоянного вмешательства, а для этого в общем достаточно иметь доступ в…
— Погодите, так все эти рассказы про плазмоидный паразит… получается, это правда, иначе как бы вы такое проворачивали.
— Мы предпочитаем называть это симбиозом, но да, наша «искра» имеет экзогенную природу.
Эй Джи поднялся с койки, рефлекторно занимая оборонительную позицию.
— Так вот почему вы тогда атаковали, вам нужно было защитить своего паразита.
Раздался еле слышимый вздох.
— Это не так.
Пауза.
— Твой любезный Дайс, как ты к нему ни относись, человек грубый и прямолинейный, со своими представлениями о чести и долге, ему казалось, что так он защищает вашу миссию, обеспечивает беспрепятственное её продолжение, потому он с самого начала принял решение в случае каких-либо проблем попытаться меня вырубить, а заодно и всех остальных на борту, что в итоге и проделал, чуть не угробив при этом астростанцию.
— И вы тут же доблестно подтвердили его правоту.
— Тем, что, благополучно придя в себя и как следует поразмыслив, не стала в итоге ничего предпринимать и позволила Дайсу, Тайрену и громилам из десанта спокойно заниматься на борту «Эпиметея» всем, что им заблагорассудится?
— Зачем было имитировать побег? Зачем было прятаться?
— Чтобы вы тут не играли в шпионов, а занимались своим делом, раз уж так на этом настаиваете.
— Это очень по-взрослому.
Превиос коротко и как-то механистично рассмеялась.
— И тем не менее, с приходом второй партии в этом клубе юных искателей фокуса моё присутствие на «Эпиметее» стало окончательно бессмысленным, именно поэтому мне и нужно с тобой поговорить.
Тут Эй Джи вспомнил.
— Так это вы подсылали ко мне того пиджака Ковальского?
— На самом деле, несмотря на попустительство квола, именно за отстранение дежурного астрогатора Ковальского от командования астростанцией «Эпиметей» вашего командира капитана Дайса по прибытии в первый же порт ждёт трибунал, вероятнее всего с понижением в звании, вы это осознаёте?