— Акустики, что это?
— Не удаётся опознать направление. Нечёткая метрика[56] сигнала. У нас в архиве нет таких паттернов[57].
Финнеан зыркнул в сторону всё так же скорчившегося на полудвижении Сададзи.
— Штаб-капитан? Мне бы очень пригодилась хоть какая-нибудь версия.
Сададзи поднял голову и почти прошептал.
— Если это то, что я думаю, то, кажется, мы только что нашли, что искали.
— Сададзи, я тебя под трибунал отдам.
— Работают глубинные бомбы.
И тут же отключился.
Финнеан почувствовал, как у него вспотел голый затылок.
— Квол, сигнал на сабы отправлен?
— Так точно, но они его получа…
Канал оборвался на полуслове.
Время, время, время.
Всегда дело было во времени.
— Приказ по Крылу. Максимальная боевая готовность, вновь выпустить наружу весь малый флот, включая дроны[58], якоря без команды не размыкать, всю энерговооружённость — в накачку внешних экранов, боевое построение даймонд-октагон плотным строем, всем навигаторам и аналитикам войти в гиперрежим, повторяю, максимальная боева…
В этот момент акустический спектр во всём диапазоне заорал так, что звук пришлось отключить. Подчиняясь какому-то неведомому ритму, по всей гемисфере грандиозным фейерверком по очереди начали вспухать послушно увеличенные селективными фильтрами до межзвёздных масштабов багровые сферы коллапсаров в сверкающей шелухе едва сброшенных, но уже стремительно уходящих под горизонт аккреционных дисков[59] внешних оболочек.
Кажется, этим карликам вовсе не было суждено встретить здесь старость Вселенной.
Одна, две, три, шесть. Безо всякой системы, сразу по всем направлениям изнывающим от собственной ничтожности местным жалким звездулькам начало срывать клапана. Впрочем, опасаться их в такой дали было бессмысленно, даже будь они все квазарами ядерных галактических классов, в вязком субсвете их ударные джеты достигли бы той точки, где сейчас скрывался флот, лишь спустя долгие десятилетия. Да и обычный багровый отсвет обречённых светил ещё очень долго будет напоминать о том, что когда-то было соседним скоплением.
В субсвете вообще мало что может быть опаснее детской хлопушки, если ты не держишь её у самого лица и не сжимаешь в собственном кулаке. Но то в субсвете.
Одна, две, три, шесть. Новорождённые сверхновые обрывали свой тревожный рокот, слишком слабые, чтобы произвести на свет нечто значительное.
Финнеан долгую секунду не мог себя заставить переключить режим.
Фрактальные недра дипа в ярости ревели, пробуждаемые от вечного сна внезапным обилием пищи. По сравнению с этой лавиной огня жалкие людские заградительные залпы казались теперь ничтожными брызгами вакуумной пены. И где-то там в самой глубине этого рокочущего моря едва заметным завитком продолжали мелькать метрики двух разведывательных сабов.
Дайс, не дури. Всплывай. Чудо, что там вообще до сих пор ещё кто-то жив.
На всех каналах уже заходился сигнал чёрного уровня тревоги, что бы это всё ни значило, активная фаза боя теперь была неизбежна, перегретый дип означал преждевременный прорыв эхо-импульсов.
— Приказ по Крылу. Расчехлить орудийные порты для работы по файерволу, построения не менять, всем пилотским сменам занять дублирующие посты, активировать нейропомпы, находиться в постоянной готовности к гиперрежиму, полная премедикация[60], запустить тестовый прогон прокси-защиты внешних датчиков и нейроконтуров. Квол, любые сигналы от «Джайн Авы» и «Махавиры» без расшифровки транслировать напрямую на «Тсурифу-6» по прямому каналу плюс дубль аварийной капсулой по направлению окна отхода с частотой раз в минуту. Выполнять.
И, чувствуя уже, как сердце пропускает такт вослед проходящей гемато-энцефалический[61] барьер химии:
— Отставить походный ордер, всем разомкнуть якоря, боевое построение «сфера», супертяжи — в узлах додекаэдра, занять оборону, носителям, соблюдая строй, полным ходом двигаться на соединение с основным флотом, быть готовым к активному маневрированию, остальные работаем согласно сигналу акустиков, как только будут данные по актуальному вектору атаки.
А зарево в недрах дипа всё не унималось, но коллапсары уже почти прогорели.
— Аналитики, почему мне ещё не доложили, откуда эта дрянь?
В канале заворчал недовольный голос Сададзи:
— Работаем.
Флот послушно начал движение, разрушая недавно выстроенный ордер, этот танец сотен единиц боевых крафтов завораживал не хуже окружающего его фрактального шторма, хотя по степени безумия эти два спектакля, конечно, было не сравнить.
— Контр-адмирал, сорр.
Квол, нашёл время. Отресетить к хренам в ближайшем порту.
— 10 секунд.
— Приказ был чёткий — встревать в огневой контакт только в случае крайней необходимости, отступить в заранее выбранный канал.
— Командир этого крыла я, я дал тебе приказ, исполняй.
— Так точно, сорр.
Хотя бы хватило ума не начать пререкаться.
И тут же в канал вклинился командир «Тимберли Хаунтед» Акэнобо:
— Контр-адмирал, сорр, сигнал с «Махавиры» потерян, вероятнее всего…
Финнеан в ответ не выдержал и сорвался на рык.
— Я знаю, что вероятнее, мне нужна внятная информация о том, что там происходит, а не ваши предположения, майор!
Огненный танец продолжался, и где-то на дальнем его краю сейчас, возможно, уже решилась судьба горстки дайверов, но треклятая декогеренция на выходе в субсвет никак не могла доставить об этом свой неумолимый сигнал. Даже в стремительном топологическом пространстве всё происходило далеко не мгновенно, и это ожидание порой убивало.
Маяк.
Крошечная искорка смёрзшейся до абсолютного нуля материи беспомощно выродилась в субсвет в огненном каскаде яростно распадающихся суперсимметричных[62]монстров из другого мира, больше похожих не на элементарные частицы, а на гигантские комки спрессованной энергии из тех далёких времён, когда вселенная была молода, горяча и безжизненна.
Новорождённый маяк, подобно любому младенцу, сперва судорожно набрал в грудь те крохи энергии, что достались ему от тлеющего даже при абсолютном нуле субъядерного распада в его сердце, чтобы с первыми же двинувшимися в путь электронами издать на всю округу первый свой яростный крик.
Щёлкнуло, и такой же точно маяк исчез из этого мира, унося дальше по цепочке полученный сигнал.
— Контр-адмирал, мы получили галактические координаты фокуса.
Сознание Финнеана уже плыло от пропитавшей его височные доли химии, он едва держался, чтобы окончательно не уйти в гиперрежим.
Дайс, Тайрен, вы же бойцы у меня, вы сможете, сможете.
И тут дип замолчал на всём пространстве гемисферы.
Там, где только что сверкали иззубренные молнии фрактальных топограмм, воцарилась мгла.
— Потерян сигнал с «Джайн Авы», у нас нет больше реперного моста для навигации. Прикажете погрузить другой саб?
Ну нет. И сразу другой надоевший голос:
— Контр-адмирал, сорр, я вас призываю отдать приказ выхода на прыжок. Директивы Воина…
Финнеан обрубил канал квола.
Хватит. Пора действовать людям.
— Отставить, сабы не погружать. Как только будет подтверждена триангуляция — построение «пирамида-2» по её вектору.
Финнеан всё смотрел на мерцающую точку и не верил своим глазам. Это же совсем рядом в масштабах полупустого сектора. Субсвет бывает так, временами, тесен, что даже не знаешь в итоге, радоваться этому или огорчаться.
Горький флотский анекдот гласил, что даже самый мощный первторанг способен убить лишь муху, сидящую на носу у его капитана. Потому что до всего остального ему всё равно не дотянуться.
— Томлин.
— Да, контр-адмирал.
Голос майора был глухим и смазанным, нейросканнеры не успевали считывать паттерны всё возрастающей активности центра Брока в районе лобно-теменного стыка, но казалось, что это сам Томлин стоял сейчас перед ним и еле сдерживал в себе поднимающуюся волну плавящей мозг ярости. Он будто ненавидел Финнеана и готов был впиться сейчас ему зубами в горло. Впрочем, наверняка, так и было. Если перед самой заварушкой командир Крыла обращается к простому майору пространственной пехоты, значит дело дрянь.
Иногда побочные эффекты стимуляторов вполне успешно заменяли человеку простые обыкновенные эмоции.
— Твои мозголомы требовали определённости.
— Так точно, сорр.
— Вот им определённость. Оба саба оборвали сигнал, но перед тем успели сорвать триангуляцию. Полтора декапарсека, на самом пределе дальности пассивного прыжка.
Томлин дышал тяжело и хрипло, пытаясь обуздать поднимающуюся в его груди бурю.
— Слушаю ваш приказ, сорр.
Почему командир на самом деле не может всего этого не говорить? Бессмысленный фатализм больше всего пугал Финнеана.
— Погрузить личные капсулы равными группами в боты, твои люди и гражданский персонал один к одному, настроить катапульты на сигнатуру точки триангуляции, каждой группе приказ один — попытаться достичь фокуса. Дальше мозголомы сами знают, что делать.
— Апро, сорр.
И отключился, даже в глаза напоследок не посмотрел. На предельной дальности прыжка вероятность самостоятельной разморозки на том конце негативного коллапсара составляла около пятнадцати процентов.
И с каждой секундой эти шансы падали.
— Контр-адмирал, есть килогерцовая акустика в секторе три-девять по оси строя!
— Угол?
— Пока всего две сотых радиана, но быстро растёт.
Финнеан уже и сам слышал визжание файервола, сквозь который уже вовсю ломились покуда невидимые гости. Пошла ответка.
— Второй маркер сектор четыре-десять!