— Так распутица, ваше высокопревосходительство! — ответил Болотов, а сам в сторону глаза отвел.
— Знаю, что вы Александр Владимирович выделяли кучу средств на ремонт дорог и кое-где они и в самом деле более-менее, — хмыкнул я. — Ладно, сейчас неподходящий момент разбираться с теми, кто так хреново следит за трактом. Машины следует заправить, обеспечив запасом топлива. Есть ли нам смысл догонять эшелон на автомобилях или вы обеспечите паровоз с пассажирским вагоном и двумя грузовыми платформами?
Спросил не просто так, Болотов обязан знать сможем ли мы своим ходом проехать.
— Э-э-э, Иван Макарович, тут дело щепетильное, — уклонился губернатор от прямого ответа. — Пройдемте в зал для приемов, вас с господами офицерами уже заждались.
— И кто пожелал нас лицезреть? — подошел к нам Анзор, который слышал последние слова Болотова.
— Так фабриканты, промышленники и купцы, — пожал плечами Александр Владимирович, как само собой разумеющееся. — Такие высокие гости в Перми не часто захаживают, а у господ вопросы имеются.
Гм, как-то не подумал я, что придется время на такие вещи тратить. И ведь понимаю, что не стоит отказать, сославшись на спешку. Разочаровывать тех, кто поддержку оказывает ни в коем случае нельзя. Переглянулся со своим советником, тот чуть в сторону руки развел и промолчал. Хм, придется идти, нет вариантов.
— Мы с дороги и минут пять-десять, думаю, нас еще подождут, пока мы приведем себя в порядок, — медленно проговорил я, а потом добавил: — Анзор, прозвони по своим людям и узнай новости.
— Будет сделано, Иван Макарович, — кивнул мой друг.
— Конечно-конечно, умыться с дороги и даже принять душ или ванну вы можете. Кстати, могу приказать и в комнаты для высоких гостей принесут различные яства. Если пожелаете, то и спинку вам девицы потрут, — скороговоркой произнес губернатор.
Ну, понимаю, чиновников на Руси всегда встречали по определенному сценарию. А если проверяющему что-то в приеме не понравится или прибыл он уже с определенной целью, то вариантов для хозяина не так много. Загладить свою вину и показать лояльность не всегда удается, даже денежные знаки роль не играют.
— Александр Владимирович, не забывайте, что у нас каждая минута на счету, — покачал я головой. — Насчет душа, а тем более ванны с девицами и речи не идет.
— Как прикажете, — облегченно выдохнул Болотов, а потом, помявшись, попросил: — Нам бы с вами переговорить тет-а-тет.
— Хорошо, — направился я в здание управы, — побеседуем и на ваши вопросы отвечу. Подозреваю, они стандарты. Позаботьтесь о моих сопровождающих.
— А чего о нас заботиться? — мрачно поинтересовался Анзор и поправил на плече автомат. — Мы, ваше высокопревосходительство, от вашей персоны далеко не отойдем.
Глянул я на своего советника, а тот по сторонам оглядывается и чему-то явно сердится. Да одно то, что он автомат на плечо повесил о многом говорит. Не в его правилах ходить с огнестрельным оружием, да еще и в офицерской форме. Ну, знаков отличия не носит, шинель скорее условная, но китель и ремень на нем сшиты по заказу и образцу именно военного обмундирования. Что-то Анзору не нравится в окружающей обстановке. Если вспомнить Екатеринбург, то там люди делились новостями, в воздухе чувствовалось напряжение, а здесь все тихо и мирно, словно ничего и не происходит. Дамы под ручку прогуливаются с господами и звонко смеются, простой народ некуда не спешит и глазеет на нашу делегацию. Усиленных патрулей не вижу, что совсем не дело.
В кабинете губернатора начал именно с данных вопросов:
— Александр Владимирович, — рассматривая висящие на стене портреты императрицы и свой, начал я, — объясните мне, какого хрена город не на военном положении?
— Так ведь приказа не поступало, — удивленно ответил тот.
— А то, что в столице мятеж? — резко обернулся я к губернатору. — Какие возможны события в Перми вам известно? Что готовит враг и как он выглядит?
— Ой, Иван Макарович, побойтесь бога! — отмахнулся губернатор. — Какой там мятеж! Так, баловство это все, покричат, погрозят да разойдутся по домам. А если и не успокоятся, то армия враз порядок-то наведет. Точно-с вам говорю.
Он дурак или прикидывается? Хозяйственник неплохой и показал себя с лучшей стороны, Ольга Николаевна к нему не то, чтобы благоволила, но в какой-то степени доверяла. Или это простая безалаберность?
— И потом, я, если мне не изменяет память, указы по сложившейся ситуации велел разослать. Они до вас не дошли? Если нет, то виновных накажу! — добавил в голос недовольство и поморщился.
— Э-э-э, ваше высокопревосходительство, — как-то сник губернатор, — простите великодушно, но говорилось о чрезвычайной и опасной ситуации на местах! Вы предписывали в неблагоприятных случаях усилить патрулирование, проверять подозрительных личностей, а это смахивает на комендантский режим. Заверяю вас, ничего подозрительного и никаких предпосылок в Перми нет и быть не может!
— Головой ручаетесь? — посмотрел я на Болотова, а потом добавил: — Александр Владимирович, это не бирюльки, тут никто никому на слово не поверит. Закидают бомбисты вашу управу и штабной гарнизон, а потом свои флаги вывесят. Завалят все пропагандисткой литературой и начнут свои порядки наводить. Останься вы в живых и попадись мне, что прикажете с вами делать? К стенке ставить не хотелось бы за разгильдяйство и попустительство, а ведь придется, не дай господи! Неужели не поняли, что все серьезно? Или для чего я тогда подорвался и в спешке двинул на столицу свои ударные силы?!
— Гм, по данному вопросу мнения разделились, — осторожно ответил губернатор. — Собравшиеся как раз и хотят понять причины.
— Мля! — ругнулся я, чего себе давно уже не позволял и думал, что от данной привычки избавился. — Что вы как дети малые? Императрица в осаде, на улицах столицы боевые отряды эсеров. Армия дезориентирована, не привыкла она в своих недавних братьев стрелять! Да и лозунги у господ-революционеров очень заманчивые.
— Но это же чистейший воды популизм! — в сердцах махнул рукой Болотов. — Все здравомыслящие люди прекрасно понимают, что за данными обещаниями ничего общего с действительностью нет! Это просто невозможно!
— Какой процент людей в империи способен с этим разобраться и понять? — устало спросил я.
Губернатор прошелся по кабинету о чем-то сосредоточенно размышляя, после чего сделал неожиданное для меня заявление:
— Так, получается, вы спешите не захватить власть, пока в столице беспорядки… — он закусил губу, пожевал губами и растерянно произнес: — Неужели все серьезно, и вы не собираетесь ставить ультиматум Ольге Николаевне, дай бог ей здравствовать?
— Ну наконец-то до вас дошло! — покачал я головой. — В данном случае, с моей стороны, нет никакой игры, нет нужды ничего домысливать и придумывать.
— Н-да-с, а большинство-то решило, что вы решились взять власть в свои руки. В основном делаются ставки – каким методом, — печально покачал головой губернатор.
— Будьте любезны все мои указы и распоряжения выполнять в точности, — раздраженно проговорил я.
— Сделаю-с, не извольте беспокоиться, — покивал головой губернатор. — Сразу же после вашего выступления перед собравшимися дамами и господами.
— Пошли! — направился я к двери. — Время теряем, а воз и ныне там!
Настроение ниже плинтуса, это в губернии, которая считается нашей, такое отношение. А что на всей части Сибири? Я молчу об остальной империи. В лучшем случае там с интересом и озадаченностью следят за приходящими с опозданием слухами и сплетнями из столицы. В худшем – голову себе не забивают, считая события в столице чем-то забавным и рассчитывая, что императрица и верные ей войска в любой момент разгонят сброд революционеров.
Коротко и емко высказал собравшемуся «цвету» Перми о состоянии дел. Хотелось материться, но сдержался. На вопросы отвечал коротко и емко, похоже прониклись, однако, однозначно понял, что необходима агитация в городах. Иначе все будут надеяться, что проблемы сами собой разрешатся, а потом удивляться начнут, когда на улицах пойдут маршем вооруженные революционеры. Самое поганое, что несколько промышленников на встрече пытались перечить. У господ эсеров имеется пара лозунгов, что примкнувших к ним, независимо от чина и владения тем или иным имуществом, они всячески поддержат и после победы революции не обделят. Конечно, эсеры не прописывают эти предложения в своих листовках, рассылают договора. Показали мне такой экземплярчик.
— Так, где же тут гарантии? — усмехнулся я. — Да, стоит какая-то подпись, даже имеется печать. Предлагают на нужды революции внести взнос, обещая возврат с процентами и в будущем не экспроприировать собственность. Но, господа, — потряс в воздухе листом договора, предоставленного от одного из промышленников, который считал, что произойдет лишь смена власти, — эта даже не расписка! Филькина грамота от несуществующего на сегодняшний день органа выдуманной организации. Неужели кто-то на это поведется?
Фигово то, что Анзор мне такие документы не показывал, следовательно, он или не в курсе или только-только запущен еще один виток пропаганды. Поверило ли мне высшее общество Перми? Судя по лицам – да. Расходились пришибленные и озадаченные. Я же поспешил в кабинет губернатора, наспех умылся и перекусив, сел к телефонному аппарату:
— Барышня, попытайтесь соединить меня со столицей. Начните с управления контрразведки, потом переключитесь на генеральный штаб… Стоп! — перебил себя. — Нет, давайте начнем с Медицинского совета Министерства внутренних дел Российской империи, под руководством директора Рагозина. Скажите, что требует Льва Федоровича один из местных врачей, якобы что-то связано с новым и очень опасным вирусом.
— Он и в самом деле опасен? — не сдержала любопытства телефонистка.
— Не то слово, — хмыкнул я, прокручивая в голове, как можно иносказательно вести разговор с Рагозиным.
— А представить вас как? — уточнила телефонистка.
— Профессор Портейг, Семен Иванович, — назвался я именем своего компаньона, понимая, что наместнику Урала или тем более хозяину Сибири не светит получить от революционеров разрешение на переговоры.