Мой советник пожал плечами и двинул бронемашину к цели. Неужели Анзор решил, что собираюсь скрытно проникнуть в дом и попытаться захватить казну мятежников? Конечно, в свое время мы с ним в схожих ситуации находились, когда к распутинцам в «гости» ходили. Так тогда еле ноги унесли, правда, по большому счету, от полиции. Но ведь в тупике находились, когда поняли, что силы слишком неравны и распутинцев много.
Наблюдаю в смотровую щель, как медленно приближаются красивые кованные ворота. Скрежет и грохот, створки падают и их сминают гусеницы. Мелькает мысль, что хозяину особняка придется раскошелиться и заказывать новые ворота. С третьего этажа по нам начинает стрелять пулемет. Поднимаю ствол орудия, после чего стреляю осколочным, даже не прося Анзора остановиться. Скорость чуть больше, чем у черепахи, до особняка всего пара десятков метров, промахнуться сложно. Тем не менее, снаряд ударил в соседнее окно с пулеметчиком, однако, этого хватило, чтобы подавить данную огневую точку.
— Стой! — командую Анзору. — Метров пять сдай назад, верхний этаж дома из сектора обстрела вышел.
Бронемашина дернулась и поползла задним ходом. Из окон особняка в нашу сторону стали стрелять из винтовок и револьверов. Пулемет бронемашины заработал, посылая пули в сторону оказавших нам сопротивление, автоматчики на броне также стали бить очередями. А вот для пушки ни одной цели нет, к сожалению, башня-то у нас не двигается, а просить своего водителя, чтобы он менял местоположения бронемашины в данном случае не для чего. Палить из орудия по прячущимся в доме стрелкам непростая задача даже для опытного артиллериста, а к таковым себя не отношу.
— Давай-ка мы в особняк въедем! — крикнул я Анзору.
— По крыльцу и тараним дверь? — уточнил тот.
— Да, — подтвердил я. — Парни-то на броне сообразят, что к чему и спрыгнут.
Взревел двигатель у бронемашины, и она поползла к дому. Эх, нам чертовски везет, что еще нет гранат и о «коктейлях Молотова» тут никто не слышал. Кроме как подбить танк из пушки, его никак не уничтожить. Впрочем, водитель сам может загнать броневик в ловушку, из которой самостоятельно не выбраться, как в том случае, когда с платформы бронемашину своим ходом попытался спустить. Проскрежетали гусеницы по мраморной плитке, которой отделаны ступени, бронемашина чуть в дверях не застряла, Анзор явно из движка выжал все, на что тот способен. Забыл я, что строят-то на совесть и толщина кладки у домов чуть ли не метровая.
На какое-то время мы ослепли и стали дружно чихать, в бронемашине пыль столбом поднялась, каменная взвесь просочилась через щели. Ничего, для обороняющихся ситуация ненамного лучше, нас-то им все равно в таком облаке не видно. И тем не менее, по броне застучали пули.
— Подпоручик! Шугани-ка врагов из пулемета! — прокричал Анзор, опередив меня на мгновение.
Павел Арсеньевич дал длинную очередь, водя пулеметом из стороны в сторону. Стрелял он вслепую, но после того, как перестал, по нам огонь уже никто не ведет.
— Подпоручик! Остаешься в бронемашине! — отдал я распоряжение, открывая люк.
— Нас только не положи, — обратился к нему мой советник, последовав за мной.
Вместе с заряжающим, мы выбрались из танка, оказавшись в просторной прихожей. Пыль еще не улеглась, в носу свербит и хочется чихать.
— Где фальшивки? — посмотрел на Анзора.
Тот в ответ неопределенно пожал плечами. Понятно, где-то в доме, а он здоровый, такой обыскать не так-то просто, да еще есть вероятность на пулю нарваться.
— Подвал? — предположил мой советник.
— Пошли, — согласился я.
В этот момент к нам присоединились офицеры, которые с брони перед тараном дверей сообразили спрыгнуть. К моей радости никто не пострадал, даже раненых нет.
— Иван Макарович! Разрешите нам идти впереди, — обратился ко мне поручик.
Хм, в его словах даже нет намека на просьбу, больше констатация факта, что они именно так и сделают. К тому же уже выстроились в боевой порядок, заключив нас с Анзором в своеобразный круг.
— Ищем подвальное помещение, — коротко приказал я.
— Входов несколько, судя по планировке, — ответил все тот же поручик. — Один под основной лестницей, второй из кухонного помещения, третий с улицы и может находится, где угодно.
— Ищем ближайший, — кивнул в сторону лестницы.
Не успели пройти и пяти метров, как со второго этажа раздались выстрелы. В ответ успел ответить первым, дав короткую очередь. Стрелок перевалился через ограждения перил и рухнул чуть ли не к нашим ногам.
— Простите, господа, — чуть слышно раздался голос поручика, который рассказывал про входы.
Офицер стоит пошатываясь, его успел подхватить сослуживец. Из уголка рта поручика стекает кровь, глаза закатились, он выпустил из рук автомат, который упал на пыльную плитку с глухим стуком. Я подскочил к офицеру и сразу понял, что помочь уже ничем не могу. Две пули попали в грудь и обе в район сердца. Как он еще на ногах умудрился остаться, да прощения попросить? Черт! Эта смерть на моей совести, следовало действовать более осторожно и осмотрительно. Расслабился я, что ли? Привык, что стычки с противником заканчиваются удачно.
— Несите его в бронемашину, — скрипнув зубами, отдал распоряжение. — Похороним как положено.
Два офицера подхватили погибшего поручика и отправились с ним к нашему танку. Я же взял с пола автомат и кивнул Анзору, указывая направление движения. Нас опередило трое офицеров. Спуск в подвал и в самом деле нашелся там, где предполагал поручик. Освещается лестница тусклыми лампами на стенах, медленно спускаемся. Уверен, что… додумать не успеваю, рефлекторно вжимаюсь в стену и стреляю в руку с револьвером, показавшуюся из-за поворота коридора. Пули рикошетят от стены, рука с револьвером исчезла. Офицеры обмениваются условными знаками. Один, пригнувшись, подбирается к повороту коридора, мы же его прикрываем. Вот подпоручик делает кувырок и выпускает очередь из автомата. Мы спешим к нему, в помещении раздаются револьверные выстрелы, чьи-то быстро удаляющие шаги.
— Павел Арсеньевич! Жив?! — склоняюсь я над подпоручиком.
— Промахнулись! — широко улыбается тот, только френч порвали.
— Вы в рубашке родились, — облегченно выдохнул я, указывая на следы от пуль.
У нашего пулеметчика и моего водителя прострелена фуражка, на правом и левом плече пули прошли в миллиметрах от кожи, оставив после себя дырки в ткани.
— Ага, матушка рассказывала, что ангел-хранитель за мной присматривает! — рассмеялся подпоручик.
Хм, а ведь у него смех-то нервный, понимает, что на волосок от гибели находился. Хотя, возможна и другая причина. Двоих охранников особняка Павел Арсеньевич пристрелил, допускаю, что в ближнем бою ему участвовать не приходилось. Одно дело бить из пулемета, находясь в бронемашине, когда чувствуешь, что защищен и совсем другое дело подставляться под выстрелы.
— Иван Макарович, время! — сказал Анзор и кивнул вглубь коридора.
Согласен, счет может идти на минуты, а то и секунды. Вполне возможно, что помощь мятежникам подошла и в данный момент уже резиденцию штурмует. Скорым шагом идем по коридору, заглядывая в двери и осматривая помещения. Нет, не пытаемся что-то обыскать или проверить сундуки с мешками, хватает беглого взгляда, чтобы понять – нет того, что нам требуется. Некоторые помещения закрыты, не церемонимся и выбиваем замки. Где-то могут еще прятаться охранники, скорее всего решили не вступать в бой и затаились. Почти дошли до конца коридора, где лестница ведет наверх и вот в одной комнате мы обнаружили фальшивые деньги.
— Это же какая тут сумма? — воскликнул подпоручик, пнув носком сапога перевязанную стопку с банкнотами.
— Тысяч сто, — усмехнулся Анзор, на глаз оценив упаковку.
— А всего? — обвел я дулом автомата помещение.
Банкнотами завалена вся комната, а она не такая и маленькая. Не до потолка стопки навалены, но в высоту они где-то полтора метра.
— Хрен его знает, какая тут сумма, подсчитать даже примерно не могу, — ответил мой советник, — никогда столько денег не видел, ни в одном хранилище.
Ну, зная прошлое Анзора, то удивительно, что у него вызвало затруднение с подсчетом.
— Иван Макарович, тут грузчики нужны, нам столько денег перетаскивать придется пару дней, — заявил один из офицеров.
— На хрена эти фальшивки? — усмехнулся я. — Спалим к чертям собачьим и все. Разжигайте костер!
В комнате повисла тишина, офицеры с недоумением на меня смотрят. Анзор не выдержав хихикнул и взял пачку с рублями. Вытащил купюру, внимательно ее рассмотрел и заявил:
— Только терпила и неграмотный может такую туфту принять и у сердца беречь. Сразу же видно, что подделка. Сделана неплохо, но не более того. Да вы сами посмотрите! — он раздал по купюре каждому, в том числе и мне.
Ну, не знаю, от настоящих денег не так легко и отличить. Вызывает пара моментов сомнения, шрифты какие-то расплывчатые, но, в общем и целом, похожа на оригинал. Нет, если бы меня спросили, то сразу бы признал банкноту странной и ненастоящей.
— Подделка, — один за другим согласились офицеры.
Запалить костер оказалось не таким-то простым делом. Бумага ли пропитана чем-то или состав у нее такой, но горит плохо, тлеет и гаснет. Выход нашли, распалили-таки костер, сперва использовав упаковку и холщовые мешки. Вскоре огонь стал пожирать казну эсеров, и мы спешно направились к бронемашине. Дым ест глаза, застилает коридор, в холле слышны автоматные очереди и выстрелы из винтовок.
— Почему из пулемета не стреляет подпоручик? — на бегу спросил Анзор.
Ответ на данный вопрос мы получили спустя минуту. К особняку мятежники стянули дополнительные силы и теперь ведут осаду.
— Пару атак мы отбили, — доложил подпоручик. — Краснобантовые в лобовую шли, сейчас же ведут огонь издали, боюсь, как бы не обошли и в особняк через другие входы не попали. Другими словами: мы в ловушке!
— Все внутрь бронемашины! — принял я решение. — Идем на прорыв! Анзор, — посмотрел на советника: — сдаешь назад, нам по особняку нужно пару раз выстрелить из пушки, что