Ко мне бегут все, растеряв свою невозмутимость первым несется Анзор. Поспешил я из кабины выбраться, а то ведь на крылья самолета запрыгнут все скопом, и шасси точно сломается. Оно-то, как оказалось чудом не отлетело, металл треснул по сварочному шву. После первых поздравлений, я отвел в сторону француза и Василия. Рассказал о недостатках самолета, своих действиях, а потом попенял главному конструктору:
— Мы же говорили, что шасси следует после взлета убирать, а перед приземлением выпускать. На сегодня этот вопрос не главный, но страдает маневренность и увеличивается расход топлива. Подумайте на досуге, как все же это сделать.
— Это все ерунда! — заявил Василий Андреевич, у которого с лица не сходит счастливая улыбка. — Главное, он полетел и приземлился! Честно говоря, я до последнего момента не верил в удачу!..
— И теперь один из главных вопросов, — хмыкнул я и махнул Луи, чтобы он к нам присоединился. — Когда самолет получит пулемет и бомбы для метания? Сколько таких сможете сделать за месяц?
— Ми не мошьем ответьить, — покачал головой француз. — У менья есть есчо два двигатьеля, но они во Франция.
— Переправляйте сюда, Велеев требуемую сумму вам выдаст, — сказал французу, у которого вдруг почему-то появился сильный акцент.
— Три-четыре каркаса самолета мы сумеем собрать за месяц, — осторожно заявил Василий.
— Продумай производство двигателей, нам необходим свой завод, — дал ему задание, а потом и перешел к поощрительной части: — По случаю удачного полета, всем выпишутся премии, так и передай работникам, участвующим в процессе постройки самолета, — сказал своему главному конструктору. — Банкет пройдет в ресторане перед управой, на все про все час времени.
Марту бы следует предупредить, чтобы повара еды наготовили, народу-то наберется много и представляю, как Велеев будет недоволен вновь растущими расходами. Успеет ли француз за месяц переправить нам свои два двигателя? Надеюсь на это, как и на то, что мы сумеем обучить нескольких пилотов, которые смогут прикрыть с воздуха бронемашины. Мало, конечно, самолетов, но если их использовать с умом, то они нанесут существенный вред врагу. Впрочем, необходимо понимать, что и из обычного пулемета во время Великой Отечественной войны в моем мире сбивались немецкие истребители и бомбардировщики. Сделать это очень тяжело, нужно большое везение, и тем не менее, следует понимать, что такая возможность есть.
— Иван Макарович, вы не перестаете меня удивлять, — подошел ко мне Гастев. — Когда я только увидел эту машину, — он кивнул в сторону самолета, — то озадачился и даже до последнего не верил, что она поднимется в воздух. Теперь же вижу, что в очередной раз ошибся! Если у нас десяток таких машин будет, да броневиков с сотню, а каждый боец получит автомат… Да мы на колени поставим всю Европу!
— Гм, Иван Матвеевич, такие разговоры прошу не вести, — погрозил ему пальцем. — Для укрепления империи стараюсь, но никак не для завоеваний чужих земель, со своими бы разобраться.
— Так мы же сможем любому врагу по зубам так дать, что он забудет, как на нас пасть разевать! — махнул рукой Гастев.
Ну, понимаю его воодушевление, однако, как ни печально, а на месте стоять нельзя. Враг же не дремлет, сам изобретает различное вооружение. Если будем продолжать в том же духе, то и в самом деле появится свет в конце туннеля, и какое-то время мы сможем не думать о внешних врагах. А вот с внутренними необходимо разобраться.
На банкете, по случаю удачного испытания самолета, я нашел время и переговорил с Катериной.
— Так что у вас с Василием Андреевичем происходит? — поинтересовался я у сестрицы.
— Работаем, — пожала та плечиком и пригубила шампанского из фужера.
— И как же он позволил тебе свое детище в такие цвета разрисовать?
— Бабочка летает, самолет тоже, — коротко ответила та.
— Значит так, — хмыкнул я, — военную технику раскрашивай в цвет, который ее сможет замаскировать, чтобы враг не сразу заметил. Понимаешь, о чем я?
Катерина нахмурилась, задумалась, а потом заявила:
— С бронемашинами еще можно такое придумать. А какие краски сделать, чтобы самолет долго не могли в небе заметить? Учти, рев двигателя издали слышен и взгляды притягивает. Вон, — она кивнула в сторону входа в зал, — эти-то гости явно не просто так подошли.
В дверях стоит посол Великобритании, а позади него – Лиса-Мария. Черт! Из головы вылетело, что еще с ними вопрос не закрыл. Анзор-то уже докладывал, что отвечающий за информацию господин Салибов интересовался, что писать по случаю летающей «железной бабочки» на окраине города. Самолет вызвал ажиотаж и пересуды в городе. Слава богу, что не панику. Правда, как мой советник заявил, почти все уверены, что это моих рук дело и еще одна новинка, которая защитит Сибирь и поможет России. Некоторые и вовсе радовались, что наследник Тартарии показывает свою мощь и явно в скором времени займет причитающееся ему место.
Упс… а вот отца Даниила я совсем не ожидал здесь увидеть, однако он появился в этом «доме греха и разврата», как он отзывался о заведениях Марты в частных со мной разговорах. Хм, а вот то, как сама рестораторша с улыбкой встретила священнослужителя и стала с ним обмениваться любезностями, навело на мысль, что они как-то сумели найти общий язык.
— Иван Макарович, рад встрече! — широко улыбнулся сэр Гардинг.
— Взаимно, — вежливо кивнул я, немного покривив душой, и пожал ладонь послу. — Моя секретарша вам успела сообщить, что я готов завтра в десять утра с вами встретиться?
— Да, она телефонировала, — подтвердил Чарльз. — Но сегодня случилось одно событие, которое я воочию наблюдал и, честно говоря, нахожусь в легком недоумении. Не приоткроете ли завесу тайны – что происходило в небе?
— Тучи? — предположил я.
Англичанин вежливо улыбнулся; а глаза-то у него внимательные и холодные.
— Нет, это больше походило на большую бабочку, с мотором и управлял ей человек. Она кружилась на одном месте, иногда меняя высоту. Не вы ли к этому причастны? — медленно проговорил Чарльз.
— К сожалению, хвастать пока нечем, выявилось много недоработок и серьезных проблем, — уклончиво ответил я, признавая сам факт произошедшего.
— Произошел взлет, полет, а потом удачная посадка воздушного судна, — перечислил посол. — Это ли не повод для радости?
— Сэр Гардинг, а вы не желаете намекнуть, по какому вопросу просили о встрече? Все же решили открыть посольство в Сибири? Учтите, императрица в скором времени вернется в столицу, и вам придется долго объяснять, почему Англия стала дипломатические вопросы решать в таком месте, — перевел я разговор на другую тему, дав понять, что не собираюсь распространяться по поводу того, что он видел.
— Мы с Ольгой Николаевной найдем общий язык, — хладнокровно ответил Чарльз. — По большому секрету вам скажу, что король Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, император Индии, Эдуард Седьмой рассматривает выход из так называемого Альянса четырех. Внешняя политика моего короля меняется и, думаю, он начнет искать союзников.
Упс, а вот подобного поворота событий я не ожидал… Информацию необходимо осмыслить и каким-то образом проверить. Расстановка на политической карте Европы мгновенно изменится. Чем это грозит? Сложно прогнозировать, но те же Германия и Австро-Венгрия, давно бренча оружием в отношении России, могут незамедлительно объявить войну или же сделать вид, что ничего такого и в помине не было. Все же стычки на границе легче списать на недисциплинированных вояк, а про обмен нотами протеста по дипломатической линии – просто забыть.
— Так вы предлагаете дружить? — уточнил я у посла.
Нет, конечно, сэру Гардингу я не собираюсь верить на слово, как, впрочем, и любым бумажным соглашениям. Какое-то время можно дружить, если одной из сторон это выгодно. В данном же случае, думаю, это просто такой дипломатический ход, чтобы получить определенные выгоды. Какие? А хрен его знает. Но они точно есть, я в этом уверен на все сто процентов.
— Конечно, ведь у вас даже есть поговорка… — Чарльз наморщил лоб и процитировал: — «Худой мир лучше доброй ссоры!»
— И все же, давайте вопросы оставим на завтра, — чуть улыбнулся я. — Сейчас же предлагаю развеяться и забыть на какое-то время о проблемах.
Посол не стал спорить, к тому же к нему подошли две милые официанточки и стали спрашивать, чего господин желает. Я поспешил оставить «скользкого» посла, у которого непонятно что на уме. С отцом Даниилом побеседовал и покаялся, что не успел к нему зайти и отстоять молебен за погибших. Вообще-то траурная церемония в церквях на завтра намечена, но указ о наградах я уже успел подписать, в том числе и про выплаты денежного довольствия семьям.
— К народу вам следует чаще выходить и не забывать посещать церковь, — попенял мне отец Даниил. — Впрочем, не за этим вас искал. Есть два вопроса и один из них касается сегодняшнего чуда. Говорят, что видели летающую машину в небе. Вот и не ведаю, как на это реагировать, когда прихожане начинают спрашивать.
— Пробный полет устраивали, вас не пригласили освятить самолет по причине неуверенности, что все пройдет гладко, — ответил я. — Церкви ни в коем случае нельзя тормозить прогресс.
— Примерно так я и думал… — задумчиво произнес священнослужитель, а потом спросил: — А как дело обстоит с оставленным наследством царя? Иван Макарович, вы не гневайтесь, но, возможно, там имеется ключ к решению многих проблем.
— Погода была неподходящая, а потом случились известные события, и в данный момент не до древних тайн и загадок, — ответил я. — Как обстоят дела с чеканкой денег, запасы золота есть?
— С приисков подвозят, Велееву передаем, но, — он тяжело вздохнул, — был же не сезон у приисковиков, объем значительно снизился…
— Доброго вечера, — произнесла Лиса-Мария, подойдя к нам.
— Вернулась, значит? — нахмурившись посмотрел на нее священнослужитель.
— Благодаря Ивану Макаровичу, — широко улыбнулась журналистка. — Обещание дала, что исправлюсь. И знаете, отец Даниил, вы оказались правы, когда пытались наставить меня на путь истинный, а я к вам не прислушивалась. Простите меня.