— Бог простит, и я прощаю, — перекрестил ее священнослужитель. — Иван Макарович, встретимся завтра, а сейчас пойду, вам не грех веселиться, а меня дома ждут.
— Уж не та ли, от которой скрыться пытались? — поинтересовался я с улыбкой.
Ответить отец Даниил не успел, к нему подошла Марта со свертком в одной руке и холщовым мешком в другой, в котором явно брякнула стеклянная посуда. Священнослужитель с рестораторшей отошли, что-то обсуждая, а посмотрел на журналистку:
— Нам бы с вами решить кое-какие вопросы: надеюсь, к всеобщему удовлетворению.
— Простите, ваше высокопревосходительство, но в данный момент заводить романтич…
— Вы не поняли! — перебил я журналистку. — Не про постель речь, а про работу.
— Ой, — прикрыла она ладошкой рот и головой покачала. — Извините, уж кому-кому, а мне-то известно, что, э-э-э… я не в вашем вкусе.
Не стал ее убеждать в обратном, да и нервов Лиса мне и Анзору попортила немало. Переговоры с журналисткой провел в кабинете Марты. Мое предложение, после короткого раздумья, Лиса-Мария приняла, согласилась стать моим официальным пресс-секретарем, помощником по работе с общественностью. В ее задачи будет входить координация прессы по разъяснению населению наших взглядов и замыслов, а также развенчанию лозунгов эсеров.
— На наши достижения в строительстве военной техники делать акцент? Запугивать врага характеристиками бронемашин и летательных аппаратов? — спросила новоиспеченная пресс-секретарь.
— Нет, ставьте во главу угла жизнь рабочих, как им с каждым днем живется лучше. Про крестьянство и остальных подданных забывать тоже нельзя. Откровенно врать – запрещаю. Если вскроются недоработки в каком-то направлении, то сообщать мне или Анзору. С господами послами – думаю, кроме англичанина, в скором времени и другие подтянутся – говорить только с официальной позиции, и ни в коем случае не интриговать, — дал ей короткую установку, а потом вспомнил и добавил: — С редакторами газет найти общий язык, сейчас в Екатеринбурге все завязано на Салибове, но мне нужно, чтобы во всех городах империи нас поддерживали журналисты. Справитесь?
— Объем работы и ответственности – впечатляет… — задумчиво протянула журналистка, явно озадаченная. — Наверное, впервые не представляю, с какого конца браться за дело.
— Уверен, вы справитесь, — улыбнулся я. — Завтра Анна Максимовна отпечатает приказ о вашем назначении, а денежным довольствием не обижу.
Проблему с Лисой-Марией решил, пусть лучше уж она будет работать на меня и защищать наши интересы, чем нам с Анзором разгребать последствия ее независимой деятельности. А вот мой советник вновь где-то носится и какие-то дела решает.
На следующее утро решил вопрос с посольством, подписав разрешение на строительство и приобретение земли и строений по определенному адресу. Да, теперь в Екатеринбурге есть посол Великобритании, за действиями которого пристально наблюдает наша служба безопасности.
Дни замелькали так, что иногда стал путаться в числах, не замечая, как дни пролетают. Вновь на сон отводится всего ничего, работы очень и очень много, а сделано мало. Хотя уже есть два полноценных танка с усиленной броней и поворотной башней. Почти готовы три каркаса самолета и вовсю строится завод двигателей, который решили возводить с нуля, а не создавать на базе одного из старых предприятий. Успешно прошли стрельбы из облегченного пулемета, предназначенного для авиации. Миномет и вовсе произвел неизгладимое впечатление на Гастева, который заявил буквально следующее:
— Это не чета воздушной технике и даже танкам! С автоматом и минометом мы любого врага легко победим!
Что-то такое из его уст я слышал, когда он впервые бронемашину увидел. На деле же нашлось противоядие против наших гусеничных броневиков. На танки есть ставка, машины намного серьезнее и продуманнее, чем бронетехника первых выпусков, но и их из полевых пушек можно расстрелять. Кстати, короткие названия получили самолеты и танки, первые называются КАТ-2, а вторые – ТВ-7.
— И с чего такие аббревиатуры? — поинтересовался я, когда мне Василий Андреевич принес на утверждение сокращенные названия техники.
Кстати, миномет никак не обозвали, так и оставили то название, которое я ему дал.
— Когда я познакомился с вашей сестрой, то благодаря ей многое у меня получилось, — отвел взгляд в сторону главный конструктор, а потом продолжил: — Данное воздушное судно имеет второй порядковый номер, если помните, как забраковали первый экземпляр.
— Это когда ты размахнулся и сделал макет в несколько раз больше нужного? — уточнил я.
— Да, — кивнул Терешкин. — Вот в честь Катерины Макаровны и назван самолет-истребитель.
— КАТ – Катенька или Катька? — уточнил я, хмыкнув, и махнул рукой, мол не стоит объяснять. — Хорошо, принимается, а как танковое сокращение расшифровать?
— Это как раз уже Екатерина предложила – сравнив танк с твердыней, — ответил Василий и поспешил добавить: — Цифра и в данном случае отвечает за модификацию, все как вы просили.
— Меня вполне устраивает, — подписал я бумаги, а потом хмыкнул: — Что-то мне подсказывает – обвела вас Катька вокруг пальца.
— Почему вы так решили, ваше высокопревосходительство? — озадачился Василий.
— ТВ – очень уж смахивает на Терешкина Василия, — пряча улыбку, ответил я, наблюдая, как до моего главного конструктора доходит смысл всей подставы. — Мне думается, вам следует строптивой подчиненной отомстить. Мало того, что из-под ее кисти иногда выходят такие защитные камуфляжи на нашу технику, что хоть стой, хоть падай, так и тут она вас уела!
— И как же мне отомстить?.. — растерянно спросил Василий.
— Ой, да сделайте вы ей уже предложение – и дело в шляпе, — улыбнулся я и поспешил добавить: — Учтите, это если есть чувства, а с моей стороны никаких возражений не последует. Правда, предупреждаю – строптива она, и с ней придется нелегко.
Самое интересное, что ни для кого не секрет – они оба друг по другу сохнут, но первый шаг никак не сделают. У меня даже мелькала мысль переговорить с Катькой, чтобы ту подтолкнуть, но нравы в этом отношении еще не стали вольными до такой степени. Да и пристроить сестрицу в надежные руки хочу, чтобы потом не беспокоиться. Василий нормальный парень, он, кстати, тоже бывает упертым, и в этом они с Катериной похожи.
— А Катерина Макаровна меня куда подальше не пошлет? — неожиданно смутившись, спросил Василий.
— Гарантий дать не могу, — развел я руками. — Дерзайте, пригласите мою сестру в ресторан, переговорите и, кстати, попеняйте, что аббревиатуру танка я расшифровал. Впрочем, что там у нас с производством? Техника нужна позарез!
— Работаем, деталей не хватает, не успевают нам изготавливать необходимые, — пояснил Василий. — Двигатели для самолетов приходят сегодня-завтра, сразу их установим. Летчики пока обучаются на первом самолете, и мы с Луи исправляем недоработки, которых оказалось немало; но, в общем и целом, очень довольны результатом. Кстати, у француза есть идеи, как сделать мощность двигателя еще больше, он ждет не дождется, когда завод построят.
— Стрельбы из пулемета что показали?
— Точность хромает, не приноровятся никак пилоты, — вздохнув, ответил Терешкин.
— Это дело наживное, практика поможет. Василий, как только соберете самолеты, мы сразу выступим в поход на эсеров, — предупредил я. — Учтите, в бою техника не имеет права на отказ, — я посмотрел в свои заметки, где записываю важные вопросы. — Что там с парашютами? Должны же были уже сделать!
— Один образец готов, с ним уже совершили с дирижабля несколько прыжков. Изначально парашют выкидывали из корзины, с привязанной веревкой, которая, натянувшись…
— Понял, — перебил я его. — Результат, как понимаю, нас устраивает?
— Да, все вышло отлично, — ответил Терешкин, в потом спросил: — А можно я сегодня Екатерину Макаровну куда-нибудь приглашу?
— Ну так у меня-то чего спрашивать? Вы с ней много общаетесь и каждый день видитесь, а я – намного реже. Сами решайте, — махнул рукой и потянулся к зазвонившему телефонному аппарату.
Узнав, кто желает меня услышать, кивнул своему главному конструктору, что разговор нащ окончен, и он может идти. К большому сожалению, связи с Крымом почти нет, обмениваемся информацией с помощью курьеров, да и то редко. Дорога неблизкая, а мятежники устроили на захваченной территории какое-то подобие концлагеря. Со мной пожелал переговорить лично гос… товарищ Чернов. Пару попыток провести переговоры главный эсер уже предпринимал, но мы с ним ни до чего не договорились, да и не могли. Эсер желал получить наше вооружение, предлагал большие деньги и новое соглашение, где Сибирь образует союзное государство с империей. Кстати, до сего момента мятежники так официально и не объявили, какая в их подчинении территория, и как их следует называть. Продолжают настаивать, что создают республику. Анзор докладывал, что дерутся внутри своей партии, как пауки в банке, пытаясь власть поделить, и только фигура Чернова незыблема. Мне даже приходила в голову мысль устранить Виктора Михайловича, да побоялся, что придет кто-то вообще без всяких принципов.
— Иван Макарович? — прозвучал в трубке голос эсера.
— Да, слушаю вас, господин Чернов, — ответил я, специально сделав ударение на препоследнем слове.
— Не признаете наши устои, — хмыкнул эсер. — Ничего, время все расставит по местам.
— Посмотрим, — сухо произнес я и достал портсигар.
Последнее время стараюсь курить как можно меньше, но папиросы слишком быстро заканчиваются.
— Ситуация складывается следующим образом, — произнес мятежник довольным голосом. — Численное превосходство армии эсеров над вашими солдатами – чуть ли не втрое. Если не верите, можете расспросить своего советника – его же Анзором кличут? Он из бывших воров, которые никогда со своим ремеслом не разлучатся. Так вот, территория Крыма мешает нам выполнять стратегические задачи, но и направить туда большинство войск не можем, пока есть угроза в вашем лице и стоящей за вами Сибири. Мое предыдущее предложение в силе, но если вы его вновь отвергнете, то придется мне отдать приказ и подчинить территорию, которую вы считаете своей.