– Да, великий правитель, я жаждала коснуться вас, хотя бы раз, побыть в лучах вашего сияния… только руки вот помою. Дозвольте служить вам, как вы того пожелаете!
Она точно что-то скрывает.
Не похожа на обычную влюбленную в императора простушку. И в ее взгляде я вижу, что она вовсе не хочет меня. В ней чувствуется собственная воля.
Но эта девчонка очень глупа, если считает, будто ее слова могут пробудить мой интерес.
Я отпустил ее руку и шпионка повалилась на мою кровать. Хоть сейчас бери и пользуйся.
– Скучно, вечно одно и то же, – я цедил слова намеренно, – ты не успеваешь проголодаться, как тебе несут еду. Но можно было хотя бы блюдо получше подобрать.
Мое подчеркнутое пренебрежение возымело действие. Девица сжала кулачки. Смешные, маленькие. Ими колотить мужчину в постели, только разжигать возбуждение. Странно, что именно сейчас мне лезут в голову такие дурные мысли.
– Прошу простить мое неуместное восхищение вами, император. Я полностью в вашем распоряжении.
Интересно, она сейчас подкалывает меня неосознанно?
– Будто у тебя есть выбор, – напомнил я, – и так сделаешь все, что я прикажу. Только сначала разберемся, зачем ты сюда пролезла. И если ответишь честно, возможно, я оставлю тебя живой.
Вот тут она, кажется, испугалась. По ясным озерам скользнула черная тень.
– Не мечтай, что я возлягу с тобой. Сотни достойных девиц мечтают о чести оказаться на моем ложе.
– Что, все сразу? – не удержалась она от вопроса. – А вы справитесь с ними со всеми, император?
Мне стало смешно. Я и впрямь представил очередь у своей постели.
И тут меня кое-что насторожило. Я видел, что тонкая невольничья юбка в одном месте слишком плотная и чуть топорщится. Так и думал, девицу подослали.
Схватив подол обеими руками я рванул ткань в разные стороны. Она тут же с треском подалась, обнажая ноги, еще более красивые, чем я вообразил.
Из потайного кармашка выскользнула длинная острая игла и с легким звоном очутилась на полу.
Я схватил руку девчонки повыше локтя, рывком поднял с постели.
Склонился так, что наши лбы почти соприкасались.
– Тебя подослали ко мне из Приграничья, чтобы убить? Отвечай!
Я чувствовал ее дыхание. Свежее, девичье, с легкими нотками мяты и чабреца.
Пальцы, мнущие упругую нежную кожу, чуть покалывало.
Наверняка останутся синяки, но меня не должно это волновать. Если бы моя ладонь была на шее проходимки, никто не осудил.
– Император, – прошептала она сдавленно. Ее губы шевелились у моей щеки.
– Я могу быть вам полезна, император.
– Чем же? – спросил я, стараясь контролировать гнев. – Я не ищу подстилку в свою кровать. Все занято.
– Я сильнейшая целительница в своем племени.
Ее глаза теперь были так близко к моим. И они не врали.
Целительница?
Кайю за эти дни посмотрело не менее десятка лекарей. Чем может помочь девчонка, да еще и сэлонимка?
– Даже если ты знахарка, – с усилием произнес я, – это не объясняет твоего присутствия в моей опочивальне с иглой, которой можно проткнуть сердце, если ввести ее в нужном месте между ребрами.
– Меня постоянно домогаются, император.
Как же щекочет мою щеку ее дыхание.
Мурашки бегут вниз, к шее, кажется, проникают под кожу и заставляют шевелиться скрытую под ней мягкую чешую.
– На случай, если кто-то попытается применить насилие и посягнуть на мою честь, я ношу иглу.
– Зачем ты здесь?
Я все еще не отпускал ее. Мне нравилось ощущать тепло ее тела. Юного, гибкого. Все же некоторые сэлонимки весьма красивы, не зря мои наместники любят брать их в наложницы. Впрочем, я слышал, даже у эльфийского принца есть свой гарем человечек.
Проблематично потом убрать потомство с глаз долой.
У меня нет наложниц и бастардов. Мне просто нравится дразнить эту чистую и дерзкую человечку.
– Я хотела предложить свою помощь. Поверьте мне, властелин.
– И ты уверена, что можешь исцелить Кайю?
Я ослабил хватку. И по выражению лица девушки понял, что ей было больно.
– Хочу попытаться. Мой народ причинил горе и боль императорскому дому. Я бы хотела это исправить.
– Как зовут тебя?
Наконец, я отпустил ее руку, наблюдая, как на коже цветут багровые следы моих пальцев.
– Делия. Делия Липи.
Девушка посмотрела на меня все так же дерзко, с вызовом. Но я увидел и желание помочь. Оно правда было.
Неужели сэлонимы способны понимать последствия поступков своих соплеменников?
Редкое качество для однодневок.
– У тебя фамилия простолюдинки и внешность благородной девицы, – заметил я. Делия заметно порозовела. Что ж, возможно, она плод страсти богатого градоначальника и гувернантки его детей, кто знает.
– Хорошо, Делия. Сейчас тебя отведут к Кайе и ты покажешь свои целительские способности. Но если их нет, я велю казнить тебя завтра же.
– Договорились.
Голос Делии даже не дрогнул. Вот это выдержка.
– Но мне нужно во что-то одеться, император. Вы разорвали на мне платье. Разве могу я в таком виде отправиться к раненой?
Я отступил на шаг и не без удовольствия еще раз оценил стройные ноги, которые более ничего не скрывало.
Делия пыталась удержать испорченную юбку, стягивая разорванные половинки.
Выглядело трогательно и соблазнительно одновременно.
Будь я чуть младше, а момент не таким трагическим, наверняка бы воспользовался ситуацией.
Сейчас же вышел через гостиную в коридор и кликнул обслугу.
– Приведи в порядок эту девицу, – велел я испуганной горничной, – только быстро. Приодень ее во что-нибудь и приведи обратно. У тебя не более четверти часа.
– Мне идти в таком виде? – удивилась Делия.
При каждом шаге юбка распахивалась, делая ее похожей на развратную танцовщицу.
– Такова цена проникновения в мою спальню, – усмехнулся я.
Горничная посмотрела на Делию, кажется, с завистью. Хорошенькие слухи пойдут по дворцу. Но мне от этого ни холодно, ни жарко.
Девчонка метнула на меня такой возмущенный взгляд, что я чуть не расхохотался.
Даже если она не сможет помочь Кайе, уже спасибо за то, что подняла настроение.
На девушку надели платье рабыни, с вышитой на груди эмблемой императорского дворца.
Волосы наспех заплели в длинную толстую косу и уложили ее “змеей”.
Но все равно она не выглядела покорной невольницей.
Делия Липи – непростая девушка. Интереснее многих представительниц своей расы. Я бы даже сказал, примерно всех. Блеск ее удивительных глаз, сияние волос, безупречная молодая кожа, грациозные и свободные движения – все это говорит о ее юном возрасте. Но в глубине ее голоса, мыслях и мимике чувствуется странная, непонятная зрелость.
Эта сэлонимка настолько притягательна, что я бы с ней, пожалуй, даже поговорил. А у меня подобные желания не возникают. Потому что это все равно, что болтать с птицами.
– Я готова, император драторинов, – сказала Делия, опустив глаза. Она знает, как меня зовут, но не произносит этого вслух. Не пытается уменьшить расстояние между нами. Какое владение придворным этикетом!
Я не сводил с нее взгляда, жалея, что не обладаю даром чтения мыслей.
– Идем, рабыня, – ответил я ей.
Она даже не вздрогнула.
Подойдя к покоям Кайи, я замедлил шаг у порога, прислушиваясь к звукам, порхающим в комнате. Острый драконий слух подсказал мне, что мать дышит. Уже хорошо.
Кивком головы я указал человечке, куда идти.
Не произнеся ни слова, Делия приблизилась к ложу Кайи.
Без боли смотреть на мать было нельзя.
За то недолгое время, пока я отсутствовал, мать еще угасла. Целитель, сидевший в кресле у кровати, с изумлением смотрел на стройную, высокую невольницу, допущенную к матери правителя.
Я приложил палец к губам, веля соблюдать полную тишину. И не спускал глаз с Делии. Во мне не было страха, что сэлонимка причинит матери вред. Она уже не сможет сделать умирающей хуже.
Девушка положила одну руку на лоб Кайи, другую – на грудь, покрывая область сердца.
Губы человечки задвигались, словно она что-то шептала. Но даже я не смог уловить ни звука.
У меня не было веры в ее чары.
Как может дитя слабейшего племени превзойти сильнейших магов Драторина?
Райко Наирн смотрел на меня, как на безумца. Верно, он полагал, что я хватаюсь за малейшую надежду и скоро тут появятся шаманихи с мутными глазами и огромными бубнами или сэлонимские маги с колокольчиками.
Но вдруг мой лекарь изменился в лице. Его рот удивленно приоткрылся. Что-то менялось!
Вокруг девчонки пространство обретало другой цвет и плотность.
Воздух сгущался, становясь видимым, золотистым.
Кожа Делии засветилась, я видел, как по ее рукам текли потоки, искрясь, перетекая из пальцев юной прекрасной сэлонимки в уже почти совсем черное тело моей матери.
Время замедлилось или вовсе остановилось.
Кожа Кайи начала светлеть. Пока не очень явно, однако самые темные участки щек стали сероватыми. А веки слегка дрогнули.
Я зачарованно смотрел, как невольница-человечка вливает жизнь в тело, которое почти прибрала сама смерть.
Вдруг поток прекратился.
Делия глубоко вдохнула и повалилась на пол, будто ей ноги отказали.
Я, почти не осознавая что делаю, бросился, чтобы ее подхватить. И успел до того, как ее голова коснется каменных плит, небрежно прикрытых медвежьей шкурой лучшей выделки.
Райко уже стоял подле Кайи, двумя пальцами выискивая на шее жилку.
– Она жива, – прошептал он с благоговением, – и ее сердце делает больше ударов, чем до этого.
До меня только дошло, что я держу на руках рабыню-человечку. И ее тело стало холодным. Нежная кожа щек побледнела.
– Райко! – негромко приказал я. – Эту девушку нужно поместить в отдельные покои, приставить к ней охрану и следить, чтобы она восстановила потраченные силы. Сэлонимка доказала, что в ней есть Магика.