Мною владела слабость, телесная и душевная.
Открывая глаза, я видела низкий серый потолок.
Дворец императора отделан гранитом и мрамором, серым и черным.
Помещения, где бывает хозяин, отличаются высокими потолками, такими, чтобы можно обратиться драконом и взмыть без препятствий.
Тесные комнатки с давящим сводом – для рабов-сэлонимов, куда великий правитель не придет.
Я мало что пока успела узнать о дворце и о его величественном хозяине.
Меня хоть больше и не приковывали к ложу, но расхаживать особо не дозволяли. Стоило мне выйти за дверь, я сталкивалась с кем-то из стражников, что патрулировали коридоры.
Как сказал мне Райко, после того, как “некая отважная рабыня” пробралась средь бела дня в спальню императора, Кайтон отдал приказ тщательнее наблюдать за всеми пространствами дворца.
Начальник стражи получил разнос. Так что у меня прибавилось недоброжелателей среди драконов.
Что ж, отчасти Кайтон прав, охрана не особо ревностно исполняла свои обязанности, когда я сумела прокрасться мимо двух дюжих драконьих молодчиков.
Кокетливо улыбнулась более юному, так что тот слегка покраснел, и будто случайно приоткрыла правую ногу до колена.
На меня махнули рукой и пустили подняться на этаж, где были покои императора.
Мои воспоминания прервались, когда открылась дверь в комнату.
Служанка. Кажется, ее зовут Зенда. Так обращался к ней Райко. Молодая, рыжеволосая, чуть полноватая, но весьма привлекательная.
К моему удивлению, она вдруг заговорила со мной!
– Ты можешь встать, Делия? – спросила Зенда. Да, точно, она Зенда, я вспомнила окончательно.
– Могу, – призналась я, – но голова до сих пор кружится.
– Да, я слышала, ты вчера снова чуть не умерла подле кровати верховной дерры. И сегодня она просит тебя к себе, если ты можешь передвигаться.
– Могу!
Ходить мне было тяжеловато, приходилось хвататься за стенки. Но как отказаться от возможности поговорить с матерью императора? Мною двигало не только женское любопытство. Может, удастся намекнуть ей об артефакте!
– Конечно, я приму эту честь, – сказала я уже спокойнее, – когда дерра желает видеть меня?
– Если ты готова, то прямо сейчас, – Зенда едва заметно улыбнулась, – дерра Кайя предпочитает, чтобы между ее желаниями и их исполнениями не было большого промежутка… а лучше, если и вовсе никакого.
Все и сразу. Видимо таков жизненный принцип матери правителя. Вероятно, это общая черта Даэрдов.
Зенда помогла мне привести себя в порядок, и мы вышли из комнаты.
Я волновалась, предвкушая странную встречу. Мне казалось, что Кайтон не в курсе этого желания своей матери.
Тем интереснее.
*айлэни = апрель
* эрлини = июль
Зенда ничего больше не говорила, но посматривала с любопытством, пока мы с ней шли к драконице.
А я украдкой разглядывала ее.
Высокая, чуть-чуть меня пониже, фигура несколько расплывшаяся, как бывает у не так давно родивших. Запястья охвачены белыми кожаными браслетами, с золотистым тиснением. Вместо шва закреплены на руке крупными кольцами.
– Это чтобы цепь при необходимости приделать, – она заметила мой взгляд, – такие браслеты у рабынь при дворе императора. Странно, что тебе еще их не надели.
Я поежилась, представив эти символы неволи на своих руках. Наверняка они оставляют следы на коже.
Зенда остановилась у дверей в покои императрицы.
– Дальше ты одна, – сказала она, – дерра ждет.
– Спасибо, – кивнула я ей, ободренная, что эта закрытая женщина сегодня настолько со мной разговорчива.
С легким замиранием сердца я зашла в покои, ожидая увидеть Кайю в опочивальне, прикованной к постели. Но, к моему удивлению, мать императора сидела за столом. И кажется, рисовала что-то в альбоме длинным, пушистым серым пером.
Я остановилась, почтительно склонив голову, ожидая, когда меня заметят.
Кайя Даэрд выглядела все еще изможденной. Хоть я и не знала ее ранее, но могла предположить, что худоба, которая бросалась в глаза, раньше не была свойственная этой женщине.
Кайя подняла на меня глаза и улыбнулась. И эта улыбка показалась мне холодной и властной.
Кожа, обтягивающая высокие скулы и точеные черты лица, уже не была серой, а выглядела розоватой и вполне здоровой. Запавшие глаза цвета крепкого чая от вынужденной худобы казались огромными. Губы все еще хранили голубоватый нездоровый цвет. Пышные темные волосы собраны в простую прическу, удобную для того, чтобы ее обладательница могла лечь, когда почувствует усталость.
Тонкие руки с длинными пальцами казались почти прозрачными.
Но Кайя Даэрд уже не лежала, а двигалась и даже рисовала.
– Тебя зовут Делия? – спросила она величественно.
– Да, дерра, – кивнула я.
– А вот и неправда, – усмехнулась она, – когда тебя окликают, ты реагируешь совершенно не так, как делает это человек, услышавший свое имя. Хотя и прекрасно скрываешь свои истинные чувства и помыслы.
Неужели,прикованная к ложу смерти, Кайя наблюдала за мной?
– Так что насчет твоего имени, рабыня?
В темных глазах таилась усмешка. Рабыня. Почему драконам настолько важно подчеркнуть, что мы, сэлонимы, ниже их и должны им служить? А может, они себя в этом убеждают?
– Делла, – сказала я твердо, – в доме родителей меня называли так, и я привыкла откликаться на укороченное имя.
– Принято, – ее взгляд проникал, кажется, в самую душу.
– Я должна поблагодарить тебя, Делла, за свое спасение. Но с другой стороны, если бы не твой народ, не потребовалось бы и меня лечить, верно?
– Получается, что так, дерра.
– Ты очень почтительна, Делла. И явно хорошо воспитана.
Она говорила приятные вещи, но тон ее был таким, словно я на допросе.
– У сэлонимов хорошее воспитание не редкость, – не удержалась я. Сложнее всего спокойно реагировать на это постоянное презрение.
Сын Кайи Даэрд был не лучше и не хуже, такой же сноб. Но мать не обладала его магнетизмом, парализующим волю. И его невероятной мужской привлекательностью, разумеется.
– Ты возвращаешь меня к жизни, Делла, – продолжила Кайя, чьи повадки мне все больше напоминали не драконьи, а змеиные, – и я очень надеюсь, что снова смогу летать. Если не завтра, то в следующем зепере. Пока мне не обойтись без твоей помощи.
Она вновь на меня пристально посмотрела.
– Оказывать ее вам – мой долг.
– Это да, – одобрительно кивнула драконица, – долг чести. И я не буду отказываться от его дальнейшей выплаты. Но вот император.
Она вздохнула.
– Его поведение внушило мне опасения, Делла. Император Драторинов лишен сострадания к тем, чья жизнь и судьба не касаются его. Так он воспитан. Это его доля. Его отец, император Эрдон Даэрд, и сам был таким. Задача правителя – преумножать славу и силу своих владений. Быть таким, чтобы у подданных не возникло и мысли его свергнуть. Просто оттого, что не найдут они никого лучше. Императора Даэрда обожают до безумия и так же боятся.
Кайя сделала паузу. Ей все еще тяжело давались столь долгие речи, она устала. Отпив воды из пузатой глиняной кружки, она все же продолжила:
– Когда меня ранили отважные, но глупые сэлонимы, Кайтон позволил проявиться в себе человеческому. В нем появились тревога и сострадание. Но пора приходить в норму. Я думала, что он уже в полной мере отстранился от этого… неприятного эпизода. Но увиденное вчера…
– О чем вы, дерра? – спросила я, когда молчание затянулось.
– О его поведении. И выражении лица, что еще красноречивее. Он проявил сочувствие к тебе и даже больше. Кайтон Даэрд, величайший из драторинов, испугался за жизнь человеческой невольницы!
– Император умеет быть благодарным, и это лишь добавляет ему величия, – вырвалось у меня.
– Девчонка! – прикрикнула Кайя. – Все чувства, дозволенные императору, переплетены, будто нити в вышивке. Дернешь за одну и спутается весь узор. Вся его жизнь размерена и тщательно им контролируется. Да, он благодарен тебе. Но если ты решишь этим злоупотребить, знай, я уничтожу тебя.
Вот это да!
Я не знала, чего ожидать от нашего разговора, но точно не такого.
– Скоро во дворце императора будут смотрины невест. Достойнейших представительниц нашей расы. И лучше бы тебя к тому времени не было здесь.
– Я рабыня, дерра, не мне решать, где находиться, – напомнила я, – но если вы хотите, чтобы я вам помогла скорее, есть варианты. Тогда вы полностью исцелитесь и сможете отослать меня хоть на Орикойю добывать кристаллы.
– А ты можешь быть дерзкой, – оценивающе взглянула на меня Кайя, – но что это за варианты?
– Повелитель унес из храма Гардии один ценный артефакт. О нем ходят легенды в Приграничье. Говорят, эта святыня может усилить целительские способности того, в чьих руках находится. Но это должен быть сэлоним.
Я рискнула заговорить об артефакте, хоть и ужасно боялась себя выдать. Но как мне казалось, обоснование я придумала вполне приличное.
Кайя задумчиво посмотрела на меня, потом сказала:
– Хорошо, я подумаю. А теперь иди. И помни, о чем я тебя предупреждала. С императором драторинов ты не должна переходить границ дозволенного. Даже если тебе покажется, что это возможно.
– Я и не собиралась, дерра. Желаю вам скорейшего выздоровления.
Поклонившись, я вышла из ее покоев.
Закрыв за собой дверь, прислонилась к стене, закрыв глаза и слушала бешеное биение своего сердца, стараясь успокоиться.
Пока не услышала низкий, словно идущий из глубин души голос императора.
– Делия? Что ты делаешь у опочивальни моей матери?
ГЛАВА 8. Кайтон Даэрд. Гости во дворце
Опять эта девчонка!
Впрочем, ничего в этом удивительного, если я сам доверил ей свою мать лечить. Однако же, странно, что она в мое отсутствие это делает. Или тоже пробралась тайно, как в мои покои?
Стоило об этом подумать, как я разозлился. Слишком она своенравная, эта целительница.