Наклонившись так, чтобы наши взгляды не просто встретились, а пронзили друг друга, я спросил с угрозой:
– Кайя знает, что ты здесь ошиваешься?
Она вжалась в стену, и я увидел, как взволнованно поднимается и опускается ее грудь. Это мешало удерживать взгляд на ее зрачках, чего уж там. Мое “там” тоже сместилось. Теперь я заглядывал в вырез невольничьего платья, как дракон-подросток. И “там” все было хорошо. Делия, если судить по ее коже, гибкости суставов и румянцу на щеках, юная девица. Но тело ее великолепно развито. Грау мне в крыло.
Внизу живота подозрительно заныло.
Что это вообще такое? Можно подумать, я не видел ни разу молоденьких человечек.
Ко мне приводили их, самых красивых, когда я был едва ли много старше, чем Делия. Оставляли на несколько часов, чтобы я мог жар драконьего созревания чуть убавить. Я не обижал их, нет. Девушки оставались вполне довольны и получали хорошее содержание. Придворный лекарь следил, чтобы после этого не случилось потомства.
Были у меня после и драконицы. Могу сказать, что сэлонимки им в постели ничем не уступают. Даже превосходят во многих вещах. Но не следовало думать это сейчас, когда я чуть ли не касался ее груди своим телом, почти прижимая девицу к стене. А взглядом так вовсю трогал обозримое.
Разозлившись на себя, я пристально уставился в голубые глаза.
– Мы так и не выяснили в тот раз, как ты прошла мимо моей стражи. И вообще откуда тебе известно, где моя спальня.
– Вы решили устроить детальный допрос, повелитель? – спросила она, и ее голос звучал глухо. От этого у меня совсем припекло. Я чуть не задохнулся, почувствовав себя обычным мужчиной. Не великим императором, который обладает всем, чем пожелает, а жаждущим страсти юнцом. А это ненормально и опасно.
Может, велеть ей прийти в мою опочивальню уже совершенно с определенными целями?
Нет. Пока Кайя больна, я не стану путать одно с другим.
– Дерра Кайя велела меня вызвать к себе, – вдруг сказала Делла, – так что в этот раз все почти официально, император.
Чувствует ли она жар, что от меня исходит? Мое внезапное желание обладать ею чуть ли не прямо здесь, на месте?
Бред.
Она такая же как все остальные. Сэлонимки, увядающие сразу же после того, как расцветут, не могут принципиально различаться, иначе у создателей было бы слишком много с ними хлопот, придумывать каждой бабочке-однодневке собственный узор на крылышках… Хотя, откуда мне знать, вдруг на самом деле так и есть? Я ведь не сличал крылья бабочек между собой…
От этих глупых и неуместных мыслей я зарычал, чем напугал рабыню.
Она ведь решит, будто я в ярости.
– Вам лучше самому узнать у дерры, о чем шел разговор, – она говорила встревоженно, однако не теряла уверенности в себе, – не думаю, что я вправе говорить об этом. Это была… женская беседа.
Ясно. Моя мать позвала лекарку, чтобы задать вопросы о своем здоровье. Очень похоже на неугомонную Кайю.
Я убрал руку, которой упирался в стену, выпрямился и перестал нависать над несчастной невольницей.
Которая, впрочем, совершенно таковой не выглядела. Есть в этой девушке гордость, чувствуется великолепная выдержка и хорошее воспитание. Мои воины вырвали ее из семьи, где она росла, училась лечить людей, впитывала правила приличия. О которых не мешает вспомнить и мне.
– Иди к себе, – велел я рабыне. Она послушалась, и мне большого труда стоило, чтобы не глядеть ей вслед.
Зайдя в покои матери, я услышал ее голос, но не из спальни, а в самой дальней комнате, служившей ей кабинетом.
– И что же, дерр Гаурн, что я нездорова? Это слухи вперед меня бегут, не настолько все плохо. Стоило прилечь в середине дня, уже записывают в умирающие.
Ей в ответ раздался глуховатый смешок.
Понятно, Кайя взялась за свое и вернулась к переговорам с владыками-наместниками на других континентах.
– Ох, горящий камень с плеч, дерра Кайя, – проворковал надтреснутый мужской голос.
Азкор Гаурн, герцог, владыка в дратории Раско на острове Спящий Дракон.
Надо же, куда мать занесло в поисках невесты. Аж на Горячий континент.
– Я-то уже переживал, что как сговорились с вами, успел отправить Дейю в Даэру по морю. Скоро она будет в порту, откуда ее доставят дирижаблем. Она и сама могла бы…
– Но для дочери герцога несолидно мять крылья таким долгим перелетом, – согласилась Кайя.
Значит, вскоре ко мне прибудет гостья. Дейя Гаурн, дочка владыки Раско.
Я решил не мешать матери закончить беседу. Увидев меня в свой орин, герцог скорее всего, смутится.
– Дейя стала настоящей красавицей, – вещала Кайя, – уверена, она понравится нашему императору.
Они еще немного пощебетали, и Кайя распрощалась с Азкором.
– Заходи, Кайтон, – услышал я мать, – я чую твое присутствие.
– Не хотел пугать Гаурна, – сказал я, входя в ее кабинет, который сейчас на треть загромождал огромный кристалл. Его ни один стол вместить не мог, поэтому шар стоял на полу, посреди комнаты.
– Кайя, ты говорила, что девушек приглашать будешь не скоро. Как вышло, что одна из них уже в пути?
– Я считаю ее самой перспективной, император, – с почтением ответила мать, – а ее отца наиболее благонадежным. Он тот, кто не будет кичиться родством с повелителем. Хотя это и невозможно. Азкор никогда не пойдет против тебя, драторины с Юга ценят родство и семью превыше всего. Их кровь, тем не менее, горяча, и юная жена будет радовать тебя своим пылом.
Она перевела дыхание, и я понял, насколько утомили ее долгие разговоры.
– Тебе надо прилечь, Кайя, – сказал я, помогая ей подняться и увлекая из кабинета в опочивальню.
Мать повиновалась. Я чувствовал, что ее потряхивает от слабости, ноги дрожат и руки мелко вибрируют. Упрямая женщина, не желающая просто восстанавливаться. Как она еще в окно не вылетела.
– И скольких еще ожидать? – спросил я, укладывая Кайю на ложе.
Она с облегчением вытянулась и прикрыла глаза.
– Тебя не провести, – слабо улыбнулась Кайя, – Дейя прибудет раньше остальных, в статусе моей личной гостьи. Чтобы ты смог присмотреться к ней лучше. Но и с остальными я тянуть не буду. События последних дней показали, что все мы не вечны. Я могу не перенести болезнь и улучшения, дарованные мне демиургами, окажутся временными… но я использую это время с пользой.
– Улучшения у тебя, благодаря девушке из сэлонимов, – напомнил я.
– Ты с детства любил придерживаться справедливых суждений, – Кайя открыла глаза, все еще сухие от болезни, – но ни одна перемена не свершится, не будь она одобрена небом. Если не суждено выжить, и твоя рабыня не помогла бы. Отправь ее, вышли, не стоит этой девице с ее дерзкими глазами шнырять тут, когда прибудут мои гостьи.
– Делия останется здесь, пока нужна тебе, – жестко сказал я. Сейчас Кайя вела себя со своим императором непозволительно. Это не по нашим правилам.
– Что за трофей ты забрал в Гардии? – вдруг спросила она.
– Человеческая святыня, для нас ценности особой не принесет, но их делает слабее, – ответил я, – но откуда ты знаешь об артефакте людей?
– Девчонка сказала, – Кайя оперлась на локти, приподнимаясь с трудом. Все же вредно ей пока проявлять чрезмерную активность, – дескать, об этой святыне у них в Приграничье легенды ходили, что она лечить может, если попадет в руки к целителю. И с ее помощью рабыня и меня на ноги поднимет, а возможно что и на крылья.
– Делия слишком много знает для рабыни, – недовольно заметил я, присаживаясь в кресло.
– У себя она вряд ли была рабыней, – хмыкнула мать, вновь откидываясь на подушки, – у нее прямая спина и величественная осанка. Наверняка какая-нибудь графская дочка, но скрывает это, став невольницей.
– Она говорит, что ее отец был из аристократов, но родство не узаконил.
Сказав это я чуть не рассмеялся. Видано ли это, сижу в спальне матери и сплетничаю о личной жизни человеческой знати.
– Так что с артефактом? – прищурилась Кайя. – Он и правда настолько силен?
– Этот дар демиургов раскрывает способности взявшего его в руки сэлонима и увеличивает их многократно, – подтвердил я, – долгое время артефакт Магики хранился в музее при одном из наших храмов. И много лет назад я отдал его прежнему королю, когда он уступил мне оба берега реки Фенимолы. Сейчас просто вернул обратно, потому что сэлонимы оказались его недостойны.
– И почему нельзя дать его девчонке, чтобы она меня вылечила уж как следует?
Я не хотел ей врать.
– Артефакт Магики создан демиургами, и пользоваться им без вреда для себя может только бог или ближайший его родственник. Сэлонимы же ушли от своих корней дальше, чем мы. Их от демиургов и первых людей отделяет слишком много поколений. Поэтому Делия сгорит раньше времени, получив святыню в пользование.
– Прямо на месте сгорит? – уточнила Кайя. – Сразу же?
– Нет. Но состарится куда быстрее, чем должна бы.
– Так что с того? – удивилась мать. – Сдается мне, ты слишком переживаешь за человечку, император. И это подозрительно. Не говоря уже о том, насколько опасно.
В этом я с ней вынужден согласиться. У императора не должно быть слабых мест.
– Сэлонимы и так живут быстро, не успевая толком осознать, зачем, – подытожила Кайя, – подумай об этом, великий император.
Ну что сказать? Сбылась мечта идиота! Вернее, идиотки.Получив сердечный приступ, я очнулась... нет, не в реанимации, а в той самой дораме, из-за концовки которой этот приступ и случился! Теперь у меня появилась возможность изменить сюжет, спасти злодея и с его помощью вернуться в свое тело. Вот только все изменить не так-то просто, ведь проклятие сюжета начинает действовать и на меня...
От Кайи я проследовал в деловую часть дворца, в которую вел отдельный коридор, охраняемый тремя стражниками с каждой стороны.
Когда я проходил мимо, ни один из них не пошевелился, но я знал, как напряженно они следят за мной,боясь хоть одним движением продемонстрировать небрежение к службе.