До вечера я прятала плащ под своим матрасом. Даже когда начнется обещанная суматоха, императорского крыла она коснется мало. Здесь лишь покои повелителя и его матери.
Дейя Гаурн, гостья Кайи, жила этажом ниже в другом крыле, куда дойти можно было по переходу. Ее конкуренток, скорее всего, поселят там же. Разве что на разных этажах, поскольку у каждой свита немаленькая.
Однако, некоторое волнение дойдет и сюда. Кайю оповестят, что прибыла делегация. Сама она встречать не пойдет, не ее полета драконы.
Мой расчет оправдался.
Во второй половине дня по коридору пробежала служанка верховной дерры, спеша с докладом к своей госпоже.
Тогда я и выскользнула из комнаты, проскочив на лестницу. Споро добралась до неприметных клетушек, постучала к Зенде. Дверь открылась сразу же, и меня втянули внутрь.
В убогой комнатке, почти вдвое меньше моей, никого не было.
Я обратила внимание на уродливый ящик в углу, на который небрежно накидано белье.
Тряпье зашевелилось, доски раздвинулись и высунулась худая жилистая рука Хаура.
– Не бойся, вылезай, – сказала Зенда, – сейчас не до рабов никому. Если только они не грузчики. А я точно не из таких.
– Мама, я тоже могу выйти? – послышался детский голосок.
– Давай уж, выбирайся, Айдо, – разрешила мать.
Я с любопытством рассматривала мальчика лет семи от роду, не больше. Пухлощекий, коротко стриженый, с озорными серыми глазами. Похож на мать. Сама себе не хотела признаваться, что выискиваю в нем сходство с императором и радуюсь, не находя его.
– У нас мало времени, Делла, – подал голос Хаур. Выглядел он куда лучше, чем при нашей прошлой встрече.
– Накинь, – я протянула ему плащ императора.
Он послушался без лишних расспросов.
– Длинновато, – вздохнула Зенда, – нету в сэлте столько росту, как в драторинах.
– Ничего, будем действовать быстро, – решила я, – наша задача пройти мимо стражи так, чтобы никто не вздумал остановить. А уж дальше будем думать, как попасть в монастырский храм.
– Это я продумал. С воздушным обозом для монахов.
Я посмотрела на жреца.
– Надвинь глубже капюшон. И как-то надо объема добавить. У императора разлет плечей куда больше.
Айдо вздохнул и тут же выдал:
– Могу свой деревянный меч вам одолжить. Но если обратно к нам вернетесь, чтоб вернули обязательно!
Мальчик великодушно протягивал грубо обструганную палку. Хаур встал на колени, и мы просунули ему игрушечный меч под одежды на уровне плеч. Обмотали тряпками, чтобы острое не обозначалось. Так фигура жреца стала выглядеть более внушительно.
– Спасибо, друг!
Хаур похлопал мальчишку по плечу, пожал ему руку.
– И тебе, Зенда, благодарность моя.
Прощание было недолгим, и мы осторожно вышли под лестницу.
С замиранием сердца поднялась я на ступеньки. Увидев, что там свободно, подала знак Хауру ко мне присоединиться. Я шла чуть впереди, а Хаур мрачно надо мной возвышался. Большего от него не требовалось. Нам надо было спуститься на два этажа, потом свернуть в коридор, пройти до конца и оказаться на черной лестнице.
Каждый шаг давался с трудом, да еще и отдавался небольшой болью.
– Эй, рабыня! – грубо окликнул меня охранник на половине пути.
Я даже не вздрогнула и не замедлила шаг. Райко так же остался невозмутим
– Тихо, – раздался второй голос, – разве не видишь, с кем она? Это лекарка дерры Кайи.
Оба испуганно склонились в поклоне.
– Посторонись! Я тороплюсь! – голос, что прозвучал из-под капюшона, настолько напоминал императорский, что я сама чуть не поддалась на эту иллюзию.
Хаур толкнул меня в спину, побуждая идти дальше.
Сердце бешено стучало, я боялась, что стражники сейчас опомнятся и пойдут следом, чтобы проверить, кто скрывается под императорским плащом. Но видимо, им хватило слов Роглара на утренней пересменке. А суматоха из-за прибытия гостей, что само по себе не такое частое во дворце явление, также мешала более критическому осознанию происходящего.
Перейдя в нужный коридор, мы почти побежали. На этом этаже никто не жил, там были несколько библиотек, музыкальная гостиная и еще какие-то места для досуга.
Добравшись до черной лестницы, Хаур снял плащ, здесь он вызвал бы больше подозрений, так как повелителю в таком месте появляться без надобности.
Спустившись, мы увидели снующих рабов и слуг, несущих тяжести. На нас никто не обращал внимания.
Первая часть побега удалась. Оставалось не попасться, и спрятаться где-то, поджидая благоприятной возможности, чтобы выбраться с императорской скалы.
– И куда нам теперь? – спросила я, оглядывая двор. Под присмотром троих драторинов, вооруженных до зубов, рабы выгружали вещи из воздушной повозки.
– Ты уснул что ли, клоп? – грубо рявкнул один из охранников, стегая плетью ближайшего к нему изможденного мужчину с большой коробкой, закрывающей ему весь обзор.
Несчастный упал на колени, роняя коробку.
– Осторожнее, дерр! – пронзительно закричала маленькая полная женщина, что выкатилась из повозки.. – Там же посуда дерри Амайны Таурн! Что за непонятливый даторин!
– Чтоооо? – разъяренный дракон-охранник выдохнул облако дыма. – Как ты смеешь, человечка, указывать благородному драторину, что ему делать?
– Благородные драторины не стегают плетьми чужих рабов!
– Да я сейчас и с тебя шкуру спущу!
Щеки охранника засветились изнутри красным, вот-вот из его рта прольется пламя.
Он надвигался на женщину, вдвое его ниже ростом, занося руку с кнутом над головой.
Но эта отважная служанка появляла полное присутствие духа. Смотрела снизу вверх на здоровенного драторина, приставив руки к бокам.
Мы с Хауром скрывались за колонной, и я видела, как сжимаются его кулаки, он едва сдерживается, чтобы не вступиться за дерзкую особу.
Мне и самой очень хотелось наподдать драторину. Но я понимала всю бесполезность попыток совладать с вооруженным охранником. Тем более, одним из трех.
– А-а-а-а-а! – рев, еще более ужасный, чем рык драторина, разорвал воздух на куски.
Ящик с посудой врезался в плечи охранника, производя душераздирающий треск и звон.
Раб, который только что униженно лежал на камнях, поднялся и открыто напал на дракона!
– Что происходит? – двое других охранников бросились к месту драки.
Драторин, больше удивленный, чем ушибленный, повернулся к наглому рабу.
– Да я тебя сейчас сожгу!
Огромные ручищи уже хватали мужчину, достойного так называться.
– Это наш шанс, – скомандовал Хаур, и потянул меня за руку из-за колонны.
Все внимание было привлечено к драторину с рассеченным плечом и его добыче.
Жрец заставил меня добежать до открытой повозки, на которую как раз никто не смотрел.
– Прячемся, – велел он, – хотя я не меньше чем ты хотел бы выпустить внутренности этой не в меру раздобревшей ящерице.
Укрывшись в груде тряпья, ранее покрывавшего коробки, мы прислушались к происходящему.
– Что за слуги у великого императора! – пронзительно кричала женщина. – Мало того, что попортили имущество его, может быть, будущей супруги, так еще и раба убить собираетесь? Сплошные убытки и никакого уважения к благородной дерри Таурн и ее дяде, владыке острова Хвост, герцогу Гараирну!
– Ладрен, отпусти их, – велел новый голос, – пусть сами разбираются со своими рабами и вещами.
Я перевела дыхание. Значит, наглый драторин никого не убьет. Охрана боится прогневать императора.
– Эй, что вы устроили?
Кажется на этом поле битвы появился новый участник.
– Ладрен? Опять ты! Иди прочь, не доставляй проблем императорской охране.
– Мне нужен лекарь, – рычал мерзкий Ладрен, – и я еще сочтусь с этими червями, клянусь бородой Амистена.
– Постыдился бы упоминать всевышнего! – узнала я голос отважной женщины.
– Молчать, сэлонимка! От вас одни раздоры среди драторинов! – осадил ее начальник охраны.
Но хотя бы уж от смерти спас, и то хорошо. В том, что разъяренный Ладрен убил бы обоих, я не сомневалась.
В повозке послышались шаги. Тяжелые, драконьи. Я затаила дыхание, сжалась, представляя себя мышкой.
– Тут пусто уже. Уносите эту повозку на склад, до новых гостей.
Дверь с шумом закрылась. Нас затрясло.
Деревянный короб поднимали в воздух драторины рабочей касты, доставщики, среди которых даже бывали те из полукровок, что унаследовали от своих отцов дар перевоплощения, но без остальной магической силы. Их даже “дерр” не называли, поскольку драторинами не считали, а положение их было немногим лучше рабского.
Полет мне показался бесконечно долгим.
Коробку мотало туда-сюда и мы с Хауром катались от одной стенки к другой, стукаясь и отталкиваясь.
Было больно, наверняка, вылезу я отсюда вся в синяках и занозах.
Переноска пошла на снижение и у меня ухнуло в животе.
А потом нас тряхнуло так, что мы подпрыгнули чуть ли не до потолка и упали обратно, к счастью, на тряпье, а не доски.
Рычание, звуки преображения, потом голоса. Мы лежали, стараясь не издать ни единого стона, хоть все и болело. Я осторожно ощупывала себя, двигала суставами, шевелила пальцами.
Ничего не сломано. Повезло.
Выходить мы не торопились, ждали, когда голоса затихнут. Не будут же рабочие ночевать на складе повозок.
Убедившись, что звуков снаружи не доносится, мы решились выбраться.
– Мы сможем открыть эти двери изнутри?
К выходу мы добрались наощупь, в переноске было темно.
Однако направление угадывалось, с улицы пробивался свет сквозь щели.
– Приложу все усилия, принцесса, – ответил жрец, ударяя в дверь плечом.
– Не поддается, – вздохнул он, – посторонись, я попробую ее выбить.
Хаур отошел дальше, почти к противоположной стене.
Разбежался и резко врезался в дерево.
Послышался треск.
– Поддается, – сказал Хаур, тяжело дыша, – надо еще.