Об этом не знают даже мои советники.
Сегодня был как раз такой день. Во дворце будет суматоха, связанная с доставкой вещей Амайны Таурн.
Удобный повод исчезнуть.
Идя по центральной улицы столицы, я вдруг понял, что каждый раз хожу местами, где обитают драторины. Мои воины, вельможи, дворяне. Простые драконы и знатные особы.
Сэлонимы здесь тоже живут, те что при домах своих дерров безотлучно. Но большая часть людей селится в отдельных кварталах, гораздо беднее. И вот там-то я не бываю.
Сэлонимы не казались мне интересными для изучения. Они – листва на ветру. Стареют, желтеют, отрываются и летят на кладбище.
Но после разговоров с лекаркой-рабыней мне вдруг захотелось понять для себя природу сэлонимов. Я ведь не воспринимал их, как мыслящих осознанных существ. И сейчас испытывал от этого стыд.
Общение с пленницей, обладающей редким даром, показало мне, что чувства людей не менее глубоки, их радости и горести так же для них значительны, как и для долгоживущих.
Да, они сгорают быстрее… но тем насыщеннее, порой, их жизни. Ведь у них нет возможности надолго откладывать желаемое.
Справа послышалась музыка.
Повернув голову в ее направлении, я увидел уличного артиста.
Молодой, просто одетый человек играл на бетейре, переносном струнно-клавишном инструменте.
Мелодия из-под его пальцев лилась живая и задорная. И было в ней столько силы и пожалуй что Магики, привлекающей публику.
У ног бедного музыканта стоял футляр от бетейре, в который желающие бросали то ли вознаграждение, то ли милостыню. Скомканные мелкие купюры и жалкие медики.
Но парень выглядел так, словно владел сокровищем.
Он наслаждался музыкой и тем, что она создана им.
Лицо артиста светилось от удовольствия. Казалось, он никого не видел, живя своей мелодией. Жил в ней и ей.
Можно отобрать его скудный заработок, сломать инструмент и бросить самого музыканта в темницу. Но мелодия останется с ним и в нем.
Зеваки завороженно смотрели на музыканта, как на сверхчеловека. Будто он парил над площадью без крыльев.
На несколько минут мне показалось, что я завидую этому нищему и безработному сэлониму, который прямо сейчас занимается тем, что любит.
Но тут футляр его полетел в сторону от пинка кованого сапога.
– Дармоед! – пьяный рев косматого здоровенного мужика прервал музыку.
– Вон сколько тебе добра накидали. Я за такие деньги горбачусь зеперами. А тебе все просто дается!
– Сэлт, – музыкант продолжал безмятежно улыбаться, – чтобы играть музыку, я учился с детства, резал пальцы струнами и отбивал их до мозолей клавишами. А по ночам убирал хлев, чтобы оплатить обучение.
– А теперь собери монеты и отдай их мне! – пьянчужка не хотел слышать никаких доводов артиста.
Я ждал, что кто-то из зрителей, слушавших прекрасную мелодию, вступится за музыканта. Но они просто отошли подальше, наблюдая теперь уже за новым представлением. Возможно, даже более интересным.
Я усмехнулся. Очарование сэлонимов тут же поблекло. Интересные и яркие экземпляры в их племени скорее исключение, нежели правило.
Я решил вмешаться. Медленно подошел к дерущимся. Музыкант прикрывал инструмент! Не себя.
– Давай свистульку свою, бездельник, – орал мерзавец.
Не тратя времени на увещевания, я легко подхватил пьянчугу за шиворот, оторвал его от артиста.
Мужик размахивал руками, продолжая колотить воздух.
А парень кинулся проверять, цела ли его бетейре.
– Тебе чего надо? – громила пытался переключиться на меня, но безрезультатно.
Я отшвырнул его, как мешок с припасами.
– Дерр! – бедолага распознал, что пытался руку поднять на драторина.
– Оставь в покое музыканта! – приказал я. – Если еще к нему приблизишься, доложу о тебе императору.
Мужик икнул, потом кивнул.
И сам не знаю, зачем заступился. Это не в моем характере – вмешиваться и брать на себя чужие заботы. Особенно людские.
Меня учили все свои беды решать самостоятельно. И усиливать себя так, чтобы никто победить не смог. Если кто-то может тебя сломать, это твоя вина и недоработка.
– Спасибо, дерр, – поблагодарил меня музыкант.
Губы его были разбиты, на одежду капала кровь. Один глаз уже заплыл, к вечеру он и веки разлепить не сможет. Но артист выглядел счастливым.
– Как зовут тебя?
– Элкер, – охотно представился парень, – Элкер Тлопи. Я композитор.
– Хорошо играешь, композитор, – сказал я, – и эрлинов в роду твоем не было?
Он довольно помотал головой. Черные кудри до плеч слиплись от крови.
– Зря вы считаете, что сэлонимы всех способностей лишены. Не только эльфы музыку и стихи слагать могут.
– Что ж, Элкер Тлопи, – я постарался запомнить его облик, сам не зная, зачем, – успехов тебе на твоем поприще. И учись драться. Пригодится.
– Мир добр ко мне, – пожал плечами наивный безумец, – не даст мне пропасть.
Я не стал вступать с ним в споры. И так потратил на него достаточно времени. Но решил обсудить этот случай со своей странной лекаркой. Мне казалось, Делла его поняла бы парня и могла бы мне объяснить, почему этого человека не огорчили ни побои, ни тот факт, что заработанные им деньги шустро растащили, пока шла вся эта возня.
Меня провожала музыка, что звучала все так же радостно из спасенного инструмента.
Одно очевидно – некоторые сэлонимы за жизнь не держатся совершенно. Не потому ли, что она так мимолетна?
Впрочем, это все вздор. Я император, а не мудрец-мыслитель.
Во дворец я прилетел уже почти ночью, когда Зеперо освещал крышу, на которую я легко и плавно опустился.
Полностью обратившись, я направился вниз по лестнице. И по пути решил все же заглянуть к Делии. Света в ее комнате не было. Неужто спать легла?
Мне вспомнилось, как я вломился к ней и застал совершенно обнаженной. Как ни старалась она держаться невозмутимо, я видел ее смущение, когда она шла мимо меня, покачивая бедрами, и ее женственность невозможно было скрыть ничем.
Округлые формы, длинные ноги. От природы эта сэлонимка невероятно красива и разжигает желание с одного взгляда. Но мне совершенно не хотелось пользоваться ее беспомощностью, пусть я и откровенно ею любовался, а кровь во мне забурлила нешуточно.
Я сделал невероятное для повелителя. Постучался в комнату рабыни и прислушался, ожидая позволения войти.
Но ответа не было. Тогда я постучал громче. Ни звука изнутри! Это уже становится подозрительным.
Я надавил ручку и вошел. В любом случае, она предупреждена. Но убогая комната оказалась пуста!
Загадочная целительница исчезла!
– Охрана! – мой первоначальный план вернуться в свои покои провалился.
Послышался торопливый топот.
– Повелитель, вы звали? – двое затянутых в латы стражников спешили ко мне.
– Где лекарка? – спросил я, указывая на пустую комнату.
– Весь день не выходила, – отчитался один из охранников, – мы патрулировали коридор как обычно.
– Значит, никто ее не видел? – уточнил я.
– Никак нет, император, – первый охранник учтиво склонил голову.
– Подожди, Талгар, – вмешался второй, – кажется, видели ее рано утром на лестнице. Вахта с третьего этажа.
– Уверен? – мне хотелось душу вытрясти из вояки, но я сдержался.
– Нет, повелитель, не уверен. Слышал, по описанию похоже. Блондинка, высокая, хорошенькая, в рабском платье.
– И что за безголовый чурбан пропустил невольницу, разгуливающую по дворцу в одиночестве?
Я начал закипать.
– В том и дело, что не одна она была, – охранник испуганно отступил, и я понял, что надо снизить градус.
– И с кем же?
– С вами, повелитель! – выпалил мой служащий.
– Со мной? Так стало быть, это я все забыл, или просто разыгрываю вас.
Я не удержался от усмешки, а бедняга принял мою иронию за чистую монету.
– Правда, император? – обрадовался он.
– Идрон, – одернул его более сообразительный товарищ, – кажется, наши соратники обознались.
– Рассказывай, почему они так решили, – потребовал я.
– За ней следом шел высокий драторин в плаще с вашей эмблемой, властелин, – растерянно сказал Идрон, – и когда девицу попытались остановить, он заговорил вашим голосом.
Вот значит, как.
И я весь день отсутствовал, не хватился ее. А Кайя была, верно, занята Дейей и руководила размещением вещей своей новой гостьи. Как все удачно вышло для беглянки. Ведь помог же ей кто-то!
– Объявляйте розыск, – велел я, – рабыня сбежала. Далеко уйти она отсюда не могла, дворец отрезан от всего мира пропастью.
– Будет сделано, император!
Охранники звонко щелкнули каблуками сапог.
Я отправился к себе, скинул верхнюю одежду, но не сразу залез в ванну, занимавшую отдельную комнату. Вначале прошел в гардеробную. Втянул воздух и затаил дыхание. Чувствительный нюх уловил присутствие девицы. Делия была здесь. С утра я так торопился покинуть дворец, что ни на что не отвлекался.
Значит, услышанный во сне шорох мне не почудился. Девчонка снова проникла в мои покои, сумела проскочить мимо стражи. Один раз ей это уже удалось, не составило труда сделать это вновь.
Она касалась моей одежды, выбрала глухой плащ, который я редко использовал. И кому-то ее отдала.
Но кому?
Мои челюсти непроизвольно сжались. У нее тут был любовник!
От этой мысли стало мерзко. Я привык думать о человечке Делии как о чистом, незапятнанном существе.
А она ворует мою одежду, чтобы сбежать с мужчиной. Что ж, они оба должны быть где-то неподалеку.
Я чувствовал себя обманутым. Ведь с этой девушкой проявил качества своей человеческой половины. В благодарность за исцеление матери показал ей вид, который привел ее в восторг. И она тут же сбежала.
Значит, следует отбросить этот взор. Не тому меня учили, когда воспитывали императора из мальчика.
Я забуду весь этот человечий бред. Тем более, очень уж люди непоследовательны, хоть и забавный материал для изучения.