м потомкам передал сам Редлер. Отвергнутый бог полукровок и граунимов.
Граунимы – это потомки смешанных уже между собой.
– Но Итило привел нас сюда, – вспомнила я, – как проклятие отличает тех кто именно предал?
– Так тот, кто изменщик – он сам это знает. И запускает собственную казнь, никак этого не избежать.
– Ваши колдуны очень сильны! – мне даже не верилось, какая мощная темная магия жила внутри гор.
– Но есть конечно слабые места, – вздохнула вдруг женщина, – проводника и обмануть могут. Поэтому очень я волновалась, когда Итило вас привел. Но обошлось вроде. Спутник твой надежный. Грешно признаться, я и сама б от такого мужа не отказалась. Повезло ж тебе, Делла.
– И правда, повезло, – согласилась я.
На камнях запекались корнеплоды и кабачки, выращенные на делянке Ледоры. Сверху капал сок с вертела, на котором доходили куски курицы. Аппетитный дух, что шел от жаровни, смешивался с запахом хлеба, что пекся на соседнем камне.
Чад от готовки уходил в трубу.
– А не видно дыма снаружи? – спросила я Ледору. – Тут сотни семей и каждая готовит.
– У нас черная вентиляция хитро к болотам выведена, выглядит будто испарения, – просветила меня хозяйка.
– Вот вы где! – Хаур появился в дверях кухни. – А я помогал старосте загон для скота укреплять. И новостей наслушался.
– Это откуда? – оживилась Ледора.
– Да внук старосты из Даэры накануне вернулся. На заработках был.
– И точно, – вспомнила женщина, – почитай три семидневья его не видели. И что говорят в Даэре?
– Об Эмедере недоброе судачат.
Хаур пристально смотрел мне в глаза.
Эмедера. Здесь, в Тайнограде, Приграничье называли исключительно этим древним именем.
– А что такое? – испугалась я.
– Да урожай в Гардии весь загублен, после того как драторины сожгли почти весь город. Народ истощен и полон возмущения. Король Атейн все еще где-то скрывается. И самое паршивое – там почти весь скот пал от хвори. Да не простой, она на людей перекидывается.
Я почувствовала как по спине ползет мороз.
Приграничью совсем плохо, Гардия, которую так еще и не успели отстроить, на грани вымирания.
Хаур не зря это рассказывает. Мне нужно быть дома, вместе с артефактом.
После ужина мы с Хауром отправились в свою комнату-пещеру. Жрец задернул полог на пороге и провел по нему рукой, шепча что-то. Прислушавшись, я поняла, что язык этот мне неизвестен.
– Что ты делаешь?
– Навожу чары непроницаемости. Наш разговор не услышат.
Я была очень удивлена.
– Не знала, что ты владеешь такой магией! И вообще, надо сказать, мне о тебе мало что известно.
– Ты знаешь главное, – улыбнулся Хаур, потирая заросшую седой щетиной щеку, – я жрец, которого ты привыкла видеть при храме с детства.
– Откуда ты родом? – этот вопрос вырвался сам собой. – И на каком языке твое заклинание?
– Издалека, Адела, – ответил жрец, и его светлые глаза вдруг потемнели, – из такого далека, что даже с самой высокой горы не видать.
– Ты ведь давно поселился в Гардии, наш храм приводил в порядок… ты был, когда мой отец вернул артефакт Магики в Эмедеру?
– Нет, принцесса. Но появился вскоре после этого. Наблюдал за тем, как меняется жизнь Гардии с обретением святыни. И увы, не уберег молодого короля от ошибки.
– Он бы тебя не послушал, или обратил на свою сторону, – грустно сказала я, – с Матиасом говорил сам Гард Сэлоним.
– Что? – Хаур удивился и свой вопрос выкрикнул.
Лицо его исказилось.
– Я… не могло такого быть, принцесса!
– Говорю, о чем сама слышала. Когда Матиас молился, он услышал голос демиурга, говорящий: “Ты должен спасти честь сэлонимов. Верни реку Фенимолы своему племени”.
– Какой бред! Не мог Гард Сэлоним ему такое сказать.
Хаур выглядел раздосадованным. Не ревнует ли он свое божество? Действительно, как такое возможно, чтобы с ним, старшим жрецом, демиург не стал говорить, а молодому королю откровения свои подарил?
Из уважения к Хауру я решила вслух этого не говорить.
– Ты что-то сообщить мне хотел? – перевела я беседу.
– Скорее, о планах тебя спросить. Твоих.
Хаур опустился на каменный стул.
– Видел я взгляд твой, Адела, когда ты услышала о бедах в Эмедере.
Я кивнула, понимая, о чем он.
– Нам нужно придумать, как вернуться домой и спасти Гардию. Люди болеют, умирают. В моих силах помочь им, используя артефакт.
– Делла, – хрипло произнес жрец, – ты и так недавно его использовала. А чтобы спасти Гардию, тебе придется еще больше слиться со святыней. И она отберет у тебя силы, молодость, жизнь!
– Ты мне это не раз уже говорил.
– И еще повторю. Десять лет назад, еще когда ты была малышкой, артефактом воспользовались, чтобы справиться с засухой. Его дали стихийнику. Слабенькому, но какой уж есть. Помнишь его, это Илтинор?
– Старик Илтинор? – удивилась я.
– Тогда ему и тридцати не было. А сейчас выглядит дряхлым стариком, это верно. Потому что силы демиургов слишком мощные для человеческого тела. Оно сгорает изнутри.
– Но ведь со мной все в порядке, Хаур! Два года назад я зарядила здоровьем все родники и озера Приграничья. Отец сказал тогда, будто бы я повзрослела на несколько лет… Да, возможно я выгляжу старше своих восемнадцати. Но никак не старухой!
– Да, это удивительно, – жрец чуть улыбнулся, – просто ты еще молодая девочка. И пышешь энергией. Но это не значит, что нужно дальше испытывать судьбу.
– Хаур, если я стану долгожительницей, но при этом погибнет Приграничье, зачем мне это долгое существование? Я хочу исполнить свое предназначение, и не переубеждай меня!
– Так я и думал, – вздохнул Хаур, – сначала хотел скрыть от тебя известия или смягчить их. Но потом бы ты все равно все услышала. Поклонников у тебя тут немало, кто-то да проболтается.
– И что же делать будем? – не отступалась я.
– Искать того, кто нас доставит до Эмедеры. У меня еще осталась пара твоих колец и две подвески.
– Снова договориться с Итило? – предложила я.
– Лучше бы с двумя-тремя полукровками, – нахмурился жрец, – пусть до Гардии отсюда неблизкий. Нужна и охрана, и транспорт. Дай мне несколько дней, я найду, с кем договориться.
Встав, он подошел к проему и провел ладонью в обратном направлении, снова что-то прошептав.
– Все, защиту снял, – сообщил он, – пойду, прогуляюсь. Найду старосту и спрошу у него совета.
Я кивнула ему с благодарностью. Мне есть, на кого положиться.
Выйдя в тускло освещенный каменный коридор, я решила пройтись.
Умения архитекторов Тайнограда меня восхищали. Некоторые их находки, как мне казалось, можно применить и в обычных жилищах.
Талантливые полукровки придумали машины, пробивающие круглые дыры в камнях, изобрели устройство для разрезания светящихся кристаллов, чтобы получать тончайшие плоские диски.
Для переходов между многочисленными этажами были лестницы: выдолбленные в камне, с широкими добротными ступеньками и веревочные.
Продумано было все: основательные колонны, чаши с пресной водой, вентиляционные шахты, дымовые отверстия. С южной стороны Тайнограда был выход из скотного двора, чтобы животные могли пастись в горной долине.
Удивительный опыт для принцессы маленького, но стратегического государства. Мне вспомнились горы Грау, мощный массив, разделяющий Приграничье с Даленией.
А что, если внутри них тоже похожий город?
Я пообещала себе, что когда у нас все наладится, обязательно отправлю туда экспедицию.
– Делия! – услышала я радостное гудение из соседнего коридорчика.
Здоровяк Итило с трудом протискивался между узкими каменными перегородками.
– Доброго дня, – поздоровалась я, чувствуя облегчение. Полукровку никак было не вызвать, он прилетал сам, как у него время было. И это совпадение мне показалось добрым знаком.
– Итило, ты летал через Даэру к прибрежному оплоту? – спросила я с надеждой.
– Нет пока, далековато это, – почесал он в затылке.
– А смог бы? – продолжала я.
– Да наверняка.
– Тогда есть работка для тебя и пары твоих друзей покрепче. Но дело опасное.
– Зато хорошо оплачиваемая, – рассудил парень, – это удачно я к вам заскочил.
– Удивительная случайность, – согласилась я.
– Да не то чтобы случайность, – вздохнул Итило, – повод нерадостный. Делия, ты ж та лекарка, что мать императора на ноги поставила?
Я кивнула. Отрицать бесполезно было. Он видел, что я могу исцелять, да и здесь, в Тайнограде, я помогала лечить, только что без артефакта.
– Так вот, во дворце говорят, что снова при смерти она.
– Что случилось? – я похолодела. Все же мы, целители, устанавливаем связь с пациентами и переживаем за них.
– Дык я не из умников особо. Толком не знаю. Но вроде как-то “процесс обратился вспять”. Мол недовершенное лечение. У них, у высших, свои тонкости со здоровьем. Временное улучшение, она даже летать пробовала. А потом враз упала камнем. И все, столица уже к трауру готовится. Как-то так.
Я была раздавлена. Сидела на полу каменного жилища, спрятав лицо в ладонях. Во мне нуждалось мое Приграничье. Но Кайя Даэрд, верховная дерра и неприятная мне женщина, умирает сейчас от руки моего соотечественника.
И что дальше?
Прикрыв глаза, я в ужасе представила, какой гнев обрушит великий Кайтон Даэрд на мою и без того разоренную Эмедеру!
Заслышав шаги Хаура, я кинулась к нему, почти крича:
– Хаур, беда!
– Что такое?
Жрец зашел в пещеру с улыбкой, которая сейчас медленно таяла на его лице.
– Кайе Даэрд стало хуже. Она умирает.
– Вот дела! – Хаур медленно опустился на каменный табурет.
– Не думал, что так будет. Все же мать императора быстро поправлялась.
– Я – человечка. Все же мне сложно возродить в полной мере мощь драторина. Недаром я уговаривала их дать мне артефакт.