– Где моя мать? – спросил я строго.
– С молодыми дерри, пьет чай в персиковой гостиной, – испуганно ответила старшая.
Кивнув, я направился в нужном направлении.
И правда, Кайя весело болтала со своими гостьями. Увидев меня, все замолчали. Девицы удивленно уставились на меня, а Кайя понимающе улыбнулась.
– От императора невозможно долго скрывать новости, – сказала она.
– Что здесь происходит?
Я вошел и опустился в свободное кресло, только сейчас понимая, насколько устал.
– Тебе пришлось прервать свою проверку драторий, повелитель, – вздохнула обеспокоенно мать, – но узнав, что я успела провернуть за это время, ты не пожалеешь. И простишь мое самоволие.
– Рассказывай, – велел я.
– Твой советник Райдор Таорн, блюститель настроений, подал мне блестящую идею. Он беседовал с Райко Наирном и целитель ему рассказал о беглой рабыне и артефакте сэлонимов. Таорн сказал, что сэлонимы, подобные этой Делии, устроены так, что слишком ценят свои успехи, даже самые небольшие. Нанизывают их на нить, подобно жемчужинам, украшают ими свои маленькие никчемные жизни. Рабыня сбежала, когда уже поставила меня на ноги. Узнай она, что ее лечение оказалось ошибочным, возможно, захотела бы все исправить.
Я слушал мать с большим интересом, пытаясь примерить все, что она говорит, на Делию.
– Лекарь Наирн еще сказал, что целители великодушны и склонны сопереживать тем, за чьи жизни считают себя в ответе. Все это позволило придумать план. Райдор Таорн, используя свои возможности, распространил новость, будто бы мне стало хуже. Я сама отдала приказ развесить серые флаги.
– Почему же их убрали? – задал я главный вопрос.
– Потому что Таорн разработал действительно блестящий план. Возможно, император, ты захочешь его наградить. Нынче ночью мы поймали воровку. Она явилась ко мне вместе с артефактом. Охрана поджидала ее, укрывшись в моих покоях. Уже третью ночь подряд, надо сказать.
– Где она? – я рывком поднялся.
– Там, где и положено быть преступнице. В темнице. Артефакт сэлонимов возвращен на место, в хранилище храмового монастыря.
– Обсудим позже, – я кивнул девицам, которые во время разговора с Кайей не вставили ни единого слова.
– И чаю с дороги не выпьешь, Кайтон? – донеслось мне в спину.
– Потом, – сказал я, не оборачиваясь.
Мне нужно было увидеть Делию, взглянуть в ее глаза. Зачем? Я не знал.
Не переодеваясь, я отправился прямиком в узилище.
Мрачное, с казематами, прорубленными в камне.
Стражники, игравшие на входе в кости, вскочили, увидев меня. Фишки полетели на пол, отскакивая с громким стуком.
– Император! – выдохнули оба охранника разом.
– Мне нужно видеть беглую рабыню-лекарку, – сообщил я.
– Я провожу вас, повелитель, – заторопился один из стражников.
Темница, где держали Делию, оказалась на нижнем уровне. Гремя ключами, охранник открыл кованую дверь.
– Оставь нас, – велел я, — постучу изнутри, когда надо будет.
– Слушаюсь.
Я вошел в камеру.
Убогое помещение, выдолбленное в горной породе. Каменные нары. Каземат на двоих заключенных, но Делию держали в одиночестве. Крошечное окно защищено толстыми решетками. А вот стекла в нем нет, ветер и холод с улицы гуляют по камере.
Она сидела, обхватив руками колени, с опущенной головой. Светлые волосы в беспорядке, вместо одежды какое-то жалкое рубище, словно пошитое из мешка.
– Делла! – позвал я ее.
Она тут же подняла голову. Ее удивительные глаза, такие же ясные, как и всегда, кажется, осветили камеру.
– Император! – прошептала она. И еще больше вжалась в стену.
– Меня не было в столице, я только что прибыл.
Делия расцепила руки, свесила ноги со своего каменного ложа, укрытого худым матрасом и грубым пледом.
Я подошел ближе. Камера казалась слишком тесной, как футляр для такого здоровяка, как я.
– Вы предадите меня казни, император?
В голубых, чистых глазах было небо.
– Нет, – медленно произнес я, – ты спасла моей матери жизнь. И вероятно, хотела сделать это снова. Почему ты поддалась на хитрость?
Делия вдруг поднялась со своего места. Но все равно смотрела снизу вверх.
– Чтобы спасти Приграничье. Если бы Кайя и правда умерла, от моего королевства не осталось бы и горстки праха.
– Как самоотверженно.
Я смотрел в ее глаза. Они манили меня. Какое странное чувство. Я вдруг понял, что мне не хватало ее. Как это называется у людей… скучать?
Я никогда до этого не скучал ни по кому.
– Как странно, – прошептал я.
– Что странно? – откликнулась она.
– То что, я чувствую сейчас рядом с тобой, – честно ответил я.
Я ощущал ее тепло. Она провела ночь в грязной камере, на ней были какие-то лохмотья, волосы растрепаны, а на щеках следы слез.
Но при этом Делия была прекрасней, чем все три ухоженные, изысканные драторинки, ожидавшие меня во дворце.
Повинуясь мгновенно возникшему порыву, я привлек к себе Деллу сжав в ладонях тонкую талию.
Наклонившись, накрыл ее губы своими. Прикрыв глаза, девушка вдруг ответила на мой поцелуй.
Она потянулась ко мне, положила руки мне на грудь, привстала на цыпочки, чтобы стать еще ближе.
Ее губы были мягкими и нежными. Я целовал ее сначала нежно, а потом вошел во вкус, изливая в этих прикосновениях настоящую страсть, что захватила меня.
Наши сердца бились в едином ритме.
Я застонал, отстраняясь от нее.
– Ты меня будто околдовала.
Она открыла глаза, и я увидел, что они затуманились.
Губы, все еще приоткрытые, выглядели манящими и сладкими. Я целовал многих женщин на своем немаленьком веку.
Но ни разу не чувствовал ничего подобного.
Я убрал с ее лица светлую прядь.
– Кто же ты такая, Делия?
От этого вопроса она вздрогнула.
– Беглая рабыня-лекарка, император, – ответила девушка сдавленным, чуть хрипловатым голосом, в котором мне почудилась особая прелесть.
– Я… сохраню тебе жизнь, Делла. Но выпущу, когда решу, что делать с тобой дальше.
Подойдя к двери, я громко постучал. Мне и правда нужно разобраться, как поступить.
Ночь я решил провести во дворце, раз уж пришлось вернуться.
Я рад, что с Кайей все в порядке, но ее выходка заставила меня изрядно поволноваться.
Могла бы хоть как-то предупредить, или отложить эту идею до моего возвращения.
Впрочем, в чем-то она права. Вряд ли Делия стала бы долго задерживаться в Даэре, получив то, что ей нужно. Она и ее любовник наверняка собирались вернуться в Приграничье…
Любовник.
Я вспомнил мужчину, которого видели с ней во время побега. Надо было спросить, кто он.
Как сказала Кайя, Делия пришла к ней одна, больше никого не нашли. И на вопрос, как добралась до дворца, рабыня не ответила. Ее не стали подвергать жесткому допросу с пытками, ожидая моего возвращения.
– Девчонка молчит, не желая никого выдавать, – Кайя недовольно прикрыла глаза, – она слишком своенравная.
Мы с матерью сидели в ее покоях. Я так и не переоделся с дороги и попросил отправить невест в их комнаты.
– Я запрещаю подвергать ее пыткам.
– Но повелитель! – Кайя открыла глаза. – Это вопрос безопасности дворца императора! Если хрупкая, никчемная человечка способна проникнуть в покои верховной дерры, смогут и другие!
– Разве не верно я понял, что ей создали для этого все условия? – я наклонился к матери. – Охрана спряталась в твоей спальне, коридоры были пусты.
– Но мы до сих пор не знаем, как она пробралась на этот этаж! – воскликнула Кайя. – Мы думали, человечка проникнет снизу, конечно же, стражники три ночи дежурили на каждой лестнице, стараясь никак себя не выдавать при этом. Засада была во всем дворце! И есть подозрение, что лекарка спустилась с крыши.
– А вы такой вариант не предусмотрели? – удивился я.
– Таорн предположил, что девчонка и ее любовник прячутся в сэлонимском квартале Даэры, и проникнут сюда с одним из продуктовых воздушных обозов. Они выгружаются на заднем дворе. Правда, дозорный с Северной башни говорил, будто видел примерно в то время, как мы задержали воровку, силуэт дракона, улетающего от дворца. Но у нас это не редкость.
– Да, необходимо прояснить, как могло такое произойти, – согласился я, – а теперь мне надо отдохнуть. Утром я решу, что делать дальше. Ты знаешь, что моя инспекция еще далеко не закончена.
– И куда ты хотел направиться, император?
– На Холодный континент. Я слышал, недавно на одной из шахт по добыче орикотов подавили бунт. Хочу сам всех опросить. Часть моей свиты уже вылетела туда.
Попрощавшись с матерью, я ушел к себе.
Сон взял меня не сразу. Сначала я проанализировал все произошедшее за этот бесконечный день. Развел государственные дела и мои личные потребности.
Понял, что должен разобраться в себе самом. Правитель с холодной головой – залог процветания страны. А в моем случае – целой империи. Величайшей, вечной, как скалы Костлявого края.
Льды Орикойи смогут остудить мои мысли. Я не должен откладывать путь к Холодному континенту.
Поняв все, что мне нужно, я заснул, чтобы утром подняться с постели с уже готовым решением.
Поднявшись с первыми лучами Ипиро, я встретился с Кайей.
Мать сидела на террасе, попивая чай из трав, собранных в горах.
Меня она почувствовала, даже не оборачиваясь.
– В этой утренней дымке скалы выглядят впечатляюще, не правда ли, мой великий сын? – сказала она, продолжая созерцать вид с террасы. – Мы, драторины, знаем, что эти горы созданы для удобства и восхищаемся их надежностью. А сэлонимы перед ними трепещут.
– Они умеют ценить прекрасное, – я присел рядом в плетеное кресло.
– Но сами его создавать толком не могут. Им и учиться бесполезно. Самый талантливый сэлоним не способен и за год нарисовать картину, которую шутя напишет эрлинский подросток.