Ответ. Никто.
Она подымается на ноги и вытирает губы ладонью.
Вывод. Мы не можем быть идеально одинаковы. В чем между нами разница?
Она снова движется на меня, но мне нужно время, чтобы подумать, и на каждый ее шаг вперед я делаю шаг назад. Комната начинает качаться, потом кружиться, я падаю набок и вцепляюсь пальцами в пол, чтобы удержаться.
У нас одинаковый вес, одинаковые навыки, одинаковый стиль мышления…
Я вижу дверь у нее за спиной и понимаю. У нас разные цели. Я должна добраться до информации, а она — охранять данные. Но даже в симуляции она не сможет биться с таким отчаянием, как я.
Я бегу к краю круга, где стоит стол. Мгновение назад он был пуст, но я знаю правила и умею управлять ими. На столе появляется пистолет, сразу же, как только я его представила.
Врезаюсь в стол. Перед глазами мельтешат точки, закрывая обзор. Я даже не чувствую боль от столкновения. Ощущаю биение пульса в щеках, словно сердце покинуло привычное место в груди и переместилось в мозг.
На другом конце комнаты перед моим двойником также возникает пистолет, он на полу. Мы обе протягиваем руки за оружием.
У меня сжимает горло, будто меня душат. В голове стучит, как от недостатка воздуха. Пульс пронизывает все тело.
На другом конце комнаты уже не мой двойник, преграждающий путь. Там Уилл. Нет, нет! Я заставляю себя вдохнуть. Яд прекращает доступ кислорода к моему мозгу. Просто галлюцинация внутри симуляции. Я судорожно выдыхаю.
На секунду снова вижу своего двойника, держащего в руке оружие. Но ее тоже трясет, и она держит ствол на максимальном удалении от себя. У нее тот же страх, что у меня. Но, нет — она не слепнет и не задыхается. Но она слаба почти как я.
Снова Уилл, глаза пустые, как в симуляции, желтый ореол волос над головой. По бокам нависают кирпичные дома, но позади него дверь, отделяющая меня от отца и брата.
Нет — от Джанин и от моей цели.
Я должна пройти. Должна.
Я подымаю пистолет, хотя у меня и болит плечо, прихватываю второй рукой поверх, чтобы крепче держать его.
— Я…
Я задыхаюсь, слезы текут по лицу и попадают в рот, я чувствую их соленый вкус.
— Прости.
Я делаю то, что не в состоянии сделать двойник. В нем нет такого отчаяния.
Я стреляю.
Глава 45
Я не могу видеть, как он умирает снова.
Я зажмуриваюсь, когда спусковой крючок пружинит обратно.
Спустя пару секунд я открываю глаза. На полу лежит та, другая Трис. Это — я.
Я бросаю пистолет и бегу к двери, едва не спотыкаясь о тело. Дергаю ручку и тащу на себя. Пальцы немеют. Я сцепляю их за спиной и сжимаю, чтобы они пришли в порядок.
Следующая комната вдвое больше, тоже залита голубым светом, но не таким ярким. В середине находится большой стол, на стенах висят фотографии, графики и списки.
Я глубоко дышу, и зрение приходит в норму. Пульс начинает успокаиваться. Среди снимков я замечаю фото меня самой, Тобиаса, Маркуса и Юрайи. Длинный список каких-то химических формул. Все перечеркнуты красным маркером. Видимо, Джанин разрабатывала сыворотки.
Слышу голоса и ругаю себя. Чем ты занимаешься? Поторопись!
— Имя моего брата, — доносится до меня. — Я хочу, чтобы ты его назвала.
Голос Тори.
Как она прошла симуляцию? Она тоже дивергент?
— Я его не убивала.
Теперь говорит Джанин.
— Думаешь, это освободит тебя от ответственности? Полагаешь, ты и так не заслужила смерти?
Тори даже не кричит, а завывает. Из ее рта изливается все горе, которое она сдерживала столько лет. Я иду к двери, видимо, слишком быстро, поскольку задеваю бедром за угол стола и вздрагиваю от боли.
— Причины моих действий за пределом твоего понимания, — заявляет Джанин. — Я хотела пожертвовать малым во имя общего блага, такого, которое ты никогда не осознавала, даже когда мы учились в одном классе!
Хромая, я добираюсь до двери из матового стекла. Она отъезжает в сторону, пропуская меня. Я вижу Джанин, прижавшуюся к стене, и Тори с пистолетом.
Между ними стеклянный стол, на котором стоит серебристая коробка. Компьютер. И клавиатура. Противоположная стена является огромным монитором.
Джанин смотрит на меня, но Тори не сдвигается ни на дюйм. Похоже, она даже не слышит моих шагов. У нее красное, залитое слезами лицо, рука дрожит.
Я совсем не уверена, что найду видеофайл. Пока Джанин жива, я могу заставить ее, но если она умрет…
— Нет! — ору я. — Нет, Тори!
Но ее палец уже на спусковом крючке. Я бросаюсь вперед изо всех сил, ударяя ее в бок. Раздается выстрел, и я слышу крик.
Ударяюсь головой о плитку. Плюю на звездочки перед глазами и снова бросаюсь на Тори. Откидываю оружие в сторону.
Идиотка, почему ты его не схватила?
Кулак Тори ударяет меня в шею. Я начинаю задыхаться, и она скидывает меня и ползет к пистолету.
Джанин сидит на полу у стены. Кровь течет по ее ноге. Ноге! Я со всей силы ударяю Тори по ее ране на бедре. Она орет от боли, а я резко вскакиваю.
Подбегаю к лежащему стволу, но Тори тоже не мешкает. Она обхватывает меня руками за ноги и дергает. Я грохаюсь на колени, но я все еще выше ее. Ударяю сверху вниз ей по ребрам.
Она стонет, но не останавливается. Я снова пытаюсь ползти, но она впивается зубами мне в руку. Боль несравнима с любой, которую мне доводилось испытывать от ударов или от пуль. Я воплю из всех сил. Слезы застилают глаза.
Я никогда не была бы способна на такое, если бы не необходимость отбить Джанин у Тори и получить то, что мне надо.
Я выдергиваю руку у нее изо рта, у меня темнеет в глазах от боли. Выбрасываю руку вперед, хватаю рукоятку. Разворачиваюсь и навожу пистолет на Тори.
Моя рука залита кровью, как и подбородок Тори. Стараюсь не обращать внимания ни на что и продолжаю целиться в Тори.
— Не думала, что ты предатель, Трис, — говорит она. Ее голос больше похож на рык зверя, а не человеческую речь.
— Ошибаешься, — отвечаю я, смаргивая слезы, чтобы лучше ее видеть. — Трудно объяснить прямо сейчас, но… я только прошу, поверь мне. Есть нечто важное, и только она знает, где…
— Это так! — шипит Джанин. — Оно на этом компьютере, Беатрис, и только я могу его найти. Если ты не поможешь мне выжить, оно умрет вместе со мной.
— Она лгунья, — возмущается Тори. — Если ты ей веришь, то ты дура и предатель одновременно, Трис!
— Я действительно ей верю. Ведь все абсолютно логично! Самая важная информация спрятана именно здесь, Тори!
Я делаю глубокий вдох и начинаю говорить тише.
— Пожалуйста, выслушай меня. Я ненавижу ее не меньше, чем ты. У меня нет никаких причин защищать ее. Я говорю тебе правду. Это действительно очень важно.
Тори молчит. На мгновение мне кажется — я ее убедила.
— Нет ничего важнее ее смерти, — произносит Тори.
— Если ты так считаешь, несмотря на мои доводы, то оставайся при своем мнении, — продолжаю я. — Но я не собираюсь позволить тебе убить ее.
Тори с трудом поднимается на колени, вытирая с подбородка мою кровь. Глядит мне прямо в глаза.
— Я — лидер Лихачества, — заявляет она. — Не тебе решать, что мне делать.
Прежде, чем я успеваю подумать…
И прежде, чем я понимаю, что надо стрелять…
Тори выхватывает из голенища сапога длинный нож, делает рывок вперед и вонзает Джанин острие в живот.
Я кричу. Джанин издает ужасный звук, смесь воя и бульканья. Тори сжимает зубы. «Джорж Ву», — произносит она имя своего брата. И я вижу, как нож снова входит в тело Джанин.
И ее глаза стекленеют.
Глава 46
Тори встает. С бешеными глазами поворачивается ко мне.
Я цепенею.
Все, что я сделала, чтобы попасть сюда — сговор с Маркусом, просьба о помощи к эрудитам, лестница на высоте третьего этажа, по которой пришлось ползти, выстрел в саму себя, пусть и в симуляции, — зря. Я принесла все в жертву, в том числе мои отношения с Тобиасом, жизнь Фернандо, собственное будущее в Лихачестве — и все напрасно.
Спустя мгновение открывается стеклянная дверь. В комнату врываются Тобиас и Юрайя, готовые к бою. Юрайя кашляет, наверное, от яда, но сражение окончено. Джанин мертва, Тори победила, а я — предатель-лихач.
Тобиас останавливается как вкопанный, едва не споткнувшись, когда видит меня. Его глаза расширяются.
— Она предатель, — говорит Тори. — Едва не застрелила меня, защищая Джанин.
— Что? — переспрашивает Юрайя. — Трис, она права? Почему ты вообще здесь?
Но я смотрю лишь на Тобиаса. Во мне загорается огонек надежды, но болезненной, смешанной с болью и виной за то, что я обманула его. Тобиас гордый, упертый, но он — мой. Может, он выслушает меня, и есть хоть один шанс, что все, сделанное мной, имеет смысл…
— Ты знаешь, почему я здесь, — тихо говорю я.
Протягиваю ему пистолет Тори. Он неуверенно подходит ко мне и забирает оружие.
— Мы нашли Маркуса в соседней комнате. Он застрял в симуляции, — говорит Тобиас. — Ты пришла сюда с ним.
— Да, — отвечаю я. Кровь от укуса Тори стекает по моей руке.
— Я тебе верил, — Тобиаса трясет от гнева. — А ты бросила меня и встала на его сторону?
— Нет, — я качаю головой. — Он мне кое-что объяснил, и сказанное моим братом, и услышанное от Джанин идеально согласовывалось с его словами. Я хотела знать правду. Так было необходимо.
— Правду.
Он хмыкает.
— Ты думаешь, что узнала правду от лжеца, предателя и социопата?
— Ты вообще о чем? — спрашивает Тори.
Я и Тобиас глядим друг на друга. Его синие глаза, обычно задумчивые, сейчас жесткие и осуждающие. Будто снимают с меня слой за слоем, докапываясь до сути.
— Я так считаю, — отвечаю я. Делаю паузу, чтобы вдохнуть. Я его не убедила. Я проиграла, и, наверное, сейчас прозвучат мои последние слова, а потом они меня арестуют.
— А еще я думаю, что лжец — ты! — дрожащим голосом произношу я. — Ты говорил, что любишь меня, доверяешь мне, считаешь более восприимчивой по сравнению с остальными. Но в первое же мгновение, когда вся вера и любовь подверглись проверке делом, они разлетелись в прах!