Тот заулыбался, очень довольный.
Клео тоже была довольна. Как, оказывается, легко при необходимости управлять этим глупцом!
Потом стражники препроводили Клео в ее покои и затворили за ней дверь. Она знала, что по крайней мере один останется на посту до самого утра, чтобы ей и в голову не приходила мысль о побеге. В прежние времена она, бывало, шла к сестре и спускалась с балкона по плющу, но в ее спальне ничего подобного не было. От окна до земли – тридцать футов отвесной стены.
Может, король прилюдно и называл ее почетной гостьей, но сейчас Клео чувствовала себя самой настоящей военнопленной. Стоило порадоваться уже тому, что ей вернули ее собственные покои. Непосредственно после битвы здесь на несколько дней разместили Люцию. Потом для заболевшей лимерийской принцессы подобрали новые комнаты.
А еще воссоединение Ника и Миры вселило в душу некую надежду на то, что все может еще измениться. Она оказалась права: Ник уцелел. Ему не помешало бы тщательное мытье, но, главное, он был жив!
Пожалуй, можно было даже кое в чем сознаться себе. Ее в самом деле удивило то, что Магнус не потребовал головы виновного. Неужели он и правда считал работу на конюшне достойным наказанием?
– Он все равно жуткий тип, – еле слышно прошептала принцесса. – Но Ник жив и здоров, спасибо и на том.
В ее покоях было темно. Взгляд Клео постепенно сместился к каменной стене рядом с туалетным столиком: там она спрятала аметистовый перстень. Руки так и чесались вытащить заветный перстень и надеть на палец. Ощутить прохладу золотого ободка, вес камня… Взять в руки нечто осязаемое – и способное помочь ей. Нечто, связывавшее ее с семьей. С историей. С самими элементалями…
Завтра она непременно продолжит свои библиотечные поиски. Должно же там наконец найтись хоть что-нибудь про это кольцо и про то, как им правильно пользоваться! Помнится, Эмилия подолгу засиживалась в книгохранилище, читая и ради дела, и просто из удовольствия. А Клео библиотеки избегала. Теперь все иначе. Потому что где-то там, среди тысяч книг, выстроившихся по стенам, таился ответ на мучившие ее вопросы.
Обхватив себя руками, Клео подошла к окну и стала смотреть на залитый луной двор. Теплое дыхание ночного ветерка касалось ее кожи.
Вот тогда-то она и ощутила чье-то присутствие в комнате.
Она круто повернулась, вглядываясь в каждую тень.
– Кто здесь? Покажись!
– Приятный выдался вечерок, ваше высочество? – прозвучало в ответ.
Низкий голос раскатился по комнате, окутав принцессу пеленой отнюдь не забытого страха.
Она бросилась было к двери, но гость перехватил ее и, взяв за плечи, прижал к стене.
– Я закричу! – предупредила она.
– Вот это было бы крайне неправильно!
И он ладонью зажал ей рот, перехватив свободной рукой оба ее запястья, чтобы пошевелиться не могла.
От Йонаса Агеллона пахло лесом: вечнозеленой хвоей и теплой землей.
Клео попыталась двинуть его коленом в пах, но он легко увернулся.
– Уймись, принцесса, давай лучше обойдемся без этого! Я сюда поболтать заглянул, а ты устраиваешь неведомо что. – Голос звучал вроде бы дружелюбно, но Клео безошибочно распознавала угрозу. – Сейчас я уберу руку, понятно? Если заговоришь не шепотом, а хоть чуть-чуть громче, обещаю – пожалеешь. Поняла?
Клео кивнула, изо всех сил принуждая себя к спокойствию.
Йонас отвел ладонь от ее лица, но совсем выпускать и не думал.
– Что тебе нужно? – спросила она очень тихо. Пока.
– Просто шел мимо, дай, думаю, загляну – спросить, как поживаешь.
Клео не сдержала сухого смешка:
– Как мило!
Лицо Йонаса скрывала тень, Клео едва различила движение глаз – он смерил ее взглядом.
– Прошлый раз, когда я тебя видел, ты куталась в плащ и была вооружена кинжалом.
– Ага. Прямо перед тем, как ты уведомил принца Магнуса о моем присутствии в толпе.
Он поднял бровь:
– Не делал я ничего подобного.
– Так я тебе и поверила, – хмыкнула Клео. – Ты же на него раньше работал. И на самого короля. Похитил меня и неделю продержал без еды и воды, чтобы врагам передать.
– Не неделю, принцесса, а всего-то три дня. В течение которых тебя поили и кормили. Ну а мое сотрудничество с Кровавым королем и его присными прекратилось после того, как он обманул мой народ.
– Любой, у кого есть хоть капля мозгов, с самого начала распознал бы в нем обманщика.
– Теперь легко говорить! – Йонас зло посмотрел на нее.
Клео поняла, что задела больное место. Видимо, он сам себя винил, что по глупости помогал королю Гаю.
– Пусти, – сказала она.
– Я не доверяю тебе. Ты сразу бросишься к двери и позовешь стражу.
Но Клео весьма вовремя вспомнила, как обвела вокруг пальца Эрона, и решила попробовать проделать то же и с Йонасом. Гневный или требовательный тон явно не мог сейчас ей помочь; она заглянула в его темные глаза и придала своему взгляду страдальческое выражение.
– Мне больно…
Йонас рассмеялся, негромко и нехорошо.
– Кстати, насчет обманщиков и обманщиц… Я и не думаю недооценивать тебя, принцесса.
Клео лихорадочно оглядывала знакомую комнату, ища хоть что-то, чем можно было бы воспользоваться.
– А как, по-твоему, я должна была расценивать твое внезапное появление? Было же время, когда ты убить меня собирался.
– Поверь, принцесса, если бы я пришел сюда с намерением отнять у тебя жизнь, ты уже была бы мертва. Я просто решил своими глазами посмотреть, насколько близко ты с ними стакнулась, – ведь ты теперь помолвлена с принцем. Я присутствовал при объявлении помолвки. Внешне все выглядит так, словно после первоначальной заварушки тебя с распростертыми объятиями приняли в царствующую семью. А ты и рада небось.
Клео стало физически плохо при мысли, что кто-то другой может так думать о ней.
– По-твоему, я рада войти в эту семейку злодеев?
– Откуда мне знать? – Йонас внимательно следил за выражением ее лица. – Ничего нельзя исключать.
Значит, он решил, что, попав в гадюшник, она и сама стала гадюкой? Эта мысль не помещалась у нее в голове.
– И я должна оправдываться перед кем-то вроде тебя?! – с горечью воскликнула она. – Да какая мне разница, что ты станешь обо мне думать?
Йонас крепче притиснул ее к стене, Клео даже ахнула.
– А я, значит, для тебя просто грязный пелсийский дикарь?
Клео не позволила себе отвести взгляд.
– А ты будешь отрицать это?
– Я не дикарь, ваше высочество. Я мятежник! – с явной гордостью выговорил Йонас. Так, словно хотел произвести на нее впечатление.
– Если это правда, твоя голова рано или поздно окажется на пике рядом с головами твоих друзей-смутьянов. Это лишь вопрос времени.
Упоминание о недавней казни заставило его вздрогнуть.
– Возможно. Но я, по крайней мере, пытаюсь хоть что-то изменить!
– Пробираясь в мои покои и притесняя меня? А мне-то казалось, в этом дворце у меня обидчиков более чем достаточно и без тебя! Сказала же – отпусти!
Йонас наконец-то разжал руки и отступил на шаг, но продолжал настороженно смотреть на нее, словно ожидая, что она прямо сейчас бросится к двери и начнет звать охрану.
Кстати, Клео испытывала некоторое искушение именно так и поступить.
Вместо этого она отвечала ему таким же настороженным взглядом. И, не удержавшись, отметила про себя, что внешне Йонас Агеллон был весьма даже привлекателен. Черные волосы, темные глаза и кожа, покрытая густым загаром, как у большинства пелсийцев, – ведь их жизнь проходила в основном на улице. А еще Йонас был рослым, мускулистым, широкоплечим, с узкими бедрами. Под темно-серым плащом угадывалась самая простая бедная одежда, к тому же порванная и запыленная. Однако держался парень вовсе не по-крестьянски.
Была в нем некая нагловатая самоуверенность, определенно роднившая его с принцем Магнусом, невзирая даже на разделявшую их пропасть во всем, что касалось происхождения и воспитания. У Йонаса, правда, не было холодного змеиного взгляда, присущего лимерийскому принцу, но все равно глаза у него были пристальные и опасные. Он смотрел так, словно собирался в любой миг пригвоздить ее к стенке взглядом – с той же легкостью, с какой проделал это руками.
Не так давно этот человек смотрел на нее как на презренное существо, достойное лишь смерти. Подозрительность и теперь не ушла из его глаз, но ее потеснил зародившийся интерес. Кажется, он хотел знать, каковы ее права теперь, когда ее прочили замуж за сына их злейшего врага.
– Так ты встала на сторону короля Гая? – спросил он без обиняков.
Он определенно был самым грубым человеком из всех, кого она до сих пор встречала. Может, даже хуже самого принца Магнуса.
– Да как ты смеешь врываться в мои личные покои и задавать мне подобные вопросы? Ничего я тебе не скажу!
Его руки сжались в кулаки, взгляд стал убийственным.
– Принцесса, полегче на поворотах!
– Ах, прости, конечно прости! Ты-то ведь мне всегда таким добрым другом был!
Ее язвительность заставила его едва заметно улыбнуться.
– Не был. Но мог бы им стать.
Клео замолчала и некоторое время обдумывала услышанное. Потом спросила:
– Каким образом?
– А это от тебя зависит, твое высочество.
В его устах титул прозвучал как оскорбление. Почти как тогда в Пелсии, когда он взял ее в плен. Некоторые вещи действительно не менялись.
– Говори быстрее, – сказала она. – Не то застрянешь во дворце и выбраться не успеешь. Уже стемнело, и стражники вот-вот начнут обходить двор.
Йонас быстро оглядел небольшую комнату. Его взгляд остановился на просторной, увенчанной балдахином кровати.
– В таком случае придется мне остаться здесь до утра. Неужели откажешься спрятать меня под покрывалами?
Клео почувствовала, как к щекам прилила горячая кровь, и хмуро ответила:
– Хватит болтать чепуху, время и правда уходит. Давай дело говори! Прямо сейчас!
– Ну до чего привыкла распоряжаться! Это свойство принцесс, утративших свое королевство? Или это говорит будущая жена принца Магнуса? Ты пытаешься приказывать мне и это придает тебе значимости?