Клео начало трясти. Вечность. Помоги, богиня, пожалуйста, помоги…
Священник кивнул, обмакивая руку в чашу душистого масла, которую держал перед собой. Помазал лоб Магнусу. И повернулся к принцессе:
– Повторяй за мной, дитя. Я, Клейона Аврора Беллос, воистину беру Магнуса Лукаса Дамору в законные мужья и принимаю его как своего будущего короля. Да продлятся же узы, скрепляемые сегодня, до конца вечности.
Голос изменил ей. Она не могла говорить. Во рту пересохло, губы склеились. Это не могло, не имело права на самом деле происходить.
– Повторяй обет, – сказал король. Он говорил тихо, но взгляд был как кинжал.
– Я… я, Клейона… Аврора Б-беллос… – заикаясь, выговорила она, – воистину беру…
В дальней части храма раздался удар металла по металлу. Клео подняла глаза: четверо храмовых служек откинули капюшоны алых одеяний, скрывавшие лица.
Сердце Клео едва не выскочило из груди. Один из четверых был сам вожак мятежа. Их глаза встретились на краткую долю мгновения. После чего Йонас устремился вперед, выхватывая меч из-под похищенного одеяния. Клео обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как редкие фигуры в алых мундирах падали под клинками мятежников, неузнанными проникших на свадьбу. Послышались крики недоумения и испуга.
– Ник! – закричала она. Ник тоже был в алой форме лимерийского стража. Поймут ли мятежники, кто он такой… что он для нее значит?
Нику, несомненно, грозила опасность.
Как же она не подумала об этом заранее? Мало ли что она Йонасу пообещала. Могла бы хоть как-то предупредить его…
Йонас добрался до Магнуса, как раз когда принц потянулся к оружию. Йонас успел первым – и приставил к горлу принца клинок, поглядывая на короля.
Все произошло мгновенно. Никто не успел ничего понять.
Йонас улыбнулся одними губами, сощурив глаза:
– Я смотрю, вы тут что-то празднуете, ваше величество. Мы тоже…
Король Гай обводил глазами группу бунтовщиков – по меньшей мере два десятка опасных с виду парней, захвативших храм. Стражи лежали у их ног, мятежники удерживали все входы и выходы. Каждый был вооружен.
– Ты – Йонас Агеллон, – сказал король. На лице и в голосе его было спокойствие, хотя единственный сын лежал на полу и острый меч бунтовщика упирался ему в горло. – Мы с тобой виделись, когда ты сопровождал вождя Базилия на нашу встречу с королем Корвином. Кажется, сто лет прошло!
Взгляд Йонаса только стал жестче.
– Вот как все будет, – сказал он. – Сперва я убью твоего сына. А потом и тебя.
– Похоже, твоя взяла! – Король развел руки.
Сердце Клео билось гулко и тяжело. Она поворачивала голову, окидывая храм почти невидящим взглядом. Два десятка восставших разоружили всех лимерийских стражей, находившихся в храме. Те лежали теперь на полу – кто мертвый, кто без сознания.
Но где же Ник?
– Аховая у тебя охрана, – сказал Йонас. – Там, за стенами, нам потруднее пришлось. Согласен, выбраться тоже будет нелегко, но, думаю, мы справимся. – Йонас выглядел самодовольным, точно голодный кот, загнавший в угол жирного голубя. – Если честно, с твоей стороны было бы предусмотрительней выбрать для столь важного события какое-нибудь укромное и тайное место. Что ж ты так оплошал?
– Нет такого тайного места, которое нельзя было бы обнаружить, – ответил король. – Ты, я уверен, нас всюду нашел бы. Знаешь, я потрясен твоим мастерством. Уверен, твои люди слушаются тебя с полуслова, причем с восторгом.
Король, которого от смерти отделяли мгновения, держался с таким спокойствием, что смотрелось это жутковато.
– Отец… – прохрипел Магнус. Оттуда, где ему в шею упирался меч Йонаса, струйкой стекала кровь.
Тот даже не посмотрел на распростертого сына.
– Чего же ты хочешь? – снова обратился он к Йонасу.
– Чего я хочу? – словно не поверив собственным ушам, переспросил Йонас. – Я уже сказал. Хочу, чтобы ты заплатил за свои преступления против моего народа. Я своими глазами видел твою дорогу… твое величество. – Титул в его устах прозвучал издевательски. – Видел, как ты попустительствуешь жестокости стражи. Я требовал прекратить это, но ты не обратил внимания на мои требования. Ты совершил ошибку. Ты больше никого не убьешь.
– Я могу предложить тебе несметные богатства.
– Мне нужна только твоя кровь.
Король Гай тонко улыбнулся:
– Ну так и нужно было сразу пролить ее, а не болтать языком. Ты совершил ошибку, смутьян.
Свистнула стрела – и воткнулась в грудь молодому мятежнику, стоявшему рядом с вожаком. Юноша упал, забился в судорогах – и затих.
Клео с ужасом следила за тем, как половина гостей поднялась со своих мест – и набросилась на бунтовщиков.
Малое число стражи внутри храма оказалось лишь видимостью. Воины притворялись гостями. Это их лица показались ей незнакомыми, пока она шла по проходу. Теперь они устремились в бой, и численный перевес был на их стороне.
Воспользовавшись суматохой, Магнус выбил у Йонаса меч. Потом схватил его за грудки и так приложил спиной о мраморную колонну, что голова Йонаса с громким стуком ударилась о камень.
Клео с силой толкнули вперед: на нее налетели сцепившиеся мятежник и страж. Кое-как подхватив тяжеленные юбки, она поспешно убралась с дороги. Бегать в этом платье было все равно что по пояс в грязи. Блеснул чей-то кинжал – Клео еле увернулась.
– Ты, гаденыш, убил мою мать! – зарычал Магнус. – Я тебе сердце вырву и в глотку вобью!
Йонас перехватил его сжатый кулак. Кто-то из повстанцев, получив удар в грудь, отшатнулся назад, врезался в Магнуса, и тот был вынужден отпустить Йонаса.
По мраморным полам растекалась кровь павших, алая на белом. Клео смотрела на нее, не в силах понять, как же все могло вот так быстро обернуться сущим хаосом.
И в это время храм содрогнулся. Сотрясения продолжались, делаясь все сильнее. В полу с чудовищным треском разверзались провалы. Несколько стражников с криками полетели в зияющую бездну. Громадное изваяние Клейоны пошатнулось, опрокинулось и рухнуло, придавив троих. На ногах не удержался никто. Клео скорчилась на полу, прикрывая руками голову.
Король с большим трудом поднялся, невзирая на продолжавшиеся толчки. Он обводил храм бешеным взглядом, пока не заметил Клео.
Того, что находилось прямо у него за спиной, он не замечал. А там валилась тяжелая мраморная колонна, утратившая опору. И король был непосредственно у нее на пути…
Но прежде, чем она рухнула окончательно, Магнус бросился к отцу и вытолкнул его из-под удара. В следующее мгновение громадный мраморный столб разлетелся тысячами осколков. Пол по-прежнему ходил ходуном.
Принц Ашур поднялся на ноги.
– Все наружу! – прогудел его голос. – Скорее!
Сотни гостей и так отчаянно пытались покинуть поле кровавого сражения, со всех ног удирая по направлению к выходам. Кого-то убило продолжавшими падать колоннами.
Непосредственно на глазах у Клео наступал конец света.
Тут сильная рука обхватила ее и оттащила за алтарь, и вскоре пол храма перестал раскачиваться. Землетрясение кончилось.
– Ты хоть понимаешь, что тебя едва не убило? – рявкнул Ник.
– Ник! – Обрадованная принцесса крепко обняла друга. – Благодарение богине, с тобой все в порядке!
– В порядке? Ха! Если бы!
Клео на четвереньках выползла из-за алтаря и осмотрелась. От храма остались одни развалины. А посреди пола лежало неподвижное тело Йонаса.
Нет! Пожалуйста, нет!
Хотя погодите-ка… Двое стражников пробежали мимо неподвижного тела. Когда они убрались подальше, Йонас пошевелился. Клео видела, как он пришел в себя и сперва сел, а потом и поднялся, держась за раненый бок. На лице тоже была кровь, растерянность уступила место мрачности. Он оглядел храм, задерживая взгляд на телах павших мятежников. Потом встретился глазами с Клео.
Он протянул ей руку, словно призывая присоединиться к нему. Бежать вместе с ним, пока еще была возможность проскользнуть незамеченными мимо стражи.
Она замотала головой.
Вдвоем им все равно не уйти. Он – ранен, она – стреножена проклятой тяжестью платья. Ей придется остаться. Ради Ника. Ради Ораноса.
Но он-то еще мог спастись. Только надо удирать прямо сейчас, пока его не заметили.
«Беги! – одними губами выговорила она. – Не медли!»
Он помешкал еще долю мгновения, потом сбросил алое облачение, повернулся и метнулся вон, затерявшись в группке гостей.
– Клео… – прошептал Ник, до боли стискивая ее руку. – Плохо все это. Очень плохо…
Вот уж правда святая.
Мятежники потерпели поражение. Да еще какое!
Все, кроме самого Йонаса, лежали мертвые на изуродованном, рассыпающемся полу. Переодетые стражники стали обходить храм, желая убедиться, что поверженные разбойники в самом деле мертвы. Каждого на всякий случай еще раз проткнули копьем или мечом. Кровь растеклась по всему полу.
Сколько смертей… И как быстро все произошло…
Ник подал ей руку, помог встать. Ее великолепное платье было непоправимо испорчено багровыми кляксами. Ник встревоженно смотрел на принцессу.
– Ты ранена?
– Это не моя кровь, – чужим голосом выговорила она.
– Благодарение богине!
– Я во всем виновата, Ник. Это я во всем виновата…
– Ты о чем вообще? Брось! – Он схватил ее за руки. – Что ты несешь, Клео! Ты тут ни при чем!
Он не знал о плане мятежников, потому что она ничего ему не сказала. Он был человеком, которому она доверяла больше всех, но и ему не сказала ни единого слова. Если бы еще и он сегодня погиб, она не сумела бы этого пережить.
На белом полу расплывались багровые лужи. В них лежали беспорядочно разбросанные тела. Иные смотрели остекленевшими глазами прямо на Клео, будто обвиняя ее в своей смерти.
Прислонившись к уцелевшей колонне, Магнус осторожно ощупывал порез на коже горла. Он выглядел предельно уставшим, только в глазах блестела неутоленная ярость. Потом он заметил свою невесту. Клео торопливо отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом.