Она только понимала, что испытывает к Брайону лишь дружеские чувства. Да и те нередко подвергались тяжкому испытанию.
На самом деле не время и не место было размышлять о превратностях дружбы или любви.
– Глупости это все, – пробормотала она, побродив немного по лесу недалеко от стоянки.
Под ногами на каждом шагу шуршали палые листья, похрустывали веточки. К чему относилось сказанное, она сама толком не знала, но вот произнесла вслух – и стало немного легче.
После землетрясения дичь попряталась. Лишь незадолго до сумерек Лисандра приметила вдалеке оленя. Охотница замерла и затаила дыхание. Потом медленно нацелила в зверя стрелу. Из тебя хороший ужин выйдет, дружок. Постой-ка спокойно еще чуть-чуть…
Тут раздался посторонний звук, словно через лес ломилось что-то неуклюжее. Лисандра не успела спустить стрелу, а испуганный олень уже снялся с места. Вот незадача! Похоже, кто-то последовал за нею из лагеря!
– Брайон, я надеюсь, это оказался не ты, – пробормотала она, поворачиваясь в направлении шума.
Сквозь густую листву за деревьями, у которых она стояла, протиснулась знакомая фигура. Человек споткнулся и упал, но кое-как поднялся, чтобы продолжить свой путь.
– Йонас? – Лисандра нахмурилась.
За спиной у него возник конный стражник-лимериец. Вот он спрыгнул с коня и схватил Йонаса за волосы:
– Думал, не поймаю тебя, смутьян?
Йонас ничего не сказал в ответ. У него снова подломились колени. Лицо парня было сплошь в крови, глаза смотрели незряче.
Вытащив меч, стражник ткнул им Йонаса в горло.
– Я знаю, кто ты такой! Ты – Йонас Агеллон, убийца королевы Альтии. Я отвезу твою голову королю, и меня наградят! Что скажешь?
– Ничего он не скажет, – прошептала Лисандра. И громко крикнула: – Я скажу за него!
Услышав голос, стражник обернулся через плечо. Лисандра спустила тетиву, целя ему в левый глаз. Наземь он упал уже мертвым. Девушка быстро подбежала к Йонасу и оттолкнула тело лимерийца.
– Что случилось? – требовательно спросила она, схватив Йонаса за грудки. – Много их за тобой гонится?
Он часто дышал и ничего не отвечал. Лисандра быстро осмотрела его и увидела глубокую рану в боку, а еще кровь на разбитом затылке.
Сердце у девушки так и упало.
– Говорила я тебе, чтобы никуда не ходил, дурак ты разнесчастный! Когда наконец ты слушать начнешь, если тебе дело говорят?
Он едва стоял, тяжело наваливаясь ей на плечо. Оглядевшись и убедившись, что больше преследователей поблизости нет, Лисандра потащила Йонаса прочь от мертвого стражника, затем осторожно уложила под корнями громадного дуба, особенно бережно устроив его голову. Потом распорола на нем рубашку, чтобы лучше осмотреть повреждения.
Вид кровоточащей раны заставил ее поморщиться.
– Ну и что мне теперь с тобой делать?
Отхватив длинный лоскут от своей собственной, куда более чистой рубашки, она прижала его к ране, чтобы остановить кровь. И пускай сам потом прижигает.
Если выживет…
«Нет, Йонас, ты будешь жить, – подумалось ей. – Ты слишком упрям, чтобы сегодня умереть».
На дубовый сук над их головами опустилась самка золотого ястреба. Она смотрела на них так, словно любопытствовала, чем это они тут занимаются.
– Либо помогай, – сказала птице Лисандра, – либо убирайся прочь: не твое дело!
Она с прошлого раза запомнила отметины на ястребиных крыльях. Еще одна особа женского пола, подпавшая под обаяние мятежного предводителя. Лисандра нашарила камень и запустила им в птицу. Та расправила крылья и снялась с ветки.
– Твое знаменитое очарование, Агеллон, действует не только на людей, – проворчала Лисандра.
Оторвала от рубашки еще лоскут и стала оттирать с его лица кровь. Йонас застонал. Лисандра замерла. Его губы шевелились, он силился что-то сказать, но очень неразборчиво.
Лисандра наклонилась к нему:
– Что, Йонас?
– Все плохо… прости… я всех подвел…
Он кое-как приоткрыл глаза, и их взгляды встретились. Его карие глаза имели оттенок корицы – ее излюбленной пряности. И в них мерцали золотые искры. А ресницы у него были черные-пречерные. Лисандра далеко не впервые это заметила.
– Вставай давай! – внезапно охрипшим голосом выговорила она. – Ну же! Надо идти!
– Ты… – с трудом выдавил он.
– Да, и…
Йонас притянул ее к себе. Так близко, что их губы соприкоснулись.
– Йонас…
– Клео, – прошептал он.
Лисандра отшатнулась. Недоумение сменилось раздражением и гневом.
– Приди в себя, дурень! – Она с размаху отвесила ему оплеуху. – Если ты уже принимаешь меня за принцессу, значит дела твои совсем никуда!
Йонас судорожным движением сел, держась за щеку. Его брови сошлись к переносице.
– Стражник…
– Стражника я убила.
Лисандра видела по его глазам: последних минут он не помнит, разве что очень смутно.
– Ну и хорошо.
Он сделал еще усилие и поднялся. Потом сморщился от боли в раненой руке.
– Что произошло? – спросила Лисандра. – Где остальные?
Он посмотрел на нее с таким безнадежным отчаянием, что у нее кровь в жилах застыла.
– Погибли.
– Что, все?
– Да.
Некоторое время Лисандра просто не в состоянии была говорить.
– Йонас… Проклятие… – выдавила она затем. – Чего ради, спрашивается, я тут пачкаюсь, спасая твою задницу? Ты этого не стоишь!
– Ты права. Не стою. – Он сглотнул и сжал зубы. – Мне надо назад, в лагерь…
Больше говорить было не о чем.
Двадцать юных повстанцев вызвались пойти со своим вожаком, надеясь одержать славную победу над королем Гаем. Еще три десятка остались в лесу, продолжая упражняться, строить какие-то планы…
Вернулся один Йонас.
– Наши друзья… Они храбро бились, но численный перевес был не на их стороне, – мрачно завершил Йонас свой невеселый рассказ по возвращении в лагерь. – Мне… мне жаль. Это я во всем виноват. Вылазка была ошибкой, и я один за все отвечаю.
Повисла тишина, тяжелая и зловещая, как топор палача.
Никто не издал ни звука. Ну, может, кто-то из младших потихоньку всхлипнул. Что взять с юнцов, они еще не привыкли скрывать свои чувства, особенно если речь шла о нешуточном горе. Старшие словно окаменели, глядя в землю у себя под ногами. Пели сверчки, потрескивало пламя костра. Больше ничто не нарушало тишины сгущавшихся сумерек.
– Да, ты виноват, – сказал наконец Иван. – Идея была твоя. Твой замечательный план, который ну просто никак не мог провалиться.
Брайон, сидевший от Йонаса по другую сторону костра, поднялся на ноги:
– Он не знал, что так получится!
– Верно. Не знал. Но он сказал той принцессе. А она небось королю все разболтала!
Йонас сидел, опустив голову на руки.
– Не стала бы она ему болтать… – пробормотал он.
– Почему бы и нет? Что она теряет оттого, если в день ее свадьбы прольется кровь мятежников?
– Что теряет, спрашиваешь? – зарычал Йонас. – Да все! Если бы мы одержали победу, это и ее победа была бы! Но у нас не вышло, и она по-прежнему вынуждена жить с врагами, а на троне, принадлежащем ей по закону, сидит Кровавый король!
– И ты – единственный, кто уцелел. Может, ты все и выдал королю, испугавшись тех объявлений о вознаграждении?
Лицо Йонаса потемнело.
– Да я лучше бы горло подставил под меч короля, чем ему что-нибудь выдал! И ты, холера тебя возьми, прекрасно это знаешь!
Иван подошел к Йонасу. Он превосходил вожака ростом на добрых полфута.
– Напомни-ка, приятель, почему ты зовешься нашим предводителем?
Йонас поднялся на ноги. Израненный, он тем не менее твердо смотрел парню в глаза.
– Лучше ты мне напомни, с какой стати ты себя называешь повстанцем. Ты, Иван, уже несколько недель не участвовал в вылазках!
Кулак Ивана врезался ему в челюсть. Йонас пошатнулся и тяжело упал наземь.
– Ты вообразил себя великим, – зарычал Иван. – Вот тебе и подтверждение тому, какое ты ничтожество! Ты ломаного гроша не стоишь! Два десятка наших погибли из-за твоего безрассудного плана! И ты полагаешь, что мы и дальше пойдем за тобой?
– Вообще-то да, – сказала Лисандра. – Пойдем.
– Ты что сказала? – Иван яростно повернулся к ней.
Она краем глаза следила за тем, как силился встать Йонас.
– Похоже, решение пойти в храм было ошибочным, – сказала она. – Но он ведь решился хоть на что-то! И если бы ребятам все удалось, вы сейчас глотки надрывали бы, прославляя своего вожака! Однако случилось так, что сегодня погибли наши товарищи. Двадцать человек. Они готовы были идти на смерть ради даже призрачного шанса покончить с королем Гаем и избавить наш народ от кровавого угнетения! Стоило ли оно того? Раньше мне так не казалось, но теперь я начинаю думать – да, стоило! Может, окажись среди нас больше храбрецов, способных на безумные поступки, мы и одержали бы победу?
Иван смотрел на нее с отвращением.
– Да что ты вообще понимаешь, девчонка! Твое мнение никого не волнует. Ты еду варить должна, а не в драку лезть!
На сей раз это был ее кулак – и челюсть Ивана. Опрокинуть его наземь не вышло, он даже хотел было дать сдачи, и Лисандра приготовилась к схватке, но подоспевший Йонас грубо отпихнул ее с дороги. Мгновение спустя с ним рядом встал Брайон.
– Уймись, Иван, – сказал Йонас. На лице у него было написано глубокое горе. – Она ни в чем не виновата. Все дело во мне. Я породил этот план, и я отдал приказ. И двадцать человек последовали за мной на смерть. Хочешь кого-нибудь поколотить – бей меня. Это и ко всем остальным относится.
Воцарилась тишина.
– Да, сегодня мы потерпели неудачу, – проговорила Лисандра. – Страшно жаль, что погибли наши друзья. И может быть, это не последняя неудача. Не все мы доживем до победы. И вы вроде бы знали, на что шли, когда решили участвовать в сопротивлении. Каждый день мы становимся сильней, опытней и умней! И мы будем устраивать еще больше отчаянных вылазок против короля. Когда-нибудь мы доберемся до него и навсегда остановим строительство Кровавой дороги. Мы будем доставать его снова и снова, пока не сумеем убить! Только ради этого мы с вами и дышим сегодня!