Магнус усилил хватку. Лицо парня стало наливаться кровью. Тем не менее он плюнул и угодил Магнусу прямо в глаз. Принц отнял руку и с отвращением вытер лицо.
– Понятно, – сказал он. Сердце в груди гремело, как барабан. – Значит, ты решил разговаривать по-плохому. Что ж, отлично. Я все равно узнаю от тебя все, что мне нужно. Либо сейчас, либо в подземелье, когда тебя вздернут на дыбу. А то, может, и Йонаса схвачу, когда он попытается тебя выручить.
– Он и пытаться не станет, – заявил Брайон.
– Время покажет.
Магнус отвернулся, стараясь не показать, каким тяжелым грузом были для него нарастающее разочарование и чувство беспомощности.
– Подонок ничего не скажет, ни сейчас, ни потом, – проворчал Эрон. Он стоял в двух шагах и, сжав зубы, наблюдал за допросом. – У нас нет времени везти его в столичные застенки. К тому же завтра мы выезжаем в лагерь строителей, и лишней стражи, чтобы сопровождать его, у нас нет.
– Это дело важней, государь Эрон.
– Не согласен, ваше высочество. Пленные смутьяны должны послужить для устрашения. Не стоит с ними без толку цацкаться.
– А было похоже, что я с ним цацкался? – Магнус скрипнул зубами и отвернулся.
– Король Гай поступил бы иначе.
Мальчишка-придворный кого угодно мог вывести из себя. Магнус едва нашел слова для ответа:
– Вот как? Прошу тебя, государь Эрон, объясни мне, как обошелся бы с пленником наш король?
– А вот как!
Эрон выхватил меч и двумя руками занес его над головой.
У Магнуса сердце екнуло от внезапного предчувствия.
– Эрон, нет!
Тот не обратил на окрик никакого внимания. Не сказав больше ни слова, Эрон всадил меч Брайону прямо в сердце. Его взгляд горел возбуждением и восторгом.
Глаза Брайона полезли из орбит, он ахнул, издав жуткий булькающий звук. Изо рта у него потекла кровь. Ноги юноши подогнулись, он свалился на землю, испуская последний вздох.
Магнус потрясенно смотрел на убитого.
– Король своими руками убил смутьяна у храма Клейоны во время церемонии при закладке Имперской дороги, – сказал Эрон. – Ты должен помнить это не хуже меня! – И он вытер клинок носовым платком, вытащенным из кармана. – Уж верно, он не хотел бы, чтобы его личный вассал иначе обошелся с другим таким же бунтовщиком. Обещаю, я скажу твоему отцу, что ты участвовал в казни мятежника. Я не стану приписывать всю заслугу себе!
Магнус схватил Эрона за грудки и спиной вперед швырнул его прямо в костер. Юноша хрипло завопил от испуга и выкатился из огня, хлопая ладонями по готовой загореться одежде.
– Пьяное ничтожество! – Магнус был вне себя. – Это был мой шанс поймать Йонаса!
Эрону кровь бросилась в лицо.
– Он бы ничего тебе не сказал, кроме своего имени! – брызжа слюной, крикнул он. – Пощадить его значило бы проявить слабость! Ты мне спасибо должен сказать!
Магнус наклонился поближе и зарычал Эрону прямо в лицо:
– Молись своей богине, чтобы мы поскорее нашли главаря мятежников, или мое разочарование падет на твою голову. И только на твою! Понимаешь ты это, кусок дерьма?
Он выпустил Эрона. У того глаза превратились в щелки, во взгляде мешались ненависть и страх.
– Я понял, ваше высочество…
ЙонасОранос
Тело Брайона лежало на земле…
Йонас, ошеломленно наблюдавший с опушки леса, не мог выговорить ни слова, не мог даже дышать. Это был скверный сон. Это не могло происходить на самом деле. Ему приснился кошмар. Сейчас он проснется и…
Потом глаза застлала багровая пелена ненависти и ярости. Йонас устремился вперед, намереваясь придушить Эрона голыми руками. Разорвать его на части. Превратить в кучку кровавого мяса…
Но, еще не успев вырваться из-под защиты деревьев, Йонас угодил в крепкие руки Лисандры. Девушка обхватила его за пояс, пытаясь остановить. По ее щекам текли слезы. Она силой заставила его повернуть голову и не глядеть больше на тело павшего друга.
– Йонас, нет! Слишком поздно, – хрипло прошептала она. – Брайона больше нет! Если выбежишь туда, погибнешь сам!
Все случилось слишком быстро. Юноша, которого он знал с тех самых пор, как они оба сосали мамкину грудь, лежал мертвым в тридцати шагах от него. Кровь из раны на груди впитывалась в землю. Взгляд мертвых глаз был обращен к лесу, как если бы Брайон еще высматривал Йонаса…
Тот словно бы заново переживал гибель брата. Эрон Лагарис вновь без предупреждения отнял у него любимого человека.
– Пусти! – Из его горла вырвался невнятный рык, он попытался высвободиться из рук Лисандры.
Девушке пришлось влепить ему пощечину.
– Они убьют тебя, если выйдешь! – рявкнула она, яростно глядя на него.
– Это я виноват! Снова! Я во всем виноват! Это я придумал украсть у стражников оружие! А когда они нас заметили… – Его голос дрогнул, он закрыл руками лицо, словно отгораживаясь от случившегося. – Брайон защищал меня, чтобы я смог убежать…
– Он защитил нас обоих. – По лицу Лисандры текли слезы. – Это не твоя вина. Мы нуждались в оружии. Кто мог предвидеть…
– Я должен убить Эрона Лагариса. Должен отомстить. – Он судорожно вздохнул, глядя Лисандре в заплаканное лицо. Она все еще держала его, будто якорь: без нее он был бы уже там и рубился со стражей. Истекал бы кровью. Умирал. Он-то думал, что заработал огнедышащую ненависть этой девчонки. А она все не разжимала объятий, деля на двоих постигшее их горе.
– Ты отомстишь, – заверила она Йонаса. – И я тоже. Но не здесь. И не сейчас.
Йонас испугался, что его сейчас вырвет. Перед глазами стояла все та же картина: Брайон валится наземь. Лисандра говорила что-то еще, и он хватался за ее слова, как тонущий – за спасательный круг.
– Йонас, мы знали, что принц едет сюда. Это Брайон настоял на том, чтобы за ним проследить. Хватит себя винить. Посмотри на меня! – Она вновь взяла в ладони его лицо, заставив взглянуть себе в глаза. – Благодаря Нериссе мы знаем, куда они отправятся дальше. И зачем. Вот и благоприятный случай для решительного удара. Вот оно! Понимаешь ты это? Понимаешь?
Он попытался думать. Попытался увидеть что-то за пределами своей скорби и ярости.
И вдруг у него начал складываться план. Сперва расплывчатый. Потом – все более стройный и четкий.
Вот оно, сказала Лисандра.
И она была права.
Гибель Брайона окажется не напрасной. Йонас этого не допустит. Эта смерть отметит мгновение, когда Йонас вдруг все увидел так ясно, как никогда прежде.
Кровавая дорога была ключом к низвержению короля.
И пора уже было положить конец всем его злодеяниям.
На нынешнюю стоянку отряда они вернулись глухой ночью. Во мраке, окутавшем Диколесье, раздавались жутковатые звуки: голодные хищники вышли на охоту, готовые разорвать всякого, кто попадется.
Йонас и сам чувствовал себя таким хищником. Он сейчас убил бы всякого, кто встал бы у него на пути.
– Что нам теперь делать? – спросил из потемок Тарос. Лисандра уже рассказала и ему, и остальным о гибели Брайона. Голос Тароса дрожал. – Теперь они по одному нас перебьют…
– Все это время… – начал Йонас, кое-как собравшись с силами, чтобы говорить достаточно громко, – все это время я искал способ нанести королю решающий удар. Отобрать власть, похищенную в Пелсии у вождя, которого он сразил. Да, временами я сомневался, что такое дело нам по плечу. Я усомнился после разгромного поражения в храме. Усомнился в себе… и не только. На некоторое время я позволил Кровавому королю меня победить… Да, у него численное превосходство. У него солдаты и стража. И он до того одурачил оранийцев, что большинство из них превратилось в послушный скот, тупо ждущий, когда его отправят на бойню. А теперь до нас дошли сведения, что король затворился в Золотом городе. За него теперь воюют другие, он же отсиживается в безопасности – не дотянешься.
– Тогда зачем все? – подал голос один из парней. – Каким образом мы достанем его?
– Мы искали какую-нибудь слабость, – продолжал Йонас. – Что-нибудь, что может ему навредить. Нечто такое, что мы смогли бы использовать против него. Когда-то я думал, что это может быть принцесса Клейона, но план не сработал. Тогда я понял важную вещь: нам нужен кто-то, кто гораздо ценнее для короля.
– Кто же это? – тараща глаза, спросил Тарос.
– Завтра на рассвете принц Магнус, государь Эрон и большой отряд стражи отправляются к Запретным горам. По нашим сведениям, они должны проверить, как идут дела в строительном лагере. Мы сами только недавно узнали, где он расположен.
– Кто тебе рассказал? – спросил Финеас.
– Надежный источник, – ответила Лисандра.
Они с Йонасом обменялись напряженными взглядами. Эти сведения действительно поступили всего несколько дней назад. Собственно, из-за них-то они втроем и отправились на разведку к лагерю принца. Бывшая белошвейка Нерисса с большим воодушевлением заделалась шпионкой восставших. Дворцовые охранники, допущенные аж к самому королю, охотно изливали душу, отдыхая от тягот службы в объятиях красивой и очень дружелюбной девчонки. Лисандра не слишком одобряла те способы, которыми Нерисса добывала сведения, но спорить было не с руки. Нерисса действовала очень успешно, а тут еще и вручила им ключ к тому, что могло стать средством достижения полной и окончательной победы.
– То есть мы собираемся похитить принца Магнуса, – догадался кто-то из бунтарей.
– Да. – Глаза Йонаса сузились. – Но не только он наша мишень. В лагере есть еще кое-кто, кого, как мы понимаем, жадный король ценит едва ли не превыше собственной крови. Это человек по имени Ксантос. Все, что его касается, окутано настолько густой тайной, что я поневоле заинтересовался. Он – главный строитель дороги, и меня уверяют, что все работы на нем только и держатся. Он принимает решения, руководит всем до последней мелочи. Ни единый камень не укладывается в полотно без его личного одобрения. Распоряжения и какие-либо уточнения поступают в другие лагеря непосредственно от него, скрепленные официальной печатью.