— Тогда прошу за мной… — приглашающе развернулся офицер, опуская в обращении «сэр», поскольку отметил меньшую чем у себя длину волос прибывшего, несмотря на то что тот был старше. — Маршал Вуцкерн ожидает вас.
— Благодарю…
Маршал оказался так занят, что принял нежданного гостя на своем рабочем месте. Работал голограммный стол, показывая какой-то участок планеты со всеми рельефными подробностями. Сам Роолх Вуцкерн восседал за массивным столом, уткнувшись в экран своего терминала, и что-то быстро читал.
— Разрешите войти, мой маршал? — спросил провожающий лейтенант.
— Да…
— Проходите.
Лоорган Бернон прошел и сел на указанный маршалом стул.
— Свободен, — бросил лейтенанту маршал.
— Слушаюсь, сэр.
— Что вы тут забыли… э-э…
— Лоорган Бернон.
— Просто Лоорган Бернон? — оценивающе сощурился Вуцкерн.
— Так точно, господин маршал, сэр.
— Допустим… Так что вы тут забыли, Лоорган Бернон?
— Я тут по делам, сэр…
— Какие дела?! — неожиданно вскричал маршал. — Отвечай быстро и полно, иначе прикажу отдать под трибунал за появление без особого разрешения Министерства обороны в зоне боевых действий!
«Да у него неважные дела, — отметил лейтенант. — Вон как нервишки шалят…»
— Итак, кто ты и какова цель прибытия?
— Охотники за головами, господин маршал.
Маршал удивленно откинулся на спинку кресла. Этого он не ожидал и потому задал глупый вопрос:
— И на кого охотитесь?
«За майором Дональданом», — чуть не сболтнул лейтенант. Но вовремя спохватился:
— За государственным преступником, известным как лерн-генерал Наттип Фарах.
Маршал засмеялся в голос.
— Да вы что, с ума сошли?! Это зона боевых действий! Я никого не пущу туда!
— Вы не сможете препятствовать нам, господин маршал… Согласно имперскому закону всякий подданный Его Величества может охотиться на государственного преступника, за которого объявлена награда, всеми доступными средствами для его задержания и предания суду, — почти дословно озвучил Лоорганн один из параграфов соответствующего закона.
Маршал немного посмирнел. Его предшественник, действительно облажавшись, объявил награду за голову главаря мятежников в три миллиона империалов. Но из этого ничего не вышло, несмотря на очень приличную цену, сепаратисты не выдали своего лерн-генерала.
— Зачем это тебе? Я же вижу, что ты штабная крыса, а никакой не охотник.
— Моя семья испытывает финансовые затруднения, — не моргнув глазом, продолжал самозабвенно врать Лоорган. — Нужно очень быстро получить много денег.
— Есть другие способы быстрого получения денег…
— Все они уже использованы, господин маршал. Начиная от закладки имущества и взятия в долг… Все.
— Сожалею, но у вас ничего не выйдет, Лоорган Бернон, — все же ухмыльнулся Вуцкерн. — За ним уже охотится мой лучший отряд.
— Уж не знаменитый ли Ловчий, господин маршал? — с невинным видом спросил лейтенант.
— Это не твое дело!
«Значит, этот майор Дональдан на месте, — сделал вывод Бернон. — Осталось только узнать где».
— Господин маршал, — продолжил он примирительно, — может, договоримся, а?
— О чем это ты?
— Как известно, военные не получают гонорара за поимку государственных преступников… Так? Иначе бы они за каждого рядового мятежника получали бы барыши…
— Ну и?
— Все очень просто… вы дадите нам примерные координаты государственного преступника, поскольку точных нет, а мы в случае успеха поделимся. Как насчет тридцати процентов?
На секунду маршал задумался, но не над предложением улучшить финансовое положение, а над самой идеей.
«Действительно неплохо… — размышлял он. — Вывожу этого майора как бы в отставку, и как только за какого-нибудь главаря объявляется награда, направляю его в район! Это же миллионы наградных!»
— Нет, — ответил маршал. — Это подлог… я не пойду на это.
— Но почему, он же примерно здесь, верно? — указал на голограмму лейтенант, решивший проверить свою первоначальную догадку.
Поспешность отключения голограммного стенда только подтвердила его мысль. Запоминать координаты бессмысленно, военные пользуются своей, постоянно меняющейся системой координат, но Бернон отметил для себя речку и высокую гору — отличные точки привязки.
— Убирайтесь отсюда, Лоорган Бернон! Лейтенант!
— Сэр!
— Выпроводите гостя!
— ?
— Он свободен!
— Так точно, мой маршал!
Лейтенант Бернон уходил от маршала обратно на свой корабль, чуть не смеясь. Все оказалось значительно проще, чем он полагал.
10
Соггард прибыл в точку рандеву одним из первых. Точка сбора представляла собой небольшой, легко транспортируемый купол, под которым можно дышать без маски. Его старшие товарищи только-только начинали прибывать после изматывающего боя, раненые и обозленные неудачей. К потерям прибавились двое раненых, которые не смогли пройти по джунглям. Запах крови привлек целую группу тармандеров, и они задрали жертв.
Соггард отыскал своего брата Соммара.
— Слава богам, ты цел…
— Да, но этот «инвалид» чуть не снес мне голову, — вздрогнув от воспоминаний, ответил Соммар. — А ты чего так долго? Я думал, что уже не увижу тебя…
— Задержался, — туманно ответил Соггард. — Лерн-командир Орриату уцелел?
— Да… где-то тут я видел его.
— Лерны! — закричал кто-то с пригорка. — Всем, кто уцелел, прибыть в…
— Стойте! — во все горло закричал Соггард, вспомнив, что у него где-то на одежде спрятан микрофон миротворцев.
— В чем дело?
— Не объявляйте следующую точку встречи.
— Это еще почему?
— Среди нас предатель… — смутившись, ответил Соггард, понимая, что по-другому ему никак не привлечь к себе внимания.
Бойцы заволновались, переглядываясь между собой.
— И кто же он?
— Я скажу об этом лерн-командиру Орриату.
— Ну пойдем, малец…
У лерн-командира Орриату оказалось рассечено лицо. Вся правая часть была покрыта порезами от осколков разбившейся маски. Сейчас ему как раз навязывали повязку.
— Этот малец говорит, что среди нас предатель, — доложил лерн, который хотел объявить следующую точку перегруппировки.
— Да? — с удивлением приподнялся на локтях Орриату.
— Так точно, лерн-командир…
— И кто же этот предатель?
— Я, лерн-командир.
— Ах ты, щенок!
— Стоять, лерн Гассар! — остановил немедленную расправу командир.
— Но он!
— Я слышал…
Гассар, обиженно поджав губы, убрал выхваченный пистолет обратно в кобуру.
— Выкладывай, парень, в чем состоит твое предательство.
— Я попал в плен к миротворцам…
— Вмятина на шлеме — их дело?
— Так точно, лерн-командир.
— Ты явно от такого удара потерял сознание… от тебя ничего не зависело. Но почему они тебя отпустили?
— В этом и состоит мое предательство, лерн…
— Он сдал нас! — вскрикнул горячий Гассар, снова выхватив из кобуры пистолет. — Миротворцы нас уже обнаружили?!
— Нет, я никого не сдавал…
— Заткнись, Гассар, я трачу на тебя свое драгоценное время, все время успокаивая… Выхватишь пистолет еще раз, я сам тебя пристрелю, а потом скажу остальным, что именно ты тот самый предатель, покусившийся на мою жизнь, когда понял, что раскрыт. Усек?!
— Так точно, лерн-командир…
— Продолжай, лерн…
— Командир миротворцев велел передать мне гнусное послание для самого лерн-генерала, лерн-командир.
— И с этим отпустил?
— Так точно.
— Что за послание?
Соггард рассказал его суть, в конце добавив:
— Теперь мне нужно избавиться от одежды, на ней где-то микрофон.
— Хорошо… Гассар, отведи его и переодень во все новое. И только попробуй заикнись кому-нибудь об услышанном.
— Слушаюсь…
Сам Орриату взял рядом лежащий прибор связи и связался с главным штабом. Подумав, стоит это делать или нет, он все же передал послание миротворцев.
— Доставить мальчишку в штаб, — получил он ответ.
Следующие три дня Соггарда таскали по джунглям, транспортируя к бункеру лерн-генерала Фараха. Некоторые участки они преодолевали на гравибайках по тропам или даже над водной гладью ручьев, делая частые повороты, и у Соггарда, которому во время этих поездок завязывали глаза, сложилось впечатление, что они просто петляют. Может, так оно и обстояло в реальности.
Каждые полдня его сопровождающие менялись, увеличиваясь при каждой смене на одного человека. А это, как Соггард понимал, не охрана, хотя выполняла и эти функции тоже, а именно конвой, как у преступников… Спустя полчаса после смены конвоя направление движения резко менялось.
Впрочем, ведомый никакого другого отношения к себе не ожидал. Его даже удивило, когда к концу третьего дня обычно хмурые и молчаливые сопровождающие с ним заговорили:
— Это правда, что ты встречался с командиром миротворцев? — шепотом, чтобы другие не услышали, спросил один из конвоиров.
— Да, — пожав плечами, ответил Соггард, не видя в этом никакой тайны, и сделал вывод, что его, возможно, так проверяют.
— Ты говорил с самим майором Дональданом?
— Он не представился… но тот, с кем я разговаривал, носил майорские знаки различия…
Дальнейшие вопросы показали, что расспросы — это никакая не проверка, а целиком и полностью инициатива сопровождающего, излишне любопытного лерна.
— Ты видел его лицо?
— Да… он говорил с прозрачным забралом…
— Говорят, он полукровка… его лицо уродливо, у него красные зрачки и длинные клыки…
— Глупость какая… — аж содрогнулся от живописного описания Соггард. — Нормальный человек, как ты или я…
— Но третий глаз на лбу у него должен быть! — почти взмолился конвоир.
— Не видел я никакого третьего глаза…
— Но ведь ты сам говорил, что он разговаривал с тобой в шлеме…
— Ну…
— Вот! Значит, ты не мог видеть, есть у него третий глаз на лбу или нет!
Соггарду стало не по себе от бредовых разговоров вроде бы взрослого человека об уродствах и третьем глазе командира миротворцев. Но, не удержавшись, он сам спросил: