После побега я часто думала о том, что, не выйди я тогда в сад или не окажись Ричард в гостях у барона именно в те выходные, мы бы не встретились. Являлась ли та встреча судьбоносной? Наверное, все-таки нет. Пятнадцатилетняя дочка мелкого аристократа вряд ли бы могла заинтересовать молодого мага, действительно только закончившего университет. Он сказал мне милую красивую фразу, улыбнулся и поцеловал руку, но это являлось, скорее, обычной манерой поведения для него и его друзей. Для Ричарда - ничего необычного, на меня же это произвело впечатление, и я долго не могла забыть лорда Девенли и его смеющиеся глаза. К счастью, папа после того вечера понял, что я из ребенка превратилась в молодую леди, и мы с мамой, помимо еженедельных литературных вечеров у миссис Веленбридж, стали посещать и более интересные мероприятия. Я получила возможность общаться со сверстниками, постигая необходимые для этого правила и секреты уже не только в теории.
Через год я снова встретилась с Диком, но тогда он уже не произвел на меня такого впечатления, как в первый раз в саду - к тому времени я знала, что за восхищенным взглядом и теплой улыбкой не таилось ничего серьезного. Вторая встреча оказалась еще более неожиданной, а лесная поляна, на которой она состоялась, лишь утвердила его во мнении, что в землях барона ди Таэлья живет дриада.
"- Мисс, вам помочь?
- Что? Ах, нет, не стоит, - отказалась я, аккуратно закрывая седельную сумку и поворачиваясь к неожиданному нарушителю моего одиночества. Мама часто ругалась из-за моей привычки гулять одной в совершенно не подходящих для этого местах, но каждый раз, когда она навязывала мне в спутники грума, я находила способ избавиться от нежеланного сопровождения. Наверное, она все же была права, потому что присутствие за спиной незнакомого мужчины, когда я совершенно беззащитна и нахожусь вдали от поместья, пугало. - Лорд Девенли? - потрясенно ахнула я, разглядев темноволосого всадника, который собирался спешиться.
Он замер в седле, с какой-то показавшейся мне забавной настороженностью присматриваясь ко мне. В его глазах не было ни капельки узнавания, что несколько обижало, но не удивляло.
И все же, меньше всего я ожидала увидеть его посреди лесной дороги!
Ричард легко спрыгнул с лошади и приблизился ко мне, не переставая гипнотизировать внимательным взглядом. Я на это лишь безмятежно улыбнулась, поглаживая Сирину по шее. Представляться я не собиралась, но он меня все-таки удивил:
- Дриада снова вышла к людям? - мягко спросил он, и я заметила, как из глаз исчезла настороженность, сменившись так запомнившимися мне веселыми искорками. По его губам скользнула усмешка, не обидная, но призванная разделить вместе с ним его настроение.
- Дриадам тоже нужно что-то есть, - сообщила я ему, глядя в черные глаза и понимая, что не могу не улыбнуться в ответ. И все же я сдерживалась, пытаясь как можно дольше удержать на лице маску серьезности.
- Вы отбираете еду у одиноких путников? - поднял брови он и выразительно покосился на набитые седельные сумки, перекинутые через круп моей Сирины. На мгновение его взгляд скользнул по моим пальцам, запутавшимся в стриженой каштановой гриве, и снова вернулся к лицу.
- Мы ужинаем самими путниками, - обворожительно улыбнулась я, не сумев сдержать ехидства, плескавшегося в глазах.
Я сумела его заинтересовать, и молодой маг предложил проводить меня до нашего поместья, во избежание других, не таких приятных встреч. Помогая мне забраться в седло, поинтересовался, что я делаю в одиночестве в лесу. Я беззаботно пожала плечами, и, глядя на него сверху, призналась, что мы с другими дриадами только что завершили ритуал, призванный привести в наши земли побольше одиноких путников и что один мне только что попался. Ричард на это только покачал головой и, не надоедая мне вопросами, вскочил в седло. Впрочем, позже, пока мы неторопливо ехали по лесной дороге, я сама рассказала ему, что обожаю долгие прогулки верхом и частенько, увлекшись скачкой, забредаю в лес. Он в ответ сообщил, что опять приехал погостить к барону, и что Леонардо, строго говоря, не его друг, а приятель его старшего брата Стивена, который должен приехать ближе к вечеру. После этого признания потребовал рассказать, что у меня в сумках, и пришлось сознаваться, что я набрала в лесу, стараясь не сильно удаляться от поляны и Сирины, обломки деревьев, из которых наш конюх вырезает удивительные фигурки для младших брата и сестры. И что на самом верху лежит букетик лесных цветов для мамы, чтобы задобрить ее после очередного побега от грума..."
По щекам покатились слезы. Они теплыми дорожками бежали из-под закрытых век, а я уговаривала себя успокоиться и не думать об этом. Плотнее укуталась в пиджак, словно назло пахнущий самым ненавистным для меня человеком, но дрожь не проходила, и я не могла с уверенностью сказать, чем она вызвана - холодом или эмоциями.
За дверью раздались шаги, приближающиеся к моей клетке, и я поспешно вытерла слезы. По покрасневшим глазам Дик все равно поймет, что я плакала, но лицезреть сам процесс я ему не позволю.
Не было слышно ни скрипа ключа в замке, ни скрежета отпираемого засова. Лишь его тихий шепот - и дверь бесшумно отворилась. Дик замер на пороге, обводя взглядом следы моей истерики - я так и не убрала с пола еду и посуду, и нетронутый завтрак, разбросанный по полу, красноречиво свидетельствовал о том, что я далеко не так спокойна, как хотела бы казаться. Мелькнувшее в его глазах понимание разозлило меня, и я с плохо скрытой ненавистью следила за каждым его шагом.
Ричард подошел ближе, небрежно положив у моих ног одеяло и одежду. Брюки были не моими - слишком дорогая ткань, слишком качественная работа, и в первый момент мне захотелось швырнуть эту вещь ему в лицо, требуя принести то, в чем я попала в этот дом, но предостерегающий взгляд мужа, который явно догадался о моих намерениях, немного остудил ненужный пыл. Я обещала себе не поддаваться эмоциям и сделать все, чтобы выбраться отсюда. Мне нужно держать себя в руках.
Дик сел напротив меня на стул, который появился в комнате после очередного произнесенного неразборчивым шепотом заклинания. Он внимательно осмотрел меня, задержав взгляд на окровавленной повязке под браслетом, но, стоило ему дернуться в мою сторону, я сильнее вжалась в стену, отодвигаясь от него как можно дальше. Для верности укрылась принесенным одеялом, проигнорировав тот факт, что из-за резкого рывка одежда полетела на пол. Муж осуждающе покачал головой и наклонился, чтобы собрать ее. Глядя на его склонившуюся фигуру, я гнала от себя мысль о том, чтобы попытаться ударить его и предпринять еще одну попытку сбежать. Не сейчас, не время, к тому же он наверняка ждет от меня чего-то подобного. И даже если мне удастся чудом его оглушить, как мне быть с цепью на щиколотке? Запереть эмоции, быть осторожнее, не поддаваться порывам...
- Почему ты не позавтракала? Лиза, не стоит переходить к таким крайностям и мучить себя голодовкой. Не заставляй меня волноваться.
Осуждение пополам с заботой, явственно слышавшиеся в его голосе, снова пошатнули мои намерения держать эмоции под контролем. Мне хотелось закричать и ударить его как можно сильнее, потому что я не слышала фальши. Как он может?
Вместе этого я хрипло, не поднимая на него глаз, почти слово в слово повторила то, что сказала в его спальне:
- С тех пор, как я покинула наш дом в Четейр-Глэсе, тебя не должно волновать то, что я делаю.
Его руки сжались в кулаки. Я все же решилась взглянуть на него. Из глаз Ричарда ушла вся теплота, пропала озабоченность, и он, наклонившись ко мне, со сдерживаемой яростью тихо напомнил:
- Ты - моя жена.
- О чем я очень жалею, - едва слышно пробормотала я. Дик побледнел и сжал губы. У меня получилось задеть его. Великолепно. Я допустила еще одну ошибку.
- И когда ты начала жалеть об этом, милая женушка? - прошипел Ричард, приблизив свое лицо к моему и опираясь кулаками на матрас. - Тогда, когда с сияющим личиком говорила в церкви "Да"? Или тогда, когда засыпала каждую ночь в моих объятиях, шепча о том, что любишь? А может быть, тогда, когда я дарил тебе все, что бы ты ни пожелала? Когда, Лиза?
Я ненавидела его, вздрагивая, словно от удара, от каждого слова, но все еще держала себя в руках. Это туманило мне разум, но не настолько, чтобы потерять чувство самосохранения и осторожность. А сейчас мне стоило быть очень осторожной - мои слова привели Дика в ярость. Таким я его никогда не видела, и эта незнакомая его сторона пугала. Что делать? Как его теперь успокоить? Я уже жалела о том, что сказала. Не потому, что это была неправда, а потому, что снова пошла на поводу своих чувств и неосторожно дернула спящего тигра за усы.
- Я не хочу с тобой разговаривать, - попыталась отвернуться я. - Оставь меня.
- Ну как же я могу, - издевательски прошептал муж, крепко сжимая мой подбородок и вынуждая снова смотреть ему в глаза. - Я четыре года был лишен твоего великолепного общества, как же я могу теперь тебя оставить? К тому же ты первая пожелала встретиться со своим ненавистным супругом, заявившись ко мне с визитом, помнишь? Ты же расскажешь, что заставило тебя вернуться, лисенок?
Я закрыла глаза. Смотреть в эти безжалостные черные дыры, из которых на меня лились ненависть и злость, я не могла, а это произнесенное глумливым хриплым шепотом "лисенок"... О, почему я не могу убить его прямо сейчас, сама, голыми руками! Вцепиться в горло, разорвать на мелкие кусочки, сжечь любое напоминание о нем!..
- Если только в следующей жизни, - не сдержалась я. Все рассуждения об осторожности и необходимости успокоить Дика плавились под сжигающими меня эмоциями. Я оказалась не настолько здравомыслящей, как считала раньше.
- Жестоко заставлять меня ждать так долго, милая, - пробормотал Дик, потеревшись носом о мою щеку. Его дыхание у самого уха, его прикосновения вызывали дрожь и желание оказаться от него как можно дальше. Я снова максимально отстранилась от мужа, едва не упав на бок. Ричард отпустил меня и сел обратно на стул, но его взгляд стал еще тяжелее: - Что это было, Лиза?