Муж поставил вопрос так, словно я ему уже поверила. Я не стала указывать ему на это, хотя желание заставить его прекратить разыгрывать из себя невинную жертву росло с каждой секундой. Я смотрела на него, на нахмуренные брови, на сжатые губы, видела мрачные молнии в глазах, и не вытерпела:
- Разбираться во всем мы будем только тогда, когда ты докажешь, что не причастен к убийству моей семьи. До тех пор, Дик, я не вижу смысла пытаться восстанавливать какие бы то ни было цепочки.
Ричард дернулся, поморщившись.
- Хорошо, - пробурчал он, скрещивая руки на груди. - И как мне доказать, что я не делал этого?
Я пожала плечами. Ответа на этот вопрос я не знала. Что могло бы убедить меня в том, что я - ошибалась? Какие доказательства сочла бы достаточно убедительными, чтобы отказаться от своей ненависти и желания отомстить ему, причинить боль и уничтожить?
- Зелье правды? - склонив голову набок, предложила я.
- Миф, - отмахнулся Дик. - Существует множество зелий, способных влиять на мозг и сознание человека, но заставить говорить абсолютную правду невозможно. Действие самого сильного отвара длится не больше полуминуты, оно сложно в изготовлении и используется только в крайних случаях. К тому же ты не поверишь даже тому, что тебе в руки попало именно такое зелье.
- Почему же? - наигранно удивилась я. - Разве у меня есть причины не верить тебе?
- Лиз-за! - рассерженно зашипел Ричард, и я почувствовала какое-то внутренне удовлетворение.
- Не делай вид, Дик, что все в порядке. Я по-прежнему не верю тебе, и не стоит обманываться тем, что я сижу на кровати, а не пытаюсь выцарапать тебе глаза. Мое спокойствие означает лишь то, что пока я трезво оцениваю свои шансы и знаю, что на данный момент мне тебя не победить.
- Пытаешься превратить все в сражение? - поинтересовался Дик, и в его голосе я услышала обидное для меня пренебрежение.
- Нет. Я просто хочу отомстить тому, кто забрал у меня мою семью.
- Только не делаешь ничего, чтобы найти этого человека! - бросил Ричард, вскакивая. Он метался из угла в угол, я же провожала его взглядом и думала о том, что, наверное, не поверю ни одному доказательству, которое он мог бы представить. - Хорошо, - вдруг замер он перед кроватью, глядя прямо мне в глаза, - мы обратимся к чтецам. Не самая приятная предстоит встреча, но, если иначе тебя убедить ни в чем нельзя...
Его спокойный, лишенный эмоций голос казался мне ехидным шепотом, окутывающим меня со всех сторон, обвиняющей и карающей плетью, и от каждого слова я вздрагивала, как от удара. Чтецы! Нет, никогда, я не подойду ни к кому из них ближе чем на километр! Наверное, в глазах, наперекор всем моим стараниям, мелькнул страх, потому что Дик продолжил:
- Боишься? Ты же сталкивалась с кем-то из них, верно? Тогда знаешь, что меня ожидает, понимаешь, что от чтеца утаить ничего невозможно. Это будет намного лучше несуществующего зелья правды. Ты так не считаешь, Лиза?
Я отвернулась. Его готовность идти к чтецам заставила заметно поколебаться мою уверенность в своей правоте. Если это не очередное притворство с его стороны... Вдруг он блефует, пытаясь сыграть на моем страхе перед этими людьми?
- Ты действительно готов это сделать? - спросила я, не сводя внимательного взгляда с обложки книги, лежавшей под рукой. Почему-то смотреть на нее мне было гораздо легче, чем заставить себя взглянуть в глаза Дику.
- Чтеца, время, вопросы выбираешь ты, - ответил он с каким-то странным равнодушием. Признавая готовность пройти через препарирование души, Ричард словно отстранился от меня.
Я же была растеряна. Очень. Может ли человек, будучи виноватым, добровольно согласиться на встречу с чтецами? Позволить чужому человеку прочесть себя, увидеть то, что запрятано глубоко-глубоко? Дать кому-то такое оружие против себя? Я помнила, как Кара вывернула мою душу наизнанку, я очень хорошо это помнила. И она ведь не делала ничего особенного - она просто видела. Видела и дергала за нужные ниточки, вытаскивая воспоминания, обнажая боль. Дик готов пойти на такое, чтобы доказать свою непричастность?
- В чем подвох, Дик? - я искоса, склонив голову, посмотрела на него.
Ричард, закрыв глаза, глубоко вздохнул.
- Нет никакого подвоха, Лиза. Ты не поверишь ни единому сказанному мной слову. Кроме них, у меня нет ничего, никаких доказательств. - Он открыл глаза и внимательно посмотрел на меня: - За неимением каких-либо других вариантов я предлагаю тебе этот. Чтобы ты не сомневалась в том, что будет сказано, я уже предоставил тебе возможность выбрать условия.
Я сползла с кровати и машинально сделала несколько шагов к окну, забывшись. Опомнилась, только когда яркий солнечный лучик скользнул по лицу - пока не стоит рисковать и показываться у окна. Вернувшись к кровати, присела на край и потянулась за подушкой, чтобы как-то занять руки. Мужа я не понимала.
- Хорошо, подвоха нет. Тогда на что ты рассчитываешь?
Ричард изобразил задумчивость:
- Дай-ка подумать... - он побарабанил пальцами по подбородку и предположил: - Может быть, на то, чтобы моя жена мне доверяла?
- О каком доверии ты говоришь, если последние два месяца я сидела в подвале? - взвилась я. Его насмешливая холодность выводила из себя.
- А что ты прикажешь мне делать, когда ты заявилась в мой дом ночью в компании человека, попытавшегося меня убить, потом заявила о своей ненависти и попыталась сбежать сама? Ты себя видела? Ты была в таком состоянии, что оставлять тебя наверху было просто опасно! После совсем недавнего столкновения с чтицей и последующего знакомства с охранной магией ты была сама не своя!
- Ну да, и как лучший способ приведения меня в чувство ты выбрал несколько часов одной в пыточной! Замечательная попытка привести жену в нормальное состояние!
Мы уже оба кричали друг на друга. Под конец я не выдержала и кинула в него подушкой, которую вертела в руках. Дик легко уклонился от нее, после чего взглядом вернул на место. Я от неожиданности подпрыгнула, глядя на приземлившуюся мне на колени подушку.
- Я уже признал, что совершил ошибку, поддавшись эмоциям и заставив тебя пройти через это. Я едва ли мог здраво рассуждать после такой "теплой" встречи. Понять и простить меня не прошу - наоборот, в данном случае прощения у тебя просить должен я, - но все-таки не суди обо мне и моих намерениях по одному поступку.
- Ты сказал, что мог всю жизнь продержать меня в подвале.
- Солгал, - спокойно ответил Дик. И он, и я постепенно брали эмоции под контроль. Подушка была отложена в сторону, чтобы исключить возможность повторного ее использования в качестве снаряда, если муж снова выведет меня из себя. Дик же отошел в другой конец комнаты, присев на столешницу и скрестив руки на груди. - Мы можем хоть раз поговорить спокойно? - поинтересовался он.
А меня вдруг всерьез заинтересовал ответ на этот вопрос. В то время, когда мы были женаты, мы с Диком не ссорились - были мелкие споры, которые нам удавалось решить без крика и истерик, сейчас же... Наверное, только один разговор между нами и закончился относительно мирно - когда я переезжала из подвала в эту спальню. Можем ли мы с Ричардом общаться друг с другом и не сводить все при этом к выяснению отношений на повышенных тонах?
- Ты предлагал делать шаги навстречу. Пусть будут шаги. Я не буду просить тебя встречаться с чтецами. Это будет мой шаг к тебе. Но ты перестанешь вести себя так, словно этих четырех лет не было. Мы чужие люди друг другу, Дик, я тебе не доверяю и вряд ли когда-нибудь смогу поверить окончательно, но то, что ты готов был пройти через это, заставляет меня по-другому взглянуть на сложившуюся ситуацию. Я не перестану вдруг верить в то, что к смерти моей семьи ты не имеешь никакого отношения, но я готова попытаться вместе с тобой разобраться с другими вариантами.
- То есть, пока я не предоставлю тебе виновника, я остаюсь главным подозреваемым? - уточнил Ричард. Я пожала плечами, не подтверждая и не отрицая - он же все равно знает, каким будет мой ответ. - Что ж, это лучше, чем ничего. Что ты предлагаешь делать дальше?
Как ни странно, но, накричавшись и выпустив эмоции из-под колпака, я решила последовать совету Дика и попробовать восстановить цепочку событий, которая привела меня в эту спальню.
- Передай мне сок, пожалуйста, - попросила я его. Кажется, говорить мне придется долго. Переползя по кровати на другую сторону, приняла у мужа кувшин и поставила его на столик, сама устроившись с максимальным комфортом среди подушек в изголовье. - Думаю, тебе тоже стоит сесть как-нибудь поудобнее, если желаешь услышать полную версию событий.
Дик согласно кивнул, но позы не поменял. Как хочет.
Часть четвертая. Рассказчица.
- Тогда, после смерти родителей, при живом муже я, что удивительно, осталась совершенно одна. Не перебивай, - подняла я руку, заметив, что Дик хочет возразить. - Это моя версия событий, то, как видела и запомнила это я. Все, что ты захочешь сказать, скажешь после.
Я видела по его глазам, что он хотел поспорить с этим, но Ричард сдержал себя. Сцепив зубы и чуть отвернувшись, он кивнул, соглашаясь. Я продолжила:
- Ты постоянно пропадал на работе, уделяя мне самый минимум внимания. Короткие поцелуи за завтраком, больше похожие на уколы, равнодушные взгляды на вещи моей семьи, из-за которых я вновь и вновь начинала плакать, деловые распоряжения для прислуги - и ты словно исчезал на весь день, пропадая сначала на работе, а потом закрываясь в кабинете с документами. Тебя словно совершенно не заботило, что со мной происходит, как я справляюсь со своим горем. Ты был рядом, Дик - но при этом тебя не было. - Муж дернулся, сдерживаясь и пытаясь не нарушить своего слова, хотя то, о чем я говорила, было ему явно неприятно. - Про подслушанный разговор я рассказала тебе внизу. Он наложился на твое равнодушное отношение, к ним потом добавился наш последний разговор, - и я поверила окончательно. Знаешь, если это действительно был удар, направленный в твою сторону, они рассчитали все идеально: в том состоянии, в котором я пребывала после того, что мне пришлось увидеть дома, я готова была поверить во что угодно. Чуть позже я поняла, что свою роль в моей... повышенной нервозности и восприимчивости сыграл еще один фактор, но тогда мне хотелось лишь оказаться как можно дальше от мужа, который оказался чудовищем.