- Лиза, я сказал: "Ложись на кровать", а не "Садись на кровать и смотри на меня полными боли глазами".
Тиран.
Я слабо улыбнулась, но все-таки послушно переползла к середине кровати и вытянулась поверх смятого одеяла. Дик нахмурился и, вытащив его из-под меня, аккуратно укрыл. После чего сел рядом, потянувшись к моим вискам. Теплые пальцы мягко надавили, заставляя боль утихнуть.
- О чем ты так усиленно размышляла? - спросил Ричард, не отнимая рук. Я закрыла глаза, наслаждаясь тем, что молоточки с каждой секундой стучат все слабее и реже.
- О Дарреле Шепарде.
После этих слов Дик надавил чуть сильнее, но через секунду взял себя в руки, ровным голосом проговорив:
- Лиз, мы не имеем права...
- Я знаю, - вздохнула, - но не могу перестать об этом думать. Это зелье, которое практически невозможно достать... Этот мертвый возница и растерзанная собаками бродяжка... Если все это действительно не случайности, если это - звенья одной цепи, то сам собой напрашивается вопрос: "У кого есть достаточно возможностей организовать все это?". Ответ на вопрос мне видится один.
- Ты слишком торопишься с обвинениями.
- Знаю. Опять, - не стала спорить я. - Но ты со мной согласен. Если все это, конечно, не часть разыгранного спектакля.
Я чувствовала на себе укоризненный взгляд Дика, но отказываться от сказанных слов не спешила. Наверное, не стоило говорить такое человеку, который в данную секунду тебя лечит, но полностью поверить было не так-то просто. Нет, с тем, что четыре года назад я ошиблась, я потихоньку начала смиряться, но в остальном... Ричард все равно преследует какие-то свои цели, по-другому и быть не может. Но, наверное, это можно оставить на потом. Для начала нужно разобраться с той задачей, что мы перед собой поставили.
Молоточки совсем исчезли, хотя приятное тепло продолжало ласкаться и заставляло почти счастливо вздыхать. Я уже хотела сказать Дику, что мне намного легче, как вдруг что-то изменилось. Я оказалась внутри воспоминаний.
И они принадлежали не мне.
Это длилось недолго, вряд ли больше минуты, но, когда Ричард отнял руки, я не сразу пришла в себя, встретившись взглядом с изумленными глазами мужа. Мягко отстранилась от него, еще не совсем понимая, где я: в комнате, рядом с ним, или там, внутри его воспоминаний, его боли, его вины. Прислонившись к спинке кровати и обняв колени, я, до сих пор не веря, пыталась разобраться в том водовороте из эмоций, в котором меня закрутило.
- Так значит... - глухо начала я, - это все было ложью. Ужасной, огромной ложью длиной в четыре года и ценой в пять жизней. - Дик потянулся ко мне, но я покачала головой. - Давай поговорим утром, Дик, хорошо? Сейчас я хочу разобраться... и в себе, и в том, что почувствовала и увидела.
Ричард не хотел уходить и оставлять меня одну, но не стал спорить, только недовольно сжал губы. Он на мгновенье коснулся моей ладони, напряженно вглядываясь в мое лицо, после чего поднялся с кровати.
- Я зайду утром. Полагаю, просить тебя выспаться - безнадежная затея?
Я покачала головой, глядя на темные круги под его глазами:
- Тебе это нужнее. А мне есть, над чем подумать.
Губы мужа скривила понимающе-горькая улыбка:
- Не сомневаюсь, - пробормотал он, отходя от кровати и отворачиваясь. Шарик-светлячок последовал было за ним, но Ричард взмахом руки вновь отправил его под потолок. Я не отрывала взгляда от неестественно прямой, напряженной спины мужа, пока он не закрыл дверь, после чего откинулась назад и закрыла глаза.
Передо мной, словно в каком-то безумном хороводе, проносились увиденные воспоминания. Отрывками, неясными образами, словами или целыми фразами - но каждое из них оставляло за собой какое-то болезненное ощущение. От одних было больно-сладко, от других - больно-холодно, от каких-то разрывалось сердце. Но ни одно из того хаоса осколков, что я увидела, не оставило меня в стороне.
Я сидела на кровати - и в то же время все еще вертела в пальцах изжеванное кольцо, тускло поблескивающее в полумраке едва освещенного кабинета, и пыталась принять тот факт, что я мертва. Я прикусывала костяшки пальцев, чтобы не закричать - и видела себя на лесной поляне, где ехидно сообщаю молодому магу, что он призван дриадами в качестве ужина. Я пыталась удержать слезы, крепко зажмурившись - и видела себя, спящую, пытающуюся среди подушек спрятаться от солнечных лучей. Я слышала свой смех, чувствовала свои прикосновения, смотрела на себя его глазами... Это было больно, страшно, жутко, и в то же время я хотела пройти через это еще раз. На секунду оказаться внутри его сознания, ощутить ту его любовь, что когда-то была, увидеть себя такой, какой меня видел только он, и даже пройти вместе с Ричардом через те дни, когда я сбежала, когда он не мог найти меня и когда ему отдали исцарапанное, погнутое кольцо.
Не глядя, протянула руку и схватила первую попавшуюся подушку. Устроив ее на коленях, прижалась лбом и попыталась дышать спокойнее. Я не знала, что произошло в те несколько секунд, я никогда не слышала о подобном. Возможно, потом об этом расскажет Ричард. Или когда-нибудь смогу спросить о случившемся у Стивена, если у моего мужа не будет ответа, а я наберусь смелости вновь встретиться с его семьей. Вот только это разрушило последние сомнения. Я словно наяву видела, как и без того истончившаяся стена из моих убеждений, из-за которой последние четыре года я смотрела на мир, разлетается осколками, и их острые края ранят и меня, и Дика. Он мог меня обманывать даже тогда, когда переселил в эту комнату, рассказывал о своих эмоциях и делился догадками. Но вот подделать воспоминания... Ту глухую тоску и безнадежность, которые надолго поймали его в свои сети после моей "смерти"... Ту веру в чудо до самого последнего момента, до той поездки в Крейс-Эбен на опознание... Ту яркую искру изумленного узнавания, которая вспыхнула в его кабинете два месяца назад и сменилась потом бешеной злостью, облегчением и обидой, желанием наказать за все те месяцы без меня... Разве все это можно подделать?
Позже я полистаю справочник по зельям, но уже сейчас уверена, что это будет бесполезным занятием. Это было не так, словно Дик выпил какой-то отвар и позволил мне увидеть то, что хочет показать мне сам. Нет, муж был удивлен не меньше моего, он и сам не ожидал чего-то подобного, и вместе со мной видел все те эпизоды из собственной жизни, что на секунду стали открыты для меня. Да и вряд ли существует зелье, способное изменить воспоминания о семи годах жизни. Проверю потом, чтобы быть полностью спокойной, но уже сейчас знаю - нужды в этом нет.
Нет нужды пытаться уличить Ричарда в обмане. Но необходимо отплатить тем, кто так жестоко сломал нашу жизнь. Мне есть, над чем подумать.
Вопреки собственным словам, я все же уснула. Сон был беспокойным, неприятным. Не один из моих кошмаров, но какой-то... липкий и удушающий, поэтому я с облегчением потянулась к знакомому голосу, зовущему меня и помогающему вырваться из этой паутины.
- Доброе утро.
Дик сидел на краю кровати, настороженно и в то же время с теплой насмешкой смотрящий на меня. Настороженность я понимаю - ему не очень хотелось говорить о том, что я вчера увидела, он был не готов после последнего откровенного разговора так быстро пускать меня к своим переживаниям. Но вот насмешка?
Впрочем, ответ нашелся в ту же секунду, как я попыталась пошевелиться. Предприняв попытку потянуться, я локтем и пяткой ударилась об изголовье кровати и чуть провалилась в яму между подушками. Дик подавил смешок, наблюдая за тем, как я пытаюсь выбраться из построенного мной подушечного гнезда, и протянул руку, предлагая помощь. Сначала я хотела отказаться, но ноги путались в простыне. Пресветлые, как же я умудрилась вообще заснуть в таком неудобном месте и в такой неудобной позе?
Ричард вытащил меня на середину постели, хмыканьем ответив на мое недовольное кряхтение.
- Оно не доброе, - пробурчала я, вытягиваясь во весь рост и с наслаждением раскидывая в стороны руки-ноги. Дику пришлось развернуться, чтобы оказаться снова лицом ко мне.
- Я уже забыл, какой забавной ты бываешь по утрам, - тихо произнес он, чуть улыбнувшись.
Он второй раз за сутки назвал меня забавной... Меня смутило это замечание. Я перекатилась на противоположный край, надеясь, что не покраснела и что мои действия нельзя истолковать как побег. Дик склонил голову набок.
- Сколько сейчас времени? - спросила я, стараясь выглядеть невозмутимой. Слова Ричарда я предпочла оставить без ответа. Просто потому, что не знала, как правильно на них реагировать.
- Мы с тобой спали непростительно долго, - сообщил муж. - Скоро уже полдень.
- После вчерашнего, наверное, можно, - задумчиво предположила я и поторопилась спросить, видя, что Дик хочет сказать что-то еще: - Что произошло ночью? Как у меня получилось увидеть твои воспоминания?
- Я сам до конца не уверен, - Ричард опустил голову, прикрыв глаза, и испытывая явную неловкость и неудовольствие от того, что я вторглась в личное эмоциональное пространство, быстро проговорил: - Читал о подобных случаях, еще учась в университете. Раньше не только чтецы могли вытаскивать души из-за грани. Обычные маги тоже на такое способны, если на протяжении многих недель находятся рядом с отчаявшимся пациентом неотлучно. Взаимодействие идет только между ними, и в моменты лечения маг передает больному свои эмоции, свою жажду жизни и воспоминания о счастливых мгновениях. Такое метод встречался довольно редко, так как чаще всего не оправдывал себя из-за длительности, но история зафиксировала несколько подобных случаев. Нечто похожее произошло и вчера, полагаю, только вместе с положительными эмоциями ты увидела и... - Дик оборвал рассказ на полуслове, меняя тему и не желая обсуждать свои чувства ко мне. - Твои вещи пока не привезли, но, думаю, в ближайшее время...
- Вещи? - удивилась я, не сразу вспомнив о совершенных Диком покупках. Разговор об одежде и гардеробе казался далеким и нереальным - слишком уж многое было сказано после.