Я иронично улыбнулась, думая все же не о столь позитивных вещах - я ехала в сопровождении одного из этих придворных магов в экипаже, предназначенном для перевозки преступников: черном, без опознавательных знаков, с заколдованным стеклами, через которые снаружи нельзя увидеть пассажира. В некоторой мере я заслуживаю настоящей поездки в этой карете: ведь от "титула" мятежницы и преступницы против короны меня спасает только то, что я замужем за Ричардом. У Китти Диксон, в отличие от Элизабет Гордон Девенли, такой защиты не было, и в случае провала какого-нибудь задания поездка в подобном экипаже могла бы стать для нее последней.
Ехали мы не очень долго - в предместьях Грейн-Аббэна мало деревушек, а с той стороны, с которой выехали мы, их и вовсе не было - за чертой города начинались луга и поля. Стивен остановил карету в небольшой рощице, которая разделяла посевы пшеницы и чего-то такого же колосистого, но мне незнакомого. Спрыгнул с козел - экипаж слегка качнуло - и открыл дверь, предлагая мне руку.
- Плащ можешь оставить в карете, здесь нас никто не увидит. О любом человеке, который попробует подойти близко, я узнаю заранее.
Я с благодарностью улыбнулась, снимая тяжелую черную накидку и оставляя ее на сиденье. Вот они: и небо над головой, и солнце, и ветер! Почему Дик не мог поступить так же? Укутать меня в плащ и подарить прогулку за городом? Впрочем, я понимаю: желание уберечь меня вкупе с нежеланием выпускать игрушку из дома. С утра Ричард снова попробовал поспорить с братом и не дать забрать меня, из-за чего оказался заперт в собственной гостиной - Стивену надоело убеждать его в правильности предпринимаемого им шага. Впрочем, не хочу сейчас думать ни о чем, что связано со словом "запереть" - сейчас я на свободе.
Какое-то время я бродила среди кустов и деревьев, касаясь их пальцами, принюхиваясь к запахам природы и до конца не веря, что я действительно не сплю - даже не в гостевой спальне, а на тесной лежанке в подвале. Но, убедившись, что сорванные листья действительно пахнут зеленью, а насекомые жужжат над ухом и даже кусаются, я повернулась к спутнику:
- И для чего был этот жест доброй воли?
- Естественно, для откровенного разговора, - обворожительно улыбнулся Стивен, мгновенно напоминая мне младшего брата. Уж не у него ли Дик перенял подобную манеру? - Которому не смогут помешать ни слуги, ни стражи из управления, ни твой собственник-муж.
- И какова будет его тема? - Я, не заботясь даже о подобии приличия и уж тем более не думая об одежде, уселась на траву под широко раскинувшим ветви деревом и скрестила ноги. Стивен, скинув пиджак, последовал моему примеру.
- Каким ты видишь свое будущее, Лиза?
Я ожидала такого вопроса. Подсознательно, еще с первой встречи, готовилась к тому, что Стивен затронет эту тему - и все равно не знала, что ответить. Для меня не существовало будущего, пока не отомщена моя семья.
- Тебя интересую не столько я, сколько твой брат, верно?
- Именно, - не стал отпираться... родственник. - Что происходит между вами сейчас и что вы... что ты намерена делать потом.
Я могла бы сказать, что это не его дело, что он не имеет права даже интересоваться подобными вопросами. И это было бы правильно. Если бы не одно "но": "нас" с Ричардом больше не существовало. Четыре года назад все слишком круто изменилось: он стал для меня монстром, я для него умерла. Осталось ли еще хоть что-то, что могло нас связывать?
- Ничего, Стивен. Ничего не происходит между нами сейчас - и ничего я не намерена делать потом.
Я ответила, но сама не знала, сколько правды в этом ответе. Что-то происходит все равно, и о будущем тоже стоит задуматься, но... Жизнь слишком быстро поменяла свое течение, перевернув мир вокруг меня с ног на голову, и я не понимаю, как на это нужно реагировать. Совсем недавно у меня было только одна цель, и я никак не могла ожидать, что за столь короткий срок все изменится, что в мою жизнь вернется муж, дом, семья. Эти перемены пугают меня.
- Прости, Лиза, но я не верю твоим словам, - Стивен прокрутил в руках стебелек какой-то травы и отбросил его в сторону, подняв на меня неожиданно колючий взгляд. - Я знаю своего брата - меньше всего на него похоже то, что он делает в последние месяцы: запирает тебя в доме на несколько месяцев, скрывает ото всех, оберегает так, что королевским стражам и не снилось. Я не знаю, какой ты была до новой встречи с ним, но сейчас я все больше узнаю в тебе ту девушку, которую Ричард познакомил с семьей семь лет назад. Стоит провести рядом с вами всего один вечер, чтобы понять: "ничего" - это самое далеко слово от описания ваших отношений. Поэтому я еще раз спрашиваю: что творится между вами сейчас и что вы планируете делать в будущем? Чего ты хочешь от Дика и от своей жизни? Вопрос и с мятежниками, и с Шепардом когда-нибудь найдет свое решение, и вам обоим придется выбирать.
- Но я боюсь, Стивен, - с какой-то усталой обреченностью призналась я, опуская голову. - Боюсь позволять себе думать о будущем, мечтать о чем-то. Мне кажется, что, стоит мне начать выкарабкиваться из темноты, как снова случится что-нибудь ужасное. Что, стоит мне лишь попытаться стать нормальным человеком, как жизнь снова отнимет у меня эту возможность. Боюсь даже попытаться поверить, что снова можно быть счастливой. Поэтому "ничего" - гораздо безопаснее.
- Безопаснее, Лиза? Безопаснее для кого? Для моего брата уже поздно: Дик слишком раскрылся перед тобой, слишком быстро принял обратно. Он начал становиться таким, каким был до твоей мнимой смерти. И он больше тебя не отпустит. Ты сама понимаешь, что говорить о той любви, что была до твоего исчезновения - глупо, но Ричард, в любом случае, привязан к тебе гораздо больше, чем к любой другой женщине в его жизни. И я хочу быть уверен, что моему брату не придется снова страдать из-за тебя. Так о какой безопасности ты говоришь, настаивая на этом своем "ничего"?
- Сейчас у него нет причин страдать, - возразила я и прикусила губу. Я не хотела копаться ни в своих чувствах, ни в том, что, как думал Стивен, было чувствами Дика. Я не хотела быть откровенной и уже жалела о том, что допустила у родственника наличие права вмешиваться в мою жизнь. - Четыре года назад он похоронил меня и оплакал. Я же лишь недавно отказалась от мысли о том, что это он приказал жестоко убить мою семью. Ты сам сказал, что любви между нами уже нет. Чего тогда ты...
- Я не сказал, что ее нет. Я сказал, что она не такая, как раньше. Но какие-то чувства к тебе у него сохранились определенно - нельзя просто так забыть о них и вырвать из своей жизни. Что испытываешь ты, я как раз и хочу выяснить. Еще несколько недель назад ты ненавидела его, сейчас же... Не любишь, нет, но уже в чем-то проявляешь заботу, принимаешь, хотя и шипишь, его опеку, можешь даже улыбаться его шуткам. Ты привыкаешь к нему, забываешь о прошедших четырех годах и вспоминаешь то, что было когда-то. И не говори, что это не мое дело, - поднял руку Стивен, заметив, что я собираюсь возразить. - Я уже сказал пару дней назад, что оно перестало быть только вашим, когда я появился на пороге твоей комнаты.
Я проглотила возражения и прикрыла глаза, делая глубокий вдох. Прогулка за город перестала казаться чудом, испорченная бесцеремонным напором Стивена. И я осознавала, что без ответов он меня домой не вернет. Я могла даже понять его настойчивость, вызванную беспокойством за брата, но весь разговор скатывался во все более неприятную и в чем-то опасную для меня плоскость.
- Раньше за тобой подобного не замечалось, - я открыла глаза, встречая взгляд Стивена. В руках он снова крутил какую-то травинку.
- Если ты считаешь, что этот разговор доставляет мне хоть какое-то удовольствие, ты ошибаешься. Я сейчас кажусь сам себе придворной сплетницей, сующей нос в окно чужой спальни. Просто ты не видела того, что видел я, не знала Дика последние четыре года. И лучше уж я буду бестактным, навязчивым, лезущим не в свое дело, но точно знающим, что не придется больше вытаскивать брата с границы и давать ему подзатыльников, пытаясь вернуть к нормальной жизни. Ты говоришь, что боишься жить обычной жизнью. Я же боюсь снова увидеть пустой взгляд младшего брата. - Голос Стивена становился все тише. Мой спутник смотрел на меня, но взгляд говорил о том, что видит он сейчас перед собой другую картинку - болезненное, тяжелое воспоминание. Стивен нахмурился, замолчав не несколько минут и позволяя памяти унести его на четыре года назад, но потом встряхнул головой и предложил: - Позволь рассказать тебе, почему я затеял весь этот разговор.
Я откинулась на ствол дерева, под которым сидела, и отвела взгляд. Хочу ли знать об этом? Стоит ли мне это знать? Такой рассказ сильнее привяжет меня к Дику, заставит сочувствовать, напомнит о прежней любви. Думала ли я о будущем? Иногда - да, и это были какие-то абстрактные мечты о чем-то счастливом, светлом, о жизни, в которой не будет ненависти. Присутствовал ли в моих мыслях Дик? Нет. Сначала мне просто было это ненужно - я спокойно относилась к тому, что, отомстив Даррелу, заживу своей жизнью, а Ричард вернется к любовнице. В последнее же время... если забыть о том, что пребывание в его особняке - своего рода заключение, все это стало слишком походить на обычную домашнюю обстановку. Совместные ужины, незначительные касания, подшучивания... Я не думала, что все это всколыхнет старые чувства, но то ощущение чего-то домашнего, знакомого и родного, чем он окружал меня с тех пор, как я переехала на второй этаж... К этому я боялась привыкнуть, этим он мог привязать меня к себе: просто пообещать свой дом. То, чего у меня не было на протяжении последних четырех лет. И я понимала, что скоро мне будет сложно отказаться от иллюзии семьи.
Но ведь это будет всего лишь рассказ. Точка зрения другого человека, субъективное восприятие тех событий. Мне даже необязательно воспринимать его слова всерьез.
Поколебавшись и оправдав свое любопытство более-менее достойными причинами, я снова перевела взгляд на Стивена и коротко кивнула, показывая, что готова его выслушать. Мой собеседник беспокойно заерзал на траве, устраиваясь удобнее и подбирая слова.