к чтецов заполучили мятежники - не представляю.
Люк шел впереди, уверенно сворачивая то влево, то вправо и окончательно запутывая меня в этом подземном лабиринте. На нижнем уровне я еще не бывала, доступ не тот. Да и не горела я желанием оказаться там, где располагались и лаборатории, и пыточные, по слухам, часто являющиеся одним и тем же. Внизу обитали артефакторы, аналитики, ученые, и, по всей видимости, чтецы душ.
Старший агент слегка прихрамывал при ходьбе, из-за чего его высокая мощная фигура чуть заваливалась на левую сторону. Я не слышала о том, чтобы Люк в последнее время выходил работать "в поля", а потому меня слегка заинтересовала его травма. Где он мог ее получить, если последние недели мятежники вели себя достаточно тихо, отдавая силы на разработку нашего задания? Выполнял особые поручения с самых верхов?.. Светлые волосы на затылке перехвачены черным плетеным шнурком, спускаясь до лопаток, и они тоже норовили соскользнуть влево, подчиняясь неровной ходьбе Люка. Я зачарованно наблюдала за его хвостом, жалея о том, что уже даже и не помню настоящего цвета собственных волос. Я привыкла к черному цвету и не стремилась вернуть прошлую жизнь, но та девушка, что когда-то была счастлива и что еще живет во мне, иногда давала о себе знать такими вот сожалениями.
Перед одной из дверей Люк остановился. На грубо обтесанном дереве не было никаких отметок о назначении комнаты или о том, кто в ней обитает, но старший агент уверенно обхватил ладонью металлическую ручку.
- Входите, - пригласил он, открывая перед нами дверь.
За ней оказался короткий, широкий, плохо освещенный коридор, из которого можно было попасть еще в две комнаты. Люк, положив руку на плечо Тимми, направил его к левой двери, кивком указав мне на правую. Помедлив, я все же вошла. Встречаться с чтецами душ я не хотела - от них невозможно ничего утаить: ни мысли, ни воспоминания, ни эмоции. Я не знала, существует ли способ закрыться от них и буду ли допущена после этой встречи к миссии, которая стала моей целью. У меня были тайны, которыми я не хотела делиться ни с кем, о существовании которых и сама предпочла бы забыть...
За дверью был кабинет, не очень просторный, уставленный книжными шкафами и освещенный ровным тусклым светом волшебных камней. Я не ожидала увидеть в подвале подобную вещь - эти камни считались дорогим удовольствием, и простым смертным, а уж тем более заговорщикам против короны, вынужденным ютиться в неприметном здании на окраине столицы, они были недоступны. И все же они были здесь, в этой комнате, аккуратно вставленные в специальные настенные кольца. Камни выдыхались и теряли силу, из-за чего свет бы неярким, словно приглушенным.
Но надолго они мое внимание не привлекли - почти сразу им завладела женщина, расположившаяся за столом. Она сидела прямо напротив двери, так, чтобы можно было увидеть лицо вошедшего, с первой секунды подмечая малейшие изменения в эмоциях и мимике. Встретившись взглядом с ее холодными глазами, я поежилась.
- Проходи. Садись.
Чтица указала тонкой рукой на единственный стул, стоявший перед столом. Она и сама казалась тонкой и хрупкой, способной сломаться от малейшего прикосновения. Болезненно худая, с бледной, почти прозрачной кожей, в тусклом свете волшебных камней женщина была похожа на призрака. Усугубляли неприятное впечатление, усиливая нездоровый контраст, прямые темные волосы, распущенные и перекинутые наперед. Глаза, холодно-серые и равнодушные, словно пытались заглянуть в мою душу, хотя на каком-то внутреннем уровне я понимала, что это впечатление обманчиво, что работают их силы не так. И все же она не отпускала мой взгляд. Поставив локти на стол и опустив на сцепленные ладони подбородок, она слегка склонила голову влево, и я видела, как на ее губах постепенно появляется удовлетворенно-насмешливая улыбка.
Чтица вдруг стремительно, но при этом на удивление плавно поднялась. Все так же не отрывая от меня взгляда, обошла стол, ведя по нему рукой. Черные широкие брюки вились вокруг ее ног при каждом шаге, словно за женщиной неотступно следовала ее персональная магическая тень. Только я почему-то не боялась. Знала, что от ее решения, от того, что она увидит, зависит мое участие в миссии, но меня это не пугало. Самое страшное в моей жизни уже случилось четыре года назад. Глядя в глаза чтице, я еще раз переживала все это. Заново. В очередной раз.
Женщина словно перетекла мне за спину, заставив вздрогнуть, и я почувствовала ее руки на плечах.
- Бедная девочка, - тихо прошептала она, склонившись к самому уху. Ее черные волосы касались моей щеки, сползая по плечам на грудь, ее дыхание щекотало кожу, и все во мне противилось такому близкому контакту. Внутри что-то кричало и приказывало оттолкнуть ее, оказаться подальше от чтицы, но я не вслушивалась в эти ощущения. - Столько всего пережить, но найти в себе силы на борьбу и месть... Бедная храбрая девочка. - Ее ладонь скользнула мне на живот, и я закрыла глаза, часто-часто задышав. Нет, нет, пожалуйста, не говори ничего об этом, не нужно!.. - Столько всего потерять... Ты ведь каждый день помнишь об этой потере, верно? Стараешься не вспоминать, не чувствовать, но мысли все равно не уходят, догоняют тебя во снах, ловят в те моменты, когда ты этого совсем не ожидаешь. И ты каждый раз, как и тогда, распадаешься на части, теряешься в этой боли, проваливаешься в эту пустоту... Ты помнишь об этом, ты чувствуешь это... Но ты все потеряла. - По моим щекам катились слезы, каждое ее слово заставляло меня дрожать и беззвучно всхлипывать, но чтица не желала прекращать пытку. Ее ладонь сильнее прижалась к моему животу, заставляя меня судорожно вздохнуть, и сжалась в кулак. - Не забыла. Выжила, чтобы отомстить. Каждый день помня о своих потерях, ты лелеешь это желание, мечтаешь о возможности причинить ему ту же боль, что терзает тебя. - Чтица потерлась щекой о мою макушку, правой рукой продолжая гладить меня по плечу. - Ведь тебе до сих пор больно, правда, Лиза?
Это имя стало последним ударом. Согнувшись, я плакала так, как не позволяла себе уже долгое время. Сжавшись в комочек, я раскачивалась на стуле и не пыталась больше притворяться сильной. Не здесь, не с ней. Зачем, если она вытащила наружу то, что я так долго старалась запереть в самых дальних уголках души? Своими тихими словами эта женщина вскрывала одну рану за другой, заставляя меня захлебываться в слезах и всхлипах...
Она стояла передо мной на коленах и гладила меня по голове. Чтица больше не произносила ни слова, но ей этого и не нужно было. Всё, чем можно было бы растоптать меня и уничтожить мою душу, чтица уже сказала.
Сколько мне потребовалось времени, чтобы выплакать всю боль, я не знала - в этом подземном кабинете не было ничего, что говорило бы об убежавших минутах и часах. Но, едва я смогла дышать ровно и поднять голову, чтица взяла меня за подбородок, снова заставляя смотреть ей в глаза:
- Лиза. Девочка, потерявшая саму жизнь, тебе не стоит меня бояться. Есть люди и есть страхи, способные причинить гораздо больше боли. Сосредоточься на том, чтобы избавиться от них, лисёнок.
Я думала, что после едва закончившейся истерики больнее мне уже не будет, но чтица нанесла еще один удар. На то она и чтица, чтобы видеть чужие души, но... Дик!.. Он называл меня лисенком, утверждая, что на солнце мои каштановые волосы отливают рыжим, что в такие моменты ему хочется приласкать меня...
- Досточтимая Кара, у вас все хорошо?
Стук в дверь и голос Люка удержали меня на краю, не позволяя вновь скатиться в ту бездну отчаяния и боли, из которой я могла уже не выбраться. Встреча с чтицей стала слишком большим испытанием, я не чувствовала в себе сил на то, чтобы заново собрать себя из осколков. Когда-то - могла, но сейчас, когда мою душу выпотрошили, это было бы невыполнимо. А потому я сосредоточилась на посторонних звуках и образах, пытаясь отгородиться от той лавины боли, что грозила вот-вот обрушиться на меня.
- У нас все в порядке, агент, - громко ответила чтица, отпуская мой подбородок. Плавно поднявшись на ноги, она вернулась за стол, откинувшись на стуле и наблюдая за мной. - Вы можете войти.
Люк тихо и осторожно открыл дверь, но входить все же не стал, остановившись на пороге.
- Я могу узнать, как прошла встреча? Готова ли Китти к тому, что ей предстоит сделать, уверена ли в своих силах и стремлениях?
- Китти? Да, агент, она готова. Лучше нее вряд ли кто-то справится с этим делом, только в ее руках возможность причинить лорду Девенли непоправимый вред.
- И вы сделали все, как нужно?
Лицо чтицы заледенело, вмиг превратившись в маску. Обхватив себя руками, я вглядывалась в ее глаза, замечая и враждебность, и бессильную злость, направленные на Люка. Позже я подумаю над этим. Не сейчас, сейчас мне больно. Но позже.
- Забирайте ее и уходите, агент. Вас же передергивает от одного нашего вида, - прошипела Кара, - вы же нас боитесь и ненавидите. Так забирайте ее и выметайтесь из моего кабинета! Не заставляйте меня проверять и вашу веру тоже.
Быстрые нервные шаги - и Люк буквально сдернул меня со стула, за руку вытаскивая из комнаты. Меня трясло, хотя я пыталась унять дрожь и не думать о том, что только что случилась. Дверь за спиной захлопнулась с резким громким звуком, и я едва не подпрыгнула. Пресветлые, до чего же довела меня встреча с чтицей! Неужели они думают, что после такого препарирования моей души и моих эмоций я еще на что-то способна?
У стены напротив нас дожидался Тимми. Он был бледен и испуган, в глазах застыло загнанное выражение. Руки моего напарника мелко подрагивали, губы безостановочно шептали что-то. Наверное, я выглядела так же. По крайней мере, чувствовала я себя так, словно меня через мясорубку протащили, что не могло не отразиться на внешнем виде.
Люк же, едва закрылась дверь в кабинет Кары, заметно повеселел.
- Давайте-ка, ребятки, успокаивайтесь и приходите в себя. Знаю, вам кажется очень странным, что именно в тот день, когда должно произойти такое важное событие, да еще с вашим участием, вас заставили встретиться с чтецами душ, но, поверьте, руководство знает лучше, для чего это нужно. Сейчас вы слегка разбиты... - едва ли мое состояние походило на "слегка", но поправлять Люка желания у меня не было, - но к вечеру все это переродится в злость и даст вам силы, которые будут необходимы. В этом и заключается работа наших чтецов - вытащить наружу все то, что заставляло вас страдать, чтобы превратить боль в ярость. - Выталкивая нас в основной коридор, который вел к лестнице на "жилые" этажи, он поинтересовался: - Вы как, в норме?