Желает ли этим воспользоваться Даррел Шепард? Но для чего? У него нет наследников, кроме единственной дочери, которую, вполне возможно, не интересуют честолюбивые планы отца - ведь разве может будущая королева быть чьей-то любовницей? Пусть даже если этот кто-то - такой же отпрыск старейшего рода Ан-Риох-Даонны.
- Это не имеет значения. Тайные браки без благословления и внебрачные дети, имевшие место быть столетия назад, никто не посчитает серьезной причиной для того, чтобы посадить Шепардов на трон. Но, может быть, в старых родовых книгах есть записи об официальных браках? Потому что это существенно изменит дело.
- Считаешь, что в старых правилах и законах тоже что-то может быть? - с сомнением поинтересовалась я, разглядывая толстый, переписанный последний раз, вероятно, пару веков назад том "Предписаний" - копию самого первого свода законов, оставленных первыми переселенцами потомкам.
- Первые старейшины наверняка должны были предусмотреть что-то на случай, если королевский род оборвется. В конце концов, вряд ли кто-то всерьез рассчитывал, что Валлены смогут удерживать трон так долго. Какую-то лазейку для остальных родов они оставили, я уверен. - Дик поднял голову от книги и заглянул мне в глаза: - Я буду чувствовать себя до невероятности глупо, если все, что я сейчас делаю - напрасно, и твои опасения и догадки так и останутся лишь опасениями и догадками.
- Не окажутся, - спокойно заверила я. - И хотя никогда не ставила перед собой цели служить его величеству и охранять покой династии, я уверена, что сейчас поняла все правильно.
- Ну да, защищать короля ты не собиралась - ты всего лишь немножечко поиграла в мятежницу.
Муж хмыкнул, и я слегка улыбнулась в ответ. Я не заметила, как напряжение ушло, но за листанием старых книг и негромкими переговорами я успокоилась и даже смогла оценить последние слова Дика. По крайней мере, судорожное желание мчаться куда-то, мстить Шепардам и рушить все преграды, попадающиеся на пути, превратилось из навязчивой идеи в едва уловимый шепот на краю сознания. От своих планов я не отказываюсь - но в который раз прихожу к выводу, что стоит сначала подумать и взвесить каждый шаг. Наживкой побыть еще успею, а сейчас я могу помочь мужу в поиске информации, которая может оказаться важной.
Подумалось вдруг, что так и должен вести себя человек, принадлежащий к старейшим родам. А я ведь последние семь лет была Девенли. Так не пора ли оправдывать право носить эту фамилию?
- Никаких напутственных слов и инструкций не будет? - шутливо поинтересовался Дик, завязывая галстук и скосив на секунду в мою сторону хитрые глаза.
- А ты в них нуждаешься? - "удивилась" я, старательно подавляя в себе раздражение, вызванное предстоящей встречей Ричарда и Мелиссы. Приходилось одергивать себя, напоминать о том, что мои желания или нежелания в данном случае ничего не значат, но противный зубастый червячок где-то внутри с явным удовольствием точил зубы о мою выдержку.
- Ммм... нет, вряд ли.
- Брата просто злит то, что ты так спокойно отправляешь его на свидание с любовницей, - заметил Стивен, не отрываясь от книги. Он пролистывал те тома, до которых еще не добрались мы с Диком, но и его поиски пока не давали никаких результатов. Что злило меня не меньше, чем эта затея с ужином.
- А что я должна сделать? Закатить истерику, встать в дверях, вцепившись ему в рукав, и кричать "Не пущу"? Несмотря на предыдущие четыре года моей жизни, я все-таки аристократка, и до подобных низких приемов, что бы я ни чувствовала, я опускаться не собираюсь.
- Маму бы эти слова привели в восторг, - усмехнулся муж. - Но почему-то с каждым годом мне все меньше и меньше хочется, чтобы моя супруга соответствовала ее идеалам.
Я поморщилась и опустила голову на скрещенные на столе руки. Стивен аккуратно убрал упавшие на страницы волосы и продолжил чтение. Когда-то я стремилась понравиться миссис Девенли, очень стремилась. В восемнадцать лет, когда ты просыпаешься женой любимого мужчины, ты счастлива безмерно. И такое же счастье хочется подарить окружающим. Мне казалось, что, если я приложу усилия, то и госпожа Луиза сможет принять меня, сможет при встрече улыбаться, а не морщиться и крепче сжимать ручку своего отвратительного зонтика. Потом пришло понимание, что никакие действия или слова с моей стороны не изменят подобного отношения, и перестала стараться. Мне вполне хватало того, что и отец, и старший брат мужа одобряют меня. Меня поддерживала собственная семья - и Дик. И потому извечное недовольство миссис Девенли было не более чем далекой темной тучкой в моем безоблачном мирке.
Сейчас мой мир далеко не так безоблачен, но даже теперь перспектива в чем-то заслужить одобрение непримиримой свекрови больше пугала, чем ободряла.
- Не забудь пустить путевое заклинание вслед Люку, - пробурчала я в столешницу. - Это и будет моим напутствием тебе.
Дик вышел из гардеробной - и без того мягкие шаги приглушил ковер - и остановился рядом с моим стулом, легко взъерошив волосы:
- Вставай, лисенок, пойдем прятать тебя в твою комнату, - и, наклонившись к самому уху, добавил: - я все же надеялся, что ты более высокого мнения о моих умственных способностях.
Я невольно поежилась от его дыхания и выпрямилась на стуле:
- Тебе напомнить про пыточную в подвале? - выгнув бровь, улыбнулась я.
Ричард шутливо поднял руки вверх, признавая победу за мной. А я вот определенно зря вспомнила про эту комнату: по телу словно холодные змейки пробежались, когда перед глазами всплыл подвешенный цепями к потолку железный крюк. Надеюсь, эта "игровая комната" действительно осталась в особняке от предыдущего хозяина, а у Дика просто не было времени избавиться от ее содержимого.
Муж сжал мои похолодевшие пальцы в своих ладонях и поднял со стула, потянув в сторону двери. На пороге спросил у Стивена:
- Ты будешь ждать здесь? Или мне потом прислать тебе вестника?
- Посижу пока у тебя. А буду ли ждать до самого возвращения, зависит от того, найду ли я хоть что-то в этой горе пропыленных страниц. Где ты взял эти древности?
- В королевской библиотеке, - пожал плечами Ричард. - И мне, к слову, пришлось повозиться в куда большем количестве пыли. Лиз, возьмешь что-то из тех книг, что я принес сегодня?
Я покачала головой:
- Я еще предыдущие не все просмотрела. Может быть, позже.
- Хорошо.
Муж остановился на пороге моей комнаты, пропуская меня внутрь. Сам он заходить не стал, однако до того, как дверь закрылась, я почувствовала легчайшее прикосновение к щеке. Не поцелуй, как раньше, но ласка самыми кончиками пальцев. Я замерла, глядя на закрытую дверь. Что это было?
Несколько минут я продолжала гипнотизировать дверь, но потом махнула на это рукой и отвернулась. Я уже не представляла, чем можно занять себя. На книги я уже смотреть не могла, рукоделие мне с детства не давалось, исследовать в этой спальне было уже нечего. Каждый штрих узорных обоев, каждый мазок на картинах был знаком.
С тоской покосившись на две неравные стопки книг, могущих помочь в подтверждении - или опровержении - моих подозрений, я тряхнула головой. Не хочу ими заниматься. В глазах от фамилий и родословных рябит уже.
Волосы от этого движения рассыпались по плечам. Некоторые пряди упали на лицо. Я не всегда заплетала их в косу: по мере того, как краска смывалась, во мне сильнее разгоралось желание увидеть волосы такими, какими они были до моего побега. Я скучала по густой волне рыжеватых волос, а потому стремилась хоть иногда вспомнить, каково это: когда на спину спускается неугомонная, по словам мамы, грива. За последние годы я знала только лишь легкую щекотку от отросших кончиков, спускающихся к плечам. Но за те почти пять месяцев, что я не стриглась, волосы отросли - и меня это безумно радовало.
Вскоре, если мне предстоит "воскреснуть", придется забирать волосы в высокие прически, не давая воли ни единой прядочке: стрижки были допустимы для крестьянок или горожанок, но не для дворянок. Мое внезапное исчезновение и такое же неожиданное появление и так вызовет множество вопросов, привлечет к себе внимание, породит самые невероятные сплетни... Я не хочу, чтобы длина моих волос послужила причиной для самых грязных и унизительных из них. Поэтому сейчас я пользовалась любой возможностью не заплетать волосы.
Оглянулась. Расческа, шпильки и гребни лежали на каминной полке. Отнесла их в гардеробную, к зеркалу. Достала из маленькой деревянной шкатулки ленты - и остановилась, задумавшись. Что я собираюсь сейчас делать? Примерять маску той Лизы, которая через некоторое время вновь появится среди живых? Хочу успокоить себя, чтобы не думать о том, чем сейчас занимаются Дик и Мелисса? Пытаюсь найти новое развлечение, пока заперта в этих стенах?
Или все сразу?
Перекинув волосы через правое плечо, потянулась к расческе. Не думать о Ричарде, да?
Я давно не видела мужа таким... неотразимым. За проведенные в его особняке месяцы я привыкла к тому, что дома он очень вольно относится к одежде, пренебрегая большей частью правил. Да и странно было бы, если бы Дик спускался ко мне в подвал, одевшись как для светского приема. Брюки, рубашка, домашние туфли, иногда - жилет... меня вполне устраивал такой облик мужа. Но сегодня ведь особенный вечер - и выглядел Ричард по-особенному. Возможно, так казалось только мне, но меня раздражала сама мысль о том, что таким его увидит и Мелисса. Дорогая, великолепно сидящая на нем одежда, искра затаенного веселья в глазах, чуть заметная усмешка в уголках губ... - властный аристократ, маг, в душе все еще остающийся мальчишкой.
Перед глазами мелькнула картинка: темный плащ, который помогает надеть Ричарду лакей, ожидающие на столике в холле шляпа, перчатки и трость... Давно я не видела его таким. И ревновала к тому, что увидит Мелисса.
В конце концов, так ли уж необходима эта встреча?
Я опустила руку и, сжав расческу, взглянула на себя в зеркало. Недовольно поморщилась: глаза как-то странно блестят, на щеках некрасиво горят красные пятна, губы мрачно поджаты. Эмоциям выход давать нельзя. Никаким, особенно отрицательным. Не хочу снова видеть себя такой.