Историю жизни бедного мальчика, с которой начинался этот откровенный "рассказ", я пробежала глазами, стараясь не особенно вчитываться и не пропускать через себя описываемое. Мне было жаль того ребенка, которого порол и заставлял воровать отец, но вот жалости к подросшему парнишке, воспитанному в духе вечной преданности к "спасшим" его Шепардам, я в себе не находила. Может быть, потому, что знала, кем он станет после встречи с Даррелом, на постоялом дворе поймавшим тонкую детскую ручку, пытавшуюся незаметно вытащить кошель из кармана дорогого дорожного плаща. Я даже не могла назвать подобный поворот в жизни Люка удачным: его забрали в большой дом, одели и накормили, но научили куда худшему, чем "заимствование" пары монет. В мальчике воспитывали безграничную веру в правильность поступков его благодетелей и убивали почтение к законной власти. Его учили отнимать жизни, лгать, манипулировать, вызывать к себе доверие и предавать. И из-за этого его путь заканчивался в тюремных подвалах: такого человека, способного вести за собой людей, тонко манипулирующего тайными желаниями и недовольствами, нельзя было даже на рудники отправлять. С другой же стороны... немому заключенному сложно будет кого-то в чем-то убедить.
Отложила бумаги, откинувшись на подушку и закрыв глаза. Собственные рассуждения о возможности покалечить человека напугали меня своей холодной, прагматичной жестокостью. Чем дальше я уходила от образа Китти Диксон, тем больше во мне поднималось неприятие чьей-либо смерти. Это страшно - осознавать, что ты даже просто позволила себе такие мысли.
К тому же из-за запертой дверцы, которая, как я надеялась, была закрыта если не навсегда, то надолго, наружу выбрались воспоминания. Мои самые страшные кошмары просочились сквозь все стены, которыми я пыталась от них отгородиться, заставляя сжимать в кулаки руки и сильнее зажмуривать глаза в попытке удержать слезы.
"... она меня за язык укусила, когда я ее поцеловать пытался. Ничего, я ей ее собственный отрезал, в назидание, так сказать..."
Подслушанные когда-то слова вновь крутились в голове, дополняемые до ужаса четким видением из прошлого. Мамочка! Совсем скоро я заставлю виновных в вашей смерти заплатить за каждую сломанную косточку в твоем теле, за каждый удар по сердцу, что ты получала, глядя на то, как пытают твоих детей, за каждый стон, вырывавшийся из безмолвного рта. Обещаю!..
На то, чтобы успокоиться и вернуться к чтению, ушло много времени и сил: воспоминания, то счастливые и светлые, то темные и мрачные, сменяли друг друга, вызывая шквал эмоций, волна за волной накрывавших меня с головой, и отступили нескоро, оставив меня опустошенной.
Холодная вода помогла окончательно взять себя в руки. Вытирая лицо и шею пушистым полотенцем, невидящим взглядом смотрела в зеркало и снова думала о Люке. Точнее, о своих заключениях. Было ли у этого мужчины на судьбе написано закончить жизнь вот так, преступником, или все-таки, не встреть он Даррела, смог бы с возрастом вырваться из-под влияния отца, зажить честно и спокойно, не вмешиваясь в политику и личные интересы старейшего семейства Ан-Риох-Даонны? Благом или несчастьем стала для шестилетнего мальчишки попытка обворовать Даррела?
Впрочем, мне нет смысла гадать об этом. Судьба Люка теперь зависит только от короля, но, вне зависимости от того, какое решение примет монарх, она совершенно точно будет незавидной и не подлежащей никаким изменениям.
Пролистала записи дальше, пропуская рассказ об обучении, впитывании шепардовской идеологии и первой провалившейся попытке собрать подпольную армию мятежников, предпринятой за год до нашей с Диком свадьбы. Чего-то Люк не знал: несмотря на свою безоговорочную преданность старшей ветви семейства Шепардов, на ответное доверие он рассчитывать не мог, во все планы его не посвящали. Но то, чего он не мог рассказать, дополнялось теми сведениями, что были в распоряжении моем, Дика и Стивена. Люк не имел представления о важности семьи Девенли, о тех планах, что касались непосредственно Ричарда, и не знал, почему Даррел отдал внезапный и нелогичный приказ об отмене всех сделанных ранее подготовок. Я же легко связала неожиданный срыв замыслов и свое замужество. Тогда мое появление в жизни Дика, которого и Мелисса, и ее отец считали практически пойманным в сплетаемые ими сети брака, спутало все карты и отбросило жаждавших добраться до трона Шепардов к самому началу. Из представителей четырех семейств только Ричард являлся самой подходящей кандидатурой на роль отца будущего короля: младший сын, не наследующий титул, подходящего возраста, неженатый, из старшей ветви, способный подарить Мелиссе так необходимого ей сына. Внезапная женитьба идеальной жертвы была для Шепардов наверняка сильным ударом. Мужчин с полным соответствием требованиям "Предписаний" рядом с Мелиссой больше не было, и ждать, пока подрастет следующий, пришлось бы не меньше двенадцати лет. А внезапная любовь единственной наследницы одной из пяти семей к мальчишке намного младше нее была бы в свете планируемого переворота подозрительной.
Так что Даррелу пришлось занять выжидательную позицию, отказаться на время от воплощения идеи с сепаратистами и поздравлять Девенли со счастливой женитьбой их младшего сына. И разрабатывать возможность избавиться от внезапно возникшей помехи таким образом, чтобы не привлечь к моей смерти ненужного внимания: минимум расследования, максимум уверенности в несчастном случае.
Единственным, что оставалось не до конца ясным для меня, была смерть моей семьи. Я могла предполагать, из-за чего были убиты родители, Алекс и Кристи, но я хотела знать точно. Знать, чтобы вынести соответствующий приговор.
После первой неудачной попытки в жизни Люка возникла пауза, он оставался в стороне от любых активных действий, предпринимаемых Шепардами, в течение четырех лет, проведя все это время в поместье и обучая своих помощников для новой попытки свергнуть законного короля. И только тогда, когда Даррел уверился, что я чудесным образом не возникну снова в жизни Ричарда, он выпустил своих помощников из-под крыла, начав - уже куда более медленно - собирать новую армию. Сначала Люк и его агенты просто путешествовали по стране, произнося опасные речи и вызывая у простого люда сомнения. Когда Дик перебрался в столицу и оказался в пределах досягаемости Мелиссы, начали предприниматься более серьезные шаги: объединялись недовольные, росла и ширилась ложь о светлом будущем без злобного короля из рода Валленов, подпольщиков обучали и тренировали. Иногда Даррел спускал через "организаторов" мятежа достоверные данные, позволяющие агентам наносить вред неугодным ему людям и укрепляя веру исполнителей в безграничные возможности старших агентов и их руководителей.
Единственное, что не давало спустить пружину - ровные отношения Дика и Мелиссы. Ни предложения о браке, ни долго ожидаемого ребенка, ради которого Даррел не погнушался замарать свою дочь званием любовницы младшего Девенли. Люк этого не понимал, иногда злясь на своего спасителя за то, что тот медлит, но все же послушно играл роль старшего агента и основного осведомителя Шепарда.
И вот чуть меньше полугода назад было решено, что пора переходить к активным действиям. Первый шаг - откровенно и совершенно однозначно, но в то же время - случайно дать понять королевским магам и высшей аристократии, что возникла реальная угроза существующему режиму. Для этого отобрали двоих - глупого деревенского мальчишку, голова которого была забита сказками об идеальном королевстве, и странную девушку, пугающую окружающих своей сосредоточенностью на Ричарде Девенли. Кто-то из них - и неважно, кто, - должен был остаться в живых при проникновении в дом во время исполнения ложного задания, и рассказать Дику как можно больше. Под пытками, добровольно или с помощью чтецов - неважно. Главное - заставить высший свет забеспокоиться. После чего должны были начаться мелкие стычки на улицах, постепенно перерастающие в масштабные столкновения между горожанами и подготовленными сепаратистами. Во время этой части плана Даррел должен был добиться желаемого, но чего конкретно, Люк не знал и сказать не мог. Я же не сомневалась, что каким-то образом Шепард рассчитывал заполучить внука. Как - это предстояло выяснить у него лично, но ничего другого он и не жаждал так сильно. И, как только бы Даррел отдал приказ, мятежники нанесли бы решающий удар - по королю и его наследникам. Так, чтобы никто не смог претендовать на престол, кроме стороннего, выбранного и признанного пятью семействами правителя.
Тогда бы и обнаружились чудесным образом оригинальные "Предписания", согласно которым - вот же совпадение! - сын Мелиссы и Ричарда идеально подходит подо все условия. Мятеж был бы подавлен жаждущими справедливости Шепардами при поддержке остальной аристократии, маленький человечек, возможно, еще даже не рожденный, был бы признан следующим королем в соответствии с древними законами, а до его совершеннолетия вся власть сосредоточилась в руках матери - и, соответственно, деда будущего правителя, ибо магов традиционно не допускали к управлению страной.
Почему Шепарды так трепетно относились к Дику Девенли, Люк не знал, но предполагал, что королевский маг либо тайный союзник, либо секретное оружие, секретное, в первую очередь, для самого Ричарда. Приказы не спускать с него глаз воспринимал с выработанной годами привычкой верить в правильность действий Даррела, возникшую три месяца назад обеспокоенность разделял всей душой, а потому в итоге охотно согласился сам контролировать все, что было связано с младшим королевским магом, в том числе - и слежку в его доме. Тогда, во время своего первого визита в особняк в качестве "охраны" Мелиссы, подозрительной он посчитал только запертую дверь, что вела в комнату рядом со спальней Дика. Это, да еще устроенная Стивеном охота на живца, заставило мятежников попытаться повторить незаметное вторжение в дом Дика с целью... либо убедиться, что кто-то из первых двух агентов жив, и вернуть его в штаб для допроса (у чтеца, и никак иначе), либо... убедиться в том же и устранить на месте. Все зависело бы от того, как пов