- Ты - жуткий деспотичный тип, - заявила я ему, зевая и все-таки открывая глаза. Чтобы тут же снова их закрыть. О, я наверняка немного покраснела, но его взгляд!.. Смешок нависшего надо мной Дика тепло коснулся моей щеки, и что-то похожее на зарождающееся удовольствие пробежало по всему телу, до самых кончиков пальцев.
- Знаешь, я уже и сам не хочу, чтобы ты вставала, - прошептал мне на ухо Ричард, и я вновь задрожала. - Более того, я, пожалуй, присоединюсь к тебе.
- У нас сегодня много дел, - попыталась возразить я, с деланным укором глядя на мужа. - Твои родители приезжают, и...
Темные глаза лукаво блеснули, и широкая ладонь легла на колено, чтобы неспешно, но неотвратимо поползти выше.
- Дел не так уж и много, а родители, если что, подождут. Я же не могу отказаться от приглашения, ведь моя жена меня так бесстыдно соблазняет.
- Кто еще кого соблазняет, - пробормотала я, развязывая его галстук. - Ненасытный монстр, тебе ночи мало было?
Я прикусила губу, борясь с упрямым узлом и одновременно пытаясь сдержать стон. Дик оторвался от моей шеи, коротко поцеловал в губы:
- Мне тебя всегда мало, лисенок..."
Солнечные лучи косо проникали в комнату, неровными полосами освещая и согревая ее. Моим пальцам было немного жарко, я чувствовала на них танец тепла и света, на запястье же этого не было. Чуть ближе к локтю - снова это ощущение, которое пропадает у плеча. Шее, губам тоже досталась часть солнечной ласки, а вот глаза были в тени, по ним лучи не били, словно стремясь не причинять беспокойства и оберегая сон. Мне показалось это странным, никакие шторы не могли бы дать такого эффекта. Впрочем... я в "гостях" у Ричарда Девенли, для него то, чего не может существовать в принципе, является обыденным. Да и не шторы меня сейчас должны волновать.
Лежа с закрытыми глазами, я пыталась понять, где я нахожусь. Наверняка в его спальне - воздух вокруг буквально пах им. Да теперь Дик и не отпустит меня далеко от своей сиятельной персоны, раз уж смог заполучить в руки беглую жену. Даже гостевую комнату не выделит - только в его спальне, только рядом с ним. Я прислушалась, пытаясь понять, здесь ли мой муж. Должен быть здесь, но я не слышу его дыхания.
- Я знаю, что ты уже проснулась, Лиза.
Я вздрогнула. И из-за холодного голоса, и из-за того, что меня впервые за долгое время, если не считать чтицы, назвали моим именем. И из-за того, что Дик оказался куда ближе ко мне, чем я ожидала - слова прозвучали совсем рядом со мной.
Собираясь с духом, я несколько раз глубоко вздохнула. Медленно открыв глаза, встретилась с его напряженным взглядом. Даже досточтимая Кара не вглядывалась в меня так внимательно, как это делал Ричард. Он словно пытался проникнуть в меня - в мой разум, в мою душу, чтобы найти там... что-то. Ответы, чувства, мысли - Дик хотел получить все, даже самую мелкую эмоцию.
Я не могла долго выдержать такой взгляд - с чтицей действительно было легче, - поэтому отвела глаза. Он протянул руку, почти нежно провел ею по левой щеке, заставляя меня вздрогнуть еще раз, и резко повернул к себе:
- Не смей от меня отворачиваться.
Он сидел слишком близко, касаясь бедром моей руки, и я с трудом подавляла желание отползти от него подальше. Он нервировал меня.
- Не смей мне указывать, - хрипло прошептала я, все-таки не выдерживая и предпринимая попытку отодвинуться. Такую же провальную, как и вчерашний план. Рука Ричарда мгновенно соскользнула со щеки на плечо, рывком возвращая меня на прежнее место. Я поморщилась - и от боли, и от необходимости находиться к нему так близко.
- Где ты была эти четыре года? - почти спокойно поинтересовался Дик. Почти. Но едва сдерживаемые эмоции все равно проскальзывали в его голосе, и ни одну из тех, что я почувствовала, нельзя назвать теплой.
Я попробовала еще раз отстраниться от него, но на этот раз так, чтобы он этому воспротивиться не мог. К тому же разговаривать с ним, лежа в постели и будучи укрытой одеялом, не очень удобно, а потому я села, прислонившись к спинке кровати. Подушку вытащила и положила на колени, словно она могла служить дополнительной преградой между нами. Дик, подняв бровь, наблюдал за моими действиями, но, хвала Пресветлым, не стал придвигаться ближе. Я не была уверена, что моей выдержки хватило бы на более близкое соседство: я и так едва сдерживала себя от того, чтобы не броситься на него в бесполезной попытке причинить хоть какой-то вред.
- Это не имеет значения, - все-таки ответила я, устроившись максимально далеко от Ричарда и сумев немного взять себя в руки. - С тех пор, как я покинула наш дом в Четейр-Глэсе, тебя перестало касаться все, что я делаю.
- Вот как? - единственное, что позволил себе Дик, ничем больше не показывая своих эмоций. Я не знаю, чего ждала от него, но очень не хотела, чтобы он оставался рядом и дальше: каждое его слово и движение словно прикасались к тугой пружине внутри меня, и в любой момент я могла потерять контроль над собой.
- Именно, - с трудом выдавила я, судорожно сжимая в руках подушку. Ричард перевел взгляд на мои пальцы, сминающие белую ткань, и резко поднялся:
- Вижу, мое общество доставляет тебе мало удовольствия. Посиди пока одна, приди в себя, я принесу завтрак.
Мало удовольствия? Дик, единственное удовольствие, которое я испытаю рядом с тобой, я получу, собственноручно заколачивая гвозди в крышку. Во всех остальных случаях для тебя есть только ненависть.
Я отвела взгляд, не желая смотреть на него, но на этот раз он ничего не сказал. Я упорно рассматривала резной узор деревянных панелей до тех пор, пока не услышала, как хлопнула дверь. По комнате Дик передвигался совершенно беззвучно, и резкий звук заставил меня вздрогнуть. И, что странно, действительно немного прийти в себя. Вот только не так, как ожидал мой супруг. Откинув покрывало, я встала. Голова закружилась, и пришлось ухватиться за спинку кровати, чтобы удержаться на ногах. Перед глазами все плыло, в ушах стоял легкий звон, а воздуха не хватало, но я заставляла себя стоять и дышать, сжав зубы. Пройдет. Через минуту это пройдет.
Организм успокаивался гораздо дольше отведенной ему минуты, и с каждой лишней секундой я нервничала все больше. Сколько понадобится Дику времени, чтобы принести мне завтрак? Сам он будет это делать, или поручит слугам? Ему придется ждать, или поднос, уже собранный, стоит на буфете в столовой?
Все так же не отпуская спинку, я огляделась. Его спальня. Тепло-коричневая, просторная и абсолютно его. В каждом предмете мебели видны были вкусы и предпочтения Ричарда, каждая черта узорных панелей несла в себе свой смысл. На нашу спальню в Четейр-Глэсе эта комната не была похожа, и мне от этого, наверное, было легче. Не знаю, смогла бы я заставить себя действовать, если бы вдруг оказалась в знакомой обстановке.
Кровать, на которой я очнулась, была довольно большой, широкой и удобной, с высоким резным изголовьем и совсем низкой спинкой в изножье. Балдахина, этой практически обязательной части любой кровати аристократа, здесь не было. Как, впрочем, и у той кровати - Дик их терпеть не мог. Слева от нее, там, где она заканчивалась, у стены устроился камин - совсем небольшой, используемый, скорее, для создания уюта, а не обогрева. В углу же, подальше от очага и поближе к изголовью, стоял столик, почти пустой, если не считать одинокой высокой свечи. Естественным дополнением к ней смотрелась бы книга, но ее там не было. Впрочем, я знала привычки своего мужа и понимала, что какой-нибудь нудный и исписанный магическими формулами экземпляр периодически составляет свече компанию на этом столике. По другую сторону кровати, совсем рядом со мной, была закрытая дверь. Открывать и проверять, что за ней находится, у меня не было никакого желания, к тому я была почти уверена, что это гардеробная. Может быть, комната и не похожа на нашу спальню, но вкусы и привычки Дика приехали с ним из Четейр-Глэса в столицу. Под окном располагалась банкетка, через подлокотник на спинку был переброшен его пиджак. Я подняла взгляд выше. Окно закрывало нечто, что совсем не было похоже на шторы: странные полоски из плотной кремовой ткани, соединенные вверху и внизу тонкой нитью. Эти полоски были шириной в ладонь, от запястья до кончиков пальцев, и позволяли свету проникать в спальню, не заливая ее при этом яркими лучами. Странно. И, наверное, довольно красиво, потому что комната от этого становилась полосатой. Чуть в стороне от банкетки пристроилась классическая пара: массивный стол с ящиками и стул с высокой спинкой. Три картины с нейтральными, хоть и красивыми пейзажами: над кроватью, над камином и на противоположной стене рядом с дверью. И ковер на полу, мягкий, в той же теплой коричневой гамме, но при этом совершенно очевидно предназначенный для мужской спальни.
Я на секунду прикрыла глаза. Не до этого сейчас. Нужно сосредоточиться на другом. Меблировка его комнат меня волнует меньше всего.
Моей одежды видно нигде не было. Да и вряд ли бы Дик ее сохранил. Единственной его уступкой мне было то, что до конца он меня все же не раздел, оставив нижнее белье и темную рубашку. Сбегать в таком виде было бы глупо, но оставаться в одном доме с ним - невыносимо, поэтому я проигнорировала вспыхнувшие в сознании разумные доводы и предостережения. Подхватив с банкетки пиджак и пообещав себе сжечь его при первой же возможности, торопливо залезла на подоконник. Я и так потратила непозволительно много времени, пережидая головокружение и разглядывая его спальню. Сдвинув в сторону странные шторы-полоски, попыталась открыть окно. Замочек не поддавался, и я начала потихоньку паниковать. Несколько раз безуспешно подергав створки, спустилась на пол и переползла кровать - обходить ее было бы непозволительной тратой времени. О том, что дом Дика охраняется магией, я знала всегда. О некоторых заклинаниях он рассказывал сам, кое-что сообщили мятежники, но я всегда считала, что защита направлена от проникновения из вне. Поэтому к тому, что в ответ на удар подсвечником по стеклу меня ослепит зеленая вспышка, отбросив на постель, я была не готова.