Наконец Раш взял у отца коробку и зашагал с ней к дому.
Потом он вернулся к машине, и они с моим отцом попрощались. А затем папа уехал — вместе с трейлером. Мои вещи! Почему Раш не помог отцу выгрузить вещи? Предполагалось ведь, что я никуда не еду.
Хлопнула входная дверь. Затаив дыхание, я прислушалась к быстрым шагам Раша.
Вот он появился в дверях, и мы молча уставились друг на друга. Раш выглядел так, будто готов был броситься на меня — в хорошем смысле этого слова. Не могу сказать, что меня это оставило равнодушной, но мне хотелось понять, что тут все-таки происходит.
— Почему папа уехал с моими вещами? Это ты его попросил?
На лице Раша появилась недовольная гримаса.
— Неужели ты не слышала ни слова из того, о чем я тебе говорил?
— Слышала, конечно, но… мои вещи…
— Да какое это имеет значение!
Раш расстегнул пояс и стянул с себя брюки. Мне стало жарко при виде его члена. Я хотела только одного: чтобы он взял меня здесь же, без промедлений.
Раш притянул меня к себе, и я ощутила его мощную эрекцию.
— Взгляни на меня, — потребовал он. — Что бы ни случилось, ты должна доверять мне. Понимаешь?
Я кивнула.
— Вещи в гараже. Твой отец и не думал забирать их оттуда.
— Что?! — Я уставилась на него.
— Ума ему не занимать. Он сразу понял, что я не отпущу тебя.
Не успела я переварить сказанное, как Раш шепнул мне на ухо:
— Раздевайся. Я не могу больше ждать.
Чувствуя, как затвердевают соски, я стащила платье и расстегнула лифчик.
Раш опустился на колени и бережно поцеловал мой живот.
— Как же много я упустил! Он стал еще больше.
— Ничего, скоро малыш еще подрастет. И ты сможешь понаблюдать за этим.
Продолжая целовать меня, он прошептал:
— Как же давно я мечтал об этом! Ты просто немыслимо сексуальна.
Он был почти что в трансе, целуя меня все ниже и ниже. Наконец он снял с меня трусики, и я охнула, ощутив у себя между ног его язык. Чувство было настолько сильным, что я едва не кончила на месте.
Но прежде чем это случилось, Раш снова встал. Сжав мою руку, он повел меня к постели.
— Скажи, как ты ублажала себя, пока меня не было рядом.
— С помощью вибратора, — выдохнула я.
— О чем ты думала, пока играла с ним?
— О тебе.
— Расскажи, что именно ты думала.
Я и забыла, до чего ему нравится, когда я говорю непристойности.
— Я представляла, как ты трахаешь меня, пока я играю со своей вагиной.
— Где твоя игрушка? Покажи мне.
Только тут до меня дошло, что я забыла упаковать вибратор с другими вещами, поскольку пользовалась им до последнего. Он так и лежал у меня в тумбочке. Да уж, новых жильцов ждал тот еще сюрприз!
Когда я вытащила свою розовую игрушку, Раш взглянул на нее и сказал:
— Ляг на спину и раздвинь ноги… я хочу видеть, что ты с ним делаешь.
Раш неотрывно наблюдал за тем, как я включила вибратор и начала массировать себя. В такт мне Раш стал поглаживать свой пенис, и я, будто завороженная, наблюдала за тем, как он набухает все больше и больше. Так продолжалось с минуту, прежде чем Раш опустился на меня. До чего же я соскучилась по его телу!
Наконец-то.
Раш непроизвольно стонал, двигаясь, будто в экстазе. Никогда еще он не был таким громким во время секса, и мне это безумно нравилось. Все мои тревоги куда-то испарились.
— Даже не думала, что мне снова удастся пережить эти ощущения, — выдохнула я.
— Я собираюсь трахать тебя всю ночь, Джиа… без остановки, пока ты не взмолишься о пощаде.
Я только крепче обхватила его ногами.
— Сильней! Ну же!
Не прошло и пары минут, а я уже кончала — да так, что непонятно было, то ли это один оргазм, то ли несколько, плавно переходящих друг в друга.
Тело Раша содрогнулось, когда он кончил во мне, но еще какое-то время он продолжал двигаться, будто наслаждаясь каждой секундой этого действа.
Наконец он открыл глаза и поцеловал меня в лоб.
— Как бы то ни было… не смей сомневаться в том, что я люблю тебя, Джиа.
После трех раундов секса мы какое-то время лежали в постели. Раш поглаживал мой живот, и ребенок принялся пинаться. Тогда Раш наклонился и заговорил с ним: «Прости за эту встряску. Можешь пока что получить маму в полное свое распоряжение. Но учти, что скоро она мне снова понадобится».
Мое лицо расплылось в улыбке.
— Я уже сказал твоему отцу, что ты переезжаешь ко мне. — Раш обнял меня.
Я знала, что так будет лучше для нас обоих, и все же не смогла скрыть тревоги.
— Я буду только рада поселиться в этом чудесном доме… но мне кажется, стоит сохранить на время и мою квартиру… так, на всякий случай.
— Черт возьми, Джиа. Я ведь сказал, что ты можешь доверять мне. Зачем тебе квартира?
— Я и доверяю. Просто у меня такое чувство, что мы слишком торопимся… Пожалуй, я все-таки попридержу квартиру… до тех пор, пока не родится ребенок.
Во взгляде Раша читались боль и обида.
— Ты думаешь, я брошу тебя, как только родится ребенок?
При всем желании я не могла избавиться от сомнений. Раш верит, что сможет полюбить малыша. Но откуда ему знать? А вдруг тот окажется копией Эллиота и Раш не совладает с чувствами?
— Я не говорила, будто думаю, что ты исчезнешь из моей жизни с появлением ребенка. Но вряд ли ты можешь со стопроцентной уверенностью сказать, как ты будешь чувствовать себя после рождения малыша.
Было видно, что Раша огорчает мое недоверие.
— Это моя вина, — сказал он наконец. — Я виноват, что ты сомневаешься в наших отношениях. Я повел себя так, будто не могу справиться с ситуацией. И нечестно ждать от тебя, что ты сразу доверишься мне. Время — вот что нам нужно. Что ж… можешь сохранить квартиру, если она послужит тебе залогом безопасности. Я сам буду платить за нее.
— Нет, — я покачала головой, — этого я не могу допустить.
— Джиа… это не обсуждается. Ты оставляешь квартиру из-за меня, поскольку я проявил слабину. Значит, мне и платить.
На следующий день мы с Рашем погрузили мои вещи в «Мерседес» и отвезли к нему домой.
Пока Раш заносил коробки внутрь, я сидела в его спальне. Всякий раз, когда мой взгляд падал на безграничное морское пространство, протянувшееся за стеклянными дверями, я чувствовала только одно: я не заслужила этой красоты.
Раш подошел к платяному шкафу и начал сдвигать свою одежду в одну сторону.
— Я и не думал, что у тебя столько шмоток. Но мы что-нибудь придумаем. Если что — я могу перенести свою одежду вниз.
— Не надо ничего никуда переносить. Это твой дом.
Он замер, затем повернулся ко мне.
— Вот тут ты ошибаешься. С сегодняшнего дня это наш дом.
Он принялся распаковывать моих уродливых кукол, усаживая их по очереди на верхнюю полку. Не знаю почему, но меня глубоко тронуло это зрелище. Заметив слезы у меня на глазах, Раш снова прервался.
— Знаешь что, давай немножко отдохнем. Солнце вот-вот сядет. Посидим с тобой на балконе и полюбуемся на закат. — Он помог мне встать с постели. — Идем.
Как оказалось, закат над океаном — то, что доктор прописал. С каждой минутой на сердце у меня становилось все легче и легче. Ничего нет лучше морского воздуха, и я с наслаждением вдыхала его, забыв обо всем на свете.
— Я хочу задать тебе важный вопрос, — неожиданно сказал Раш.
Сердце застучало с удвоенной силой. Только бы не предложение о замужестве! Я не могла принять его. Мне важно было убедиться, что со мной и с ребенком все будет в порядке.
— Что такое? — Я откашлялась.
— Видишь ли… это место такое красивое… но я не чувствовал здесь себя как дома. Ведь когда ты живешь один, любое место будет для тебя чужим. Просто здание, и ничего больше. А после того, как я встретил тебя, в одиночку мне здесь стало еще пустынней. Только когда ты рядом, мой дом становится настоящим домом.
— Спасибо. — Я признательно сжала его руку.
— Но дело не в этом. Мой дом вполне может сгореть дотла. В жизни всякое случается. Я вот тут все думал, как мне убедить тебя, что я заслуживаю абсолютного доверия. А потом понял, что подхожу к проблеме не с той стороны. Глупо надеяться, что ты сможешь полностью убедить в чем-то другого человека. Даже тень сомнения — уже сомнение. На самом деле сомневаться — нормально, ведь жизнь всегда полна неопределенностей. Мы живем, зная о том, что в любой момент можем умереть. Но это не мешает нам вставать каждое утро и делать то, что нужно. Жизнь дана не для того, чтобы постоянно доказывать себе, что мы в полной безопасности. Жить — значит пребывать в состоянии неопределенности, наслаждаясь видом прекрасных закатов рядом с теми, кого мы любим.
Прекрасно сказано, а главное — очень верно. Я все время ждала того, чего просто не могла получить: гарантий определенности. Пожалуй, в душе у меня всегда будет страх потерять Раша. И это то, с чем мне нужно научиться жить.
— Так вот о чем я хочу спросить тебя, Джиа: согласна ли ты быть со мной, не отвергая неопределенности?
Удивительно, как один простой вопрос мог изменить всю перспективу!
Жить, несмотря на неопределенность!
Он был абсолютно прав. Я все время ждала безопасного чувства. Но разве может чувство быть безопасным? Меня всегда будет пугать мысль о том, что я могу потерять Раша — по одной причине или по другой. Но, концентрируясь на этом страхе, я теряла то единственное, что действительно имело значение… что только и существовало, — мое сегодня.
— Да, — выдохнула я, — я могу быть с тобой, не отвергая неопределенности.
И в этот момент, впервые за долгое время, я ощутила покой. Я перестала просчитывать свое завтра и сосредоточилась на сегодняшнем дне.
Позже, когда Раш ушел в душ, я решила прогуляться по дому. Заглянув в детскую, я зажгла свет.
Все здесь было как в тот день, когда Раш впервые привел меня сюда. Несмотря на все, через что нам довелось пройти, он не убрал ни единой вещицы. Что, как не это, лучше всего показало его намерения?