Прыжок вынес Дика в коридор, и если бы юноша не ушел в перекат сразу, он бы поймал третий заряд пуккху. Стрелял морлок, караулящий парадную лестницу.
Тут уже не было никакой возможности щадить противника. Была только одна возможность бежать, и ее блокировал морлок.
Дик ударил флордом прямо перед собой, и лезвие рассекло очередную порцию биомодификата. Два клочка живой паутины шлепнулись на плечи юноши, и через несколько секунд оплели бы его тело как смирительная рубашка, но их действие замедлил поток влаги, окатившей Дика от макушки до пояса.
Кровь морлока. Прямой удар флорда рассек ему шею, и кровь из артерий брызнула тугой струей, пока он оседал на колени, как жертвенный бык в обряде посвящения Митре.
Парадная лестница больничного комплекса была колодцем, к которому сходились все четыре крыла. На дне этого колодца, в фойе первого этажа, был устроен фонтан: искусно модулированные силовые поля придавали бьющим вверх струям вид заботливо поднятых кверху ладоней. Дик знал, что эти «ладони» не помогут при падении с восемнадцати метров, и отыграл четыре метра за счет флорда, захлестнутого резким ударом о колонну этажом ниже. Прыгая через балюстраду, он получил в спину еще два заряда пуккху, но это было уже неважно. Флорд перенес его «маятником» через два этажа и расцепился. Дик не сумел ухватиться за балюстраду на четвертом этаже, он просто больно об нее ударился, и дальше летел вниз, просто раскинувшись «жабкой». Последнее, что он увидел — как морлок-преследователь прыгает через весь «колодец», повторяя тот же трюк, для которого Дику понадобился флорд. Надо ли говорить, что у морлока все прекрасно прошло и без флорда — еще два таких прыжка, и он будет внизу… Тут Дик шмякнулся в фонтан, и за взбаламученной водой и подернувшей взгляд красной дымкой больше уже ничего не видел.
«Руки» фонтана тянулись вверх на пять метров, до половины второго этажа. Еще четыре Дик выиграл в прыжке. Энергии силовых полей, формирующих фонтан, хватило, чтобы юноша упал, не убившись и даже не сломав костей, но девять метров — это девять метров. Дик чувствовал себя как после того бичевания — кожа горела, легкие не слушались. Вестибулярный аппарат объявил, что он не готов к такому издевательству и будет бастовать. Дик перевалился через борт фонтана, с трудом соображая, куда бежать дальше, и тут в фонтан сверзился морлок.
«Аяксы» все-таки не очень умны. Морлок тоже решил срезать путь с четвертого этажа, но не рассчитал, что Дик легче как минимум вдвое. «Геркулес» бы так не попался. Кажется, морлок переломал ноги. Дик не стал выяснять подробности — он уже сориентировался в пространстве и, хромая, побежал в сторону пульмонологии. Именно там были службы, где находился указанный Шаной вход в канализацию.
Сворачивая за угол, он услышал, как в фонтан шлепнулся второй морлок — но в пульмонологию вела дверь, и ее можно было запереть. Коридор здесь раздваивался, хотя что в этом проку, если погоню не обманешь: за Диком оставались мокрые следы. Запирая за собой следующую дверь, он как раз успел увидеть, как падает под ударом морлока первая.
Коридор служб. Вот прачечная, где они с Шаной поцеловались и подрались. Вот вход в каморку, где мусоропровод и канализация. Дик шатнулся в эту дверь, закрыл ее за собой — и, найдя ломик, подцепил люк…
Заползая в ливневую канализацию, он услышал раздосадованный рык морлока. Тот сумел-таки втиснуться в люк, но не никак мог запихнуться в лаз, предназначенный для тэка, и сейчас его желтые глаза с бессильной яростью провожали уходящую добычу. Ему не хватало даже места, чтобы достать пуккху.
— Кто послал тебя? — спросил Дик на чиби.
Морлок снова зарычал, его губы искривились, показывая клыки.
— Брось изображать обезьяну, ты же человек, — Дик вздохнул. — Мне очень жаль, что твои братья погибли. Не надо было ходить за мной. Скажи тому, кто тебя послал — не надо за мной ходить, понял?
И, не дожидаясь ответа, юноша скользнул в боковой проход к общей канализации.
С полчаса спустя он выбрался на поверхность в районе западных доков. Босой, в больничной пижаме, пропахшей канализацией, с флордом за пазухой. Без каких-либо документов, без единой сэны денег и в очередной раз преследуемый властями.
В случае непредвиденных обстоятельств, наставлял его Ройе, нужно двигаться в восточный район города, к резиденции Сога. Дик знал, где эта резиденция, он хорошо изучил план города, пока лежал в больнице, и было еще одно место, названное Шаной — небольшая квартирка, снятая синоби для своих надобностей. Но и резиденция, и конспиративная квартира синоби находись довольно далеко от западных доков. Двенадцать или шестнадцать километров. Нечего было и думать пройти их босиком, мокрым, в больничной пижаме — когда вдобавок вот-вот начнется облава.
Кстати, насчет облавы, подумал он — где сейчас Шана? И что с ней? И Пауль Ройе — в резиденции Сога ему ничего бы не грозило, но до нее все-таки далеко, и доктор часто ночевал в гостинице при больнице, а то и оставался на ночное дежурство.
Дик обхватил себя руками, растирая плечи, чтобы не замерзнуть. Может, лучше всего было бы позволить морлокам себя схватить? Это разом решило бы все проблемы — и его, и Бет. Перетерпел бы что они там удумали для него, да и умер как положено. А Бет вышла бы себе замуж за этого… Может, это был знак, может, Бог хотел именно этого?
Дик ткнулся лбом в стену какого-то склада, под которой спасался от ветра. Доктора Ройе жалко, вот что. Месяц человек уродовался, оперировал не разгибаясь, чтобы Дика разрешили положить в этот центр. А тут все труды — морлоку под хвост. Хотя — «аяксы» ведь бесхвостые…
Он поднял голову к небу и зло сказал сквозь зубы:
— Обойдешься. Я еще поживу, цхао ни ма.
У него все-таки язык не повернулся сказать настоящее богохульство, и тона он выговорил так, что получилось «лошадка травяной грязи».
Послышались шаги, и Дик забился в тень. Мимо, громко разговаривая и жестикулируя, прошли два мужика, явно навеселе. Ветер донес музыку и смех, запах спирта и жарящихся бустерных чипсов… Где-то там был бар, а если бар — то и пьяные, а пьяные — легкая добыча.
Бар располагался на набережной — заведение в полуподвале, откуда слышались голоса, музыка и смех. Дик продрожал за углом почти целый час, когда наконец дождался подходящего пьяного — одиночку, пересекшего набережную и начавшего самозабвенно блевать через парапет. Мужик был, что называется, в хламину.
Дик бегом пересек освещенную набережную и перегнулся через парапет рядом с пьяным. До песка внизу было не больше полутора метров, и сам песок не обещал жесткой посадки.
— П…ривер… привет, — сказал пьяный, длинноволосый парень на вид не старше двадцати. — Ты кто?
Дик не был расположен отвечать. Он подхватил пьяного под колени, толкнул через парапет и сам прыгнул следом.
— Ты что-о?! — возмутился пьяный, и у юноши отлегло от сердца: шею он несчастному не свернул. Выхватив флорд, он выдвинул клинок на длину танто и коснулся горла лежащей на песке жертвы.
— Разувайся.
Пьяный поморгал, потом очень серьезно спросил:
— А чего ты в пижаме?
— Н-не твое дело! Разувайся.
— Ладно, — пьяный миролюбиво пожал плечами, сел и нога об ногу стряхнул ботинки.
— Носки тоже, — безжалостно сказал Дик.
— Ты что, я же замерзну, — заспорил пьяный. Дику захотелось его треснуть.
— Нет, ты не замерзнешь! Ты вернешься в свою тошниловку, там согреешься и свистнешь в полицию! Снимай носки!
Пьяный стащил носки.
— И куртку, — сказал Дик.
Пьяный посопел и предположил:
— Я все равно в тошниловке согреюсь, да?
— Именно.
Пьяный снял куртку. Дик мгновенно набросил ее на плечи, наслаждаясь теплом чужого тела. Просунул в рукав левую руку, переложил флорд, надел куртку на правое плечо. Блаженство. Он снова перехватил флорд правой, левой обшарил карманы. В одном был бумажник, в другом — перчатки и комм. И — о, счастье! — сигареты! Непочатая пачка! И зажигалка!
Из бумажника Дик достал двести сэн и визитную карточку. Распечатал пачку, вынул три сигареты, одну сразу взял в зубы и запалил, две сунул за ухо.
— Я заберу это, и больше ничего, — сказал он.
— Что ты за грабитель такой? — удивился пьяный.
— Какой есть, — Дик осторожно положил перчатки, комм, сигареты, зажигалку и бумажник на песок, взял ботинки и носки и направился к лестнице на набережную — сначала отступал задом, но наверху развернулся и побежал в спасительную темноту.
Ботинки оказались на размер меньше, чем нужно. Дик выругался, но выбирать не приходилось. Кое-как срастив застежки, юноша быстро зашагал в сторону северных жилых кварталов.
Он шагал весь остаток ночи, стараясь держаться в виду линии монорельса — нужный ему дом располагался как раз в квартале от станции «Звездный мост». Быстрая ходьба согрела, но оттаявшие ноги начали чувствовать боль. Дик напевал под нос то синдэновские гимны, то полюбившееся из репертуара Баккарин, то песни навегарес. Так было легче. Две сигареты он выкурил подряд, прикуривая одну от другой, третью сохранил на утро.
Раза два мимо проезжала патрульная машина. Дик, не позволяя себе паниковать, сворачивал в ближайший проулок и пережидал. Свое местонахождение он сверял по уличным терминалам. Несколько раз он буквально хватал себя за руку, чтобы не бросить сообщение Ройе или Шане — даже если их не схватили, то комм-линии контролируют наверняка, и даже если их не контролируют — то лучше побыть параноиком. А если горло саднит от неизвестности — что с этими людьми, как они? — то лучше опять же потерпеть…
С рассветом улицы заполнились людьми и машинами; Дик замедлил ход. Теперь он двигался в темпе среднего пешехода, вливался в человеческие потоки. Киннан был большим городом, вторым по величине после Пещер Диса, а в таких городах никому ни до кого нет дела.
В очередной раз сверив маршрут у терминала, Дик увидел в колонке новостей свою физиономию. Покосился на зеркальную панель, вделанную в терминал для тех, кто хочет перед разговором привест