— Да, — согласился Дик. Но за спиной Шастара показал Шане, что пересчитывает пальцы. «Заключил выгодную сделку с синоби? Проверь, все ли пальцы на месте», гласила картагоская поговорка.
Катер миновал точку апогея и пошел на снижение.
— В кузове под сиденьем лежит «берсерк», надень, — велел Шастар.
— А мне? — тут же вклинилась Шана.
— Рука в говне, — огрызнулся Шастар. — Посидишь в катере. Навязалась на голову без спроса, так веди себя тихо.
Облака свистели вверх, омывая бока прыжкового катера, а потом начала расти земля, расплылась, расплескалась по экранам…
Почему я ничего не чувствую? — удивился Дик. Я радоваться должен, что наконец-то они будут… ну, не свободны — но хотя бы в более достойных условиях. Бояться за них. Кто знает, что может случиться в драке. Но одно дело — бояться, что все обернется плохо, а другое — чувствовать себя так, будто уже все плохо…
— Здесь есть второй «Берсерк», Шана, — в ящике под сиденьем был и третий, но Шастар и сам без сопливых знает, что у него в ящиках. — Надевай.
— Ты чего тут командуешь?! — прикрикнул Шастар, но оторваться от управления, чтобы помешать девушке, он никак не мог. Дик легко справился со своим «берсерком» и начал помогать Шане с ее полуброней.
— Она что, полностью силовая? — девушка быстро разобралась, как подогнать размер. Роста они с Диком были одного, а вот в бедрах угадайте, кто шире. — С ума сойти. Первый же нож мой. Или твой.
— Значит, не нарывайся на нож, — буркнул Шастар. — Сказал же я тебе, сиди в катере.
— Она может мне понадобиться, — твердо сказал Дик.
— На кой шут? Так, пристегнулись, хорош болтать.
Последнее можно было не говорить — Шана и Дик пристегнулись, как только оба влезли в полуброню. Через несколько секунд катер стало трясти и мотать. Шторм баллов, самое меньшее, девять, подумал Дик. И пыльная буря, куда ж без нее. Какое барахло все-таки эти планеты, ну почему нельзя жить все время в пространстве?
Видимость, конечно же, никуда — Шастар посадил катер по приборам, «козлом» — большими скачками. Чуть кишки не вытряхнуло.
— О-оххх… — Шана отстегнулась и бросилась к санкабинке. Она и корабельную-то болтанку переносила неважно, а тут…
— Километра с два нужно будет пройти, — Шастар покинул кабину, откинул еще одно сиденье и достал защитные комплекты, себе и Дику.
— Ей тоже, — юноша показал на Шану.
— Послушай, не дури, она нам там ни к чему.
— Я синоби, остолоп! — Шана сняла со стены водяной патрубок, прополоскала рот, сплюнула в туалет. — Заткнись и дай мне защитку.
Глаза Шастара выпучились, как от декомпрессии.
— Ну что таращишься? Синоби не видал? — девушка взялась под бока.
— Она правду говорит. Дайте ей защитку.
Шастар без слов протянул Шане третий комплект. Проходя мимо него к люку, девушка не удержалась от колкости:
— У вас челюсть на полу лежит, подберите.
Шастар повернулся к Дику, но сочувствия не обрел:
— А я с ней все время.
Снаружи был ураган. Песок сшибал с ног, без маски не вздохнешь, без очков не раскроешь глаз. Как я ненавижу планеты, подумал Дик. Особенно эту планету. Твердая земля, ха! Земля, которую постоянно трясет, треплет, заливает. Хочу в Пространство. В Синдэн. Домой хочу. Господи, я хочу домой!
Состегнутые леером, они брели, ориентируясь по компасу. Земля и небо смешались, Дик потерял счет шагам и минутам — как вдруг Шастар буквально носом уперся в стену и, перебирая по ней руками, добрался до ворот, в которые чуть ли не упирался таран штурмовой машины.
Тут аппарель штурмового катера откинулась, и Дик увидел несколько фигур, которые прежде видел только в кошмарах, и лишь один раз наяву: четверо тяжелых пехотинцев в кидо, с «крыльями феникса» на шлемах.
Бессмертные.
Сердце забилось так, что в ушах зашумело. Один из слепых шлемов развернулся — юноша знал, что шлемы не слепы, просто забрало непрозрачно, если смотреть снаружи, но его все равно передернуло — и прозвучал усиленный динамиком голос:
— Шастар?!
Дик узнал голос полковника Ольгерта.
— Я его привез! — прокричал Шастар.
Ольгерт сделал знак рукой, и из люка вывели скованного силовым капканом человека. Шастар дернул Дика за леер: пошли. Одновременно со скованным и с Бессмертными они подошли к воротам.
— Ричард Суна, — сказал скованный, наклонившись к самому лицу Дика. — Наклонитесь сюда, к переговорнику, и скажите: хототогису.
Голосовой пароль — имя птицы. По преданию, когда хототогису поет, у нее кровь идет горлом. Какой дурак решил, что на звуковой пароль, сказанный голосом Дика, отзовутся системы безопасности? Впрочем, попытаться можно, попытка — не пытка, как любил говорить Вальдер.
Юноша приблизил лицо к раковине переговорника и отчетливо сказал:
— Хототогису.
И тут же услышал… отсутствие звука. Точнее, понял, что до сих пор к завываниям песчаной бури примешивалось ровное гудение силового поля, и вот теперь стихло.
Створки ворот поползли в стороны.
— Вперед, — сказал Шастар, удивленный не меньше Дика. Юноша достал флорд и активировал «берсерк». Шана откуда-то извлекла элегантный плоский игольник.
Бессмертные взяли их троих и скованного в «коробочку» и пошли через двор, готовые в любую минуту прикрыть группу огнем и силовыми полями своих кидо.
Манор Лесана очень походил на манор Нейгала, такая же «раковинная» конфигурация стен, предназначенных укрывать обитателей не столько от врага, сколько от непогоды. Что такое? Моро замыслил какую-то ловушку?
Их впустили в прихожую, зажегся свет.
Посреди прихожей стоял пожилой тэка, и рядом с ним — леди Констанс.
Дик задохнулся и сорвал маску. Бросившись навстречу друг другу, юноша и женщищина обнялись и на какое-то время застыли. Не было слов. Прошел почти год. Слов просто не было.
Потом леди Констанс сказала:
— Он забрал Джека.
Так и обошлось без штурма: ворота открылись, навстречу осадной группе вышел Эш Монтег и сообщил, что поместье и весь его гемский персонал, начиная с сегодняшнего утра, принадлежит Ричарду-Райану Суне (Йонои), вот дарственная. У господ, собравшихся тут с оружием, таким образом, имеется следующий выбор: штурмовать поместье и встретить сопротивление охранных систем и боевых морлоков, или доставить сюда Ричарда Суну и передать все ему без сопротивления. Если господа решат все-таки штурмовать манор, то пусть имеют в виду: маленький Джек Ван-Вальден взят Морихэем Лесаном в заложники и непременно погибнет, если кто-то попытается спуститься в лабиринт под домом и взять Лесана живым или мертвым.
Кто-то, кроме, опять же, Ричарда Суны. Его Лесан, напротив, настойчиво приглашает.
Ольгерд, Шастар и Ройе прикинули и решили, что если есть возможность обойтись без потерь, то лучше обойтись без них, потому что вскрыть систему обороны манора представлялось делом нелегким и небыстрым, потери наверняка будут, хотя бы и среди морлоков, а уж рисковать ребенком — дело и вовсе неприличное.
Оставались открытыми два вопроса: кто предупредил Лесана и где Суна?
Дик мрачно усмехнулся, вообразив себе эту сцену: двое мстителей и Ройе, каждый из которых знает, что все они общались с малолетним мятежником, и думает на двух других, что именно они знают, где он сейчас.
Шастар не знал, но у него был индекс Дика для экстренной связи и он знал, что Дик отправился в Пещеры. В чем и признался в конце концов.
— Дальнейшее ты знаешь, — подытожил Ройе.
— А что, нельзя было по дороге рассказать? — обернулся к Шастару Дик.
— Ситуация могла перемениться, — пояснил Ройе. Не хотелось тебя… обнадеживать зря.
— С ним есть связь?
— Да, — глядя поверх голов, сказала леди Констанс. — Он… разговаривает со мной… время от времени.
Дик взял ее за руку.
— Как он украл Джека?
— Нас чем-то отравили за завтраком. Дик уснул сразу, я — чуть позже.
— Я верну его.
Леди Констанс закрыла лицо рукой.
— Через какой терминал он выходит на связь?
— Я покажу, идем.
Она немного пополнела в плену, отметил юноша. Ну да, тут негде было вести активный образ жизни. Лорд Гус рассказывал, что Констанс взяла на себя чуть ли не все хозяйство манора после того, как Моро ускакал со своей «черной картой», а Монтег запил. Она изучила тиби и рынок Картаго, она вообще много изучала Картаго, и теперь ориентировалась, наверное, не хуже аборигена — она ведь тоже готовила побег.
— С лордом Гусом все в порядке, — сказал он, чтобы ободрить женщину.
— Я знаю. Я даже знаю, что он женился — мой новый родич не стал этого скрывать. Сюда.
Они вошли в просторную гостиную, где шестеро гемов — трое морлоков, две дзё и престарелый сёфу — преклонили перед ними колени.
— Я не ваш хозяин! — крикнул Дик. — Что бы Моро ни нацарапал в этой цидулке — я не ваш хозяин!
Спины не разогнулись.
— Черт с вами, — буркнул Дик, наклоняясь к терминалу. — Как выйти с ним на связь?
— Он сам выйдет, — над панелью вспыхнуло изображение черной маски в потоке алого света. Прорези глаз и рта тремя полумесяцами разъехались в улыбке. — Ты так раздался в плечах или у тебя доспех под костюмом?
— Угадай с трех раз, — по жилам покатилось что-то жгучее, раскаленное добела.
— Я могу просто попросить тебя раздеться. И я знаю, что ты выполнишь просьбу. Ради Джека. Правда?
— Покажи его мне. Я хочу убедиться, что с ним все в порядке.
— Изволь, — маска исчезла. Секунда две казалось, что над панелью просто темно, потом проступили очертания детского тела. Джек спал на пориферном коврике, Моро, видимо, поднес микрофон к его губам — из динамика донеслось ровное дыхание. Потом микрофон, видимо, сунули под рубашонку — Дик услышал биение сердца.
— Откуда нам знать, что это не запись, — сказал Ройе.
— Наш юный капитан спустится и подтвердит, — маска, занявшая место мальчика, улыбнулась притворно-любезно. — Итак, вы выполнили первое из моих условий, господа. Осталось выполнить второе: Дик спускается в лабиринт. Один. Напоминаю: там датчики тепла и движения. Если спускается больше одного человека, я убиваю мальчика без разговоров. Дик, ты волен взять какое угодно оружие и можешь не снимать брони. Мальчика я передам тебе с рук на руки, и мы разойдемся.