— Так просто? — подозрительно спросил юноша.
— Да, так просто. Вход в лабиринт укажет Плутон. Я жду тебя самое большее через полчаса. В противном случае Джек умрет.
— Я буду, — отозвался Дик, но Моро его, скорее всего, не услышал: луч погас, едва синоби закончил.
Юноша вздохнул.
— Кто из вас Плутон?
Пожилой сёфу шагнул вперед.
— Идем.
— Постой! — Ройе удержал Дика за плечо и надел на него обруч связи. — Он сказал, что ты должен быть один, но ничего не сказал о связи.
— Дик… — леди Констанс сглотнула.
— Все в порядке, миледи. Меня охраняют сорок тысяч ангелов. Я вернусь и верну Джека.
Леди Констанс обняла его и перекрестила.
— О чем это он? — спросил полковник Ольгерд, когда за юношей закрылась дверь.
— О погибших в Минато, — тихо сказала леди Констанс.
Ольгерд шевельнул подбородком. В доме повешенного не говорят о веревке — но в доме палача тоже бывают не рады о ней слышать.
— Может, надо было дать ему с собой что-то помощней флорда? — спросил он.
— Человек должен отправляться на дело с тем оружием, с которым хорошо управляется, — Ройе колдовал с настройками терминала. — Как он управляется флордом — видели мы все. Ах, зараза!
— Что такое?
Ройе занес кулак, но вовремя сменил цель: удери не по пульту терминала, а в стену над ним.
— Лесан перехватил управление.
— Он киборг, — бесстрастно проговорила леди Констанс.
— Я рассчитывал через обруч установить хотя бы их местоположение, — Ройе упал в кресло, оно жалобно скрипнуло.
— А что теперь? — спросила Шана.
— Теперь нам остается только положиться на сорок тысяч ангелов.
Дик не падал на подкашивающиеся колени только потому, что рядом был Плутон, и ронять себя перед старым слугой не хотелось. Пока они шли узкими коридорами вдоль световодов, то и дело раздвигая руками паучьи сети, было еще ничего, но когда Плутон показал коридор, тонущий в темноте, и сказал, что дальше Дик долен идти один, сделалось — хоть вой.
— Там все время прямо или повороты есть? — юноша понимал, что вопрос идиотский, он задал его просто чтобы услышать еще раз человеческий голос.
— Вам укажут путь, — Плутон сунул ему в руку пучок люминофоров. Дик надломил один и зашагал вперед.
С каждым шагом он все больше понимал, какой пустой бравадой были слова, сказанные им леди Констанс, а внутренняя сволочь нашептывала: куда им охранить тебя, они и себя-то не смогли. Здесь все еще хватало паутины — паукам же не объяснишь, что сети можно плести только в специально отведенных местах — и казалось, что призрачные руки трогают за волосы и касаются лица. Дик попробовал читать про себя псалмы — «Господи, как умножились враги мои!» — но быстро сбился, запутавшись во втором, четвертом и пятом. Он начал литанию к блаженной Садако, но тоже сбился и вдруг понял, что не молился очень, очень давно. Он попробовал вызвать терминал и поговорить с леди Констанс или Ройе — но обруч связи молчал. Моро не настаивал на том, чтобы Дик явился без оружия, без связи и без доспеха — видимо, потому, что с доспехом и оружием рассчитывал справиться так же легко, как и со связью.
Когда дорога раздвоилась, Дик остановился и громко спросил:
— Ну, и теперь куда?
Чтобы не закричать, когда впереди снова показалась маска в луче красного света, ему потребовалось хорошее усилие воли. Спокойно. Моро всего лишь перехватил контроль над визором.
— Направо, — сказала маска. — Как тебе твои новые владения, Дик?
Поддерживать разговор не хотелось, но Джек в руках Моро и Моро диктует условия. Сейчас бунтовать по мелочам нет смысла.
— Если это шутка, то я не понял юмора.
— Никаких шуток. Твой приятель Ройе разве не сказал тебе, что наше законодательство практически состоит из дыр? То, что ты преступник в розыске, не мешает тебе владеть собственностью. Хотя… мешает ею пользоваться. Налево.
— Зачем ты меня вызвал?
— Чтобы ввести во владение этим имением и еще кое-чем. Ты наверняка заметил господ на катерах у входа. Они пришли меня убивать, а смерть сделала бы составление завещания весьма замысловатым трюком. Опять налево. Понимаешь, обычно происходит так: сначала составление завещания, потом смерть. Можно был бы попробовать наоборот, я уже умирал один раз, но сейчас мне не дали времени подготовиться. По этому коридору до тупика.
— Зачем было ждать так долго? — болтай, болтай, пусть у Моро не будет времени думать и просчитывать ходы. Хотя он, наверное, и так все просчитал заранее, а времени не будет у тебя. — Зачем было тратить время на всю эту фуннию — пытки, казни, промывание мозгов? Мог бы сразу отписать мне этот особнячок. Тупик.
— Пошарь над головой, найдешь скобу-зацепку для рук. На стене есть две зацепки для ног.
Дик нашел скобу, взял люминофор в зубы, подтянулся на руках. Маска уже ждала на втором горизонте.
— Ты в отличной форме, капитан. Пауль Ройе был хирургом… от Бога.
— Теперь ты веришь в Бога? — Дик осмотрелся.
— Я никогда не переставал. Если в Него не верить, то кого ненавидеть? Видишь базальтовую колонну с наплывами? Обойди ее слева и сверни в первый же коридор. Отвечая на твой предыдущий вопрос: ни ты, ни я не были готовы. Дело не в особнячке, его все равно придется надолго покинуть. Дело в том, что ждет тебя впереди. Это сокровище, но я не был готов расстаться с ним, а ты — принять. Один вкус на губах, если ты понимаешь, о чем я. У нас не было одного вкуса на губах. Береги голову, потолок сейчас резко пойдет вниз.
— А сейчас он один? Вкус?
— Да. Вкус полной, бесповоротной потери. И ты, и я потеряли всех, кто у нас был.
Дик почувствовал во рту наплыв соленой тягучей влаги — предвестие рвоты. Если он убьет Джека… Если ради этого «одного вкуса на губах» он убьет Джека…
— Спокойней, мой капитан. Я не трону мальчика. Я не это имел в виду. А то, что ты терял его однажды и потеряешь снова. Потому что наша безупречная леди Констанс тебя не простит. Когда пройдет эйфория по поводу того, что ты жив и здоров — она не простит тебя. Твое сердце внушает мне опасения, сядь, отдышись.
В низком коридоре Дик и так передвигался чуть ли не на четвереньках.
— Мой обруч и биометрию считывает?
— Да, Детонатор сделал мне царский подарок. Замечательный он человек, Детонатор, но временами глупый. Рассчитывать, что я не перехвачу каналы связи…
— А если он рассчитывал, что ты перехватишь? — коридор раздался вширь и перестал быть коридором. Дик сел на пол. Люминофор почти сдох, и юноша надломил новый. Надо было сделать это раньше, но сбивала с толку колонна призрачного света, в которой маячила маска.
Это был зал, если только бывают залы с потолком на уровне метр двадцать.
— Следуй за трещиной в потолке, — сказал маска. — Дойди до того места, где можно будет выпрямиться в полный рост. Оглядись и увидишь еще скобы.
Дик последовал указаниям. Хитро. Не зная заранее, где эти скобы вбиты, в жизни не догадаешься их там искать. Юноша начал подъем.
— Здесь метра четыре, — сообщила маска, вися за левым плечом. Надо признаться, что это известие обрадовало, потому что край разлома терялся в темноте, и подъем казался бесконечным.
— Ты почти на месте, капитан, — подбодрила маска. — Еще двести шагов вниз вдоль разлома — и мы встретимся.
Двести шагов вдоль разлома Дик прошел, обнажив флорд на длину танто.
Но в конце пути на каменном карнизе ждал не Моро. Там ждала стременная петля на конце троса, уходящего вверх, к слабому источнику голубоватого света. В полутора метрах над петлей крепился жюмар — как раз, чтобы установить одну ногу и взяться одной рукой.
Дик вступил в петлю правой ногой и взялся за жюмар левой рукой, продолжая держать флорд наизготовку, хотя и понимая: все время подъема он полностью в руках того, кто там, наверху, выбирает лебедку…
Ему повезло: наверх он вышел так, что сразу же оказался лицом к лицу с Моро и ткнул ему под горло флорд.
— Полегче, капитан, — синоби усмехнулся. — А если я с перепугу отпущу лебедку?
Дик посмотрел вниз. Под ногами сомкнулся створ люка.
— Где Джек?
— Там, — Моро показал рукой. — Мягкий свет с постепенным наращиванием интенсивности.
По помещению разлился мягкий свет. Моро мог ослепить Дика после темноты туннеля, рискнуть и обезоружить — но не сделал этого. Юноша опустил флорд.
— Идем, — синоби развернулся к нему спиной без всяких предосторожностей. Наверное, здесь ему и не нужны были предосторожности. Это же его… его корабль.
— Корабль Шмуэля Даллета? — спросил Дик.
— Теперь мой. Даллет был позером и дураком, он не стоил такого сокровища.
— Мне не нужен корабль. Мне нужен Джек.
Моро оглянулся, потом развернулся.
— И куда ты его поведешь? Обратно по темным коридорам, в добрые руки синоби? Ты веришь Ли?
— Больше, чем тебе.
— Напрасно. Ли на тебя плевать, мне — нет.
— Да, ты хочешь меня поглотить, она нет. Она всего лишь параноидная тетка с манией контроля, а ты псих, одержимый идеей невротического слияния. Точнее, ты десятилетка, с мозгами искусственно заторможенными на уровне полутора лет и отформатированными под старого синоби. Поэтому Ли я верю больше, чем тебе.
— Я смотрю, ты не терял даром времени с госпожой Сильвер.
— У меня его мало, я не могу терять его даром. Где Джек?
— Здесь, — Моро коснулся рукой стены.
Стена расступилась как вода, открывая безмятежное лицо спящего мальчика.
— Джек! — юноша коснулся детского лба, но мальчик не проснулся, на раскрыл глаз.
— Он в нейростазисе, как под шлемом, — пояснил Моро. — Не выношу детского плача.
— Освободи его.
— Не хочу, — Моро вновь провел по стене рукой, и лицо Джека снова скрылось под… чем? Что это за материал? Дик попытался пронзить его пальцами, но там, где стена только что легко разомкнулась, теперь она была упругой, как плотный человеческий мускул.
— С Джеком все будет в порядке, он провел так уже несколько часов и может провести, если с кораблем ничего не случится, несколько лет. А если случится, Сабатон выведет мальчика из нейростазиса, верно?