Лисил промолчал. Если Сгэйль и вправду полагает, что с окончанием дела Магьер — чем бы оно ни закончилось — раскол в его касте исчезнет сам собой, значит, он в своем фанатичном служении еще более слеп, чем казалось Лисилу вначале.
— Будем думать только о том, что нам предстоит, — сказал Сгэйль, и снова лицо его помрачнело.
— Что тебя так беспокоит? — спросил полуэльф. — Что там, на этом кладбище, с каким-то особенным деревом?
Сгэйль нахмурился, услышав такое небрежное упоминание священного места.
— Там много веков назад были погребены первые из нас. От них произошли все Ан'Кроан. Достигнув совершеннолетия, мы приходим туда в одиночку, дабы получить наставление в выборе имени, которое будем носить всю жизнь.
— И когда же у вас наступает совершеннолетие?
— Когда отец с матерью и дитя согласно решают, что время пришло.
— И ты тоже ходил туда? Значит, у тебя было другое имя до того, как ты стал зваться Сгэйлем?
— Сгэйльшеллеахэ, — поправил эльф. — Это означает «В тени — или в сени — ивы».
— И это ваши предки сказали тебе, как ты должен себя называть?
— Наши предки нам не показываются и не говорят с нами, — ответил Сгэйль. — Просто я… кое-что увидел… там, перед Роис Хармун.
— Значит, там поблизости была ива?
— Нет. То, что я увидел, было… далеко, очень далеко отсюда… в тени ивы.
— То есть это было что-то вроде видения? И это все, что ты увидал… всего лишь иву?
Сгэйль испустил резкий вздох. Лисил знал, что угодил в точку. Суеверная чушь… и эти эльфы еще считают себя на голову выше людей!
— Ясно, вы называете себя тем, что увидели. И с этим именем живете всю жизнь.
Пришла очередь Сгэйля одарить его пренебрежительным взглядом.
— Нет, мы выбираем себе имя по собственному желанию. Оно может быть целиком или отчасти связано с тем, что мы увидели, а может быть и не связано вовсе. Хотя то, что мы видели перед останками Роис Хармун, остается неизменным.
— Тогда почему тебя так беспокоит этот поход за веткой?
— Как я уже сказал… мы приходим туда в одиночку. Не принято, чтобы там был кто-то еще. Мы даже не любим рассказывать о том, что испытали… только называем избранное имя.
— Я не намерен избирать никакого имени, так что перестань увиливать и отвечай на вопрос!
Сгэйль накрыл крышкой горшочек с маслом и встал, чтобы уложить его в мешок. И долго смотрел вперед, в глубину темнеющего леса, прежде чем перевести взгляд на Лисила.
— Ты — полукровка. Никто, кроме Ан'Кроан, не может прийти к Роис Хармун… и нашим предкам.
Значит, дело в этом? Лисил вздохнул:
— Ну так они меня прогонят, и я вернусь назад. И найду какой-нибудь другой способ спасти Магьер и свою мать от твоих соплеменников.
— Прежде чем предки внемлют твоему прошению или отвергнут его, ты должен пройти по священной земле.
Лисил относился к Сгэйлю терпимее, чем к прочим эльфам, но порой его спутник бывал просто невыносим.
— Клянусь мертвыми богами! — Полуэльф резко встал. Он был сыт по горло загадочными ответами. — Скажи, наконец, что ты имеешь в виду!
У Сгэйля дернулась щека.
— Я бы сказал тебе больше, если бы знал. Но если только ты не пройдешь по священной земле… я не думаю, что ты вернешься назад.
Сидя на полу, Винн пыталась описать все события минувшего дня. Она лихорадочно записывала подряд все, что приходило в голову, от обычаев и процедуры слушаний, до внешних различий между кланами. Потом, когда позволит время, она приведет свои неразборчивые заметки в более пристойный вид.
Магьер без особого старания расчесывала длинную шерсть Мальца, но при этом все время поглядывала на занавеску, прикрывавшую вход. Малец лежал, безучастно положив голову на передние лапы. Винн не знала слов, которые могли бы принести им утешение.
Хорошо, что Глеанн подарил ей это диковинное перо. Правда, из-за утолщения возле серебристого наконечника держать его было не слишком удобно, но зато и не приходилось слишком часто окунать перо в чернила — это важно, когда быстро пишешь.
Занавеска на входе качнулась, и в дом заглянула Леанальхам.
— Можно нам войти?
— Да, конечно, — ответила Магьер, перестав расчесывать Мальца. Пес поднял голову. — Кто еще с тобой?
— Оша, — ответила девушка. — Приходить к вам без стражи может только ваш защитник.
Леанальхам внесла в комнату поднос — жареная форель с диким луком, две дымящиеся кружки. Под мышкой она держала холщовый мешочек. Винн вдохнула аромат чая, смешавшийся с запахом еды. За девушкой в дом шагнул Оша и поставил на пол миску с водой для Мальца.
Молодой эльф поглядывал на Магьер и Винн с таким видом, словно тяготился необходимостью исполнять роль стражника. Или, может быть, как все, кто был тогда на поляне Нейны, он считал Магьер чудовищем и ему было не по себе в ее присутствии. В любом случае Винн это раздражало.
Леанальхам поставила поднос и уселась на пол рядом с Магьер и Мальцом. Девушка осторожно потянулась к голове Мальца. Прежде чем она успела коснуться ладонью его шерсти, пес проворно лизнул языком ее пальцы. Леанальхам от неожиданности ахнула, хихикнула, а затем оглянулась на Ошу, который нервно переминался с ноги на ногу.
— Да ладно тебе, — проговорила она по-эльфийски. — Они весь день просидели одни. Было бы невежливо просто принести им ужин и уйти.
Оша открыл было рот, но почти сразу закрыл, только что-то едва слышно пробормотав. Его серо-зеленый плащ на плечах немного съехал набок. Молодой эльф присел на корточки у входа и глянул на Винн.
— Как ты поживаешь? — спросил он.
— Неплохо, — ответила девушка и отложила перо. — Хотя было бы учтивее говорить по-белашкийски в присутствии тех, кто не понимает твоего языка. К тому же тебе нужно практиковаться.
Оша от ее тона то ли растерялся, то ли смутился. А может быть, ему просто надоело, что ему все время за что-то выговаривают. Винн вздохнула, закатила глаза к потолку и заставила себя улыбнуться.
Оша застенчиво просиял, сообразив, что она пошутила. Затем он метнул взгляд на Магьер — и тотчас перестал улыбаться. Леанальхам подобного беспокойства не проявляла.
— Сгэйльшеллеахэ не даст Лиишилу угодить в беду, — сказала она.
Магьер кивнула.
— Спасибо… хорошо, что вы пришли.
— Не тревожься, — продолжала Леанальхам. — Что бы их там ни ждало, Сгэйльшеллеахэ всегда побеждает. Все прочее сделают Бротандуиве и мой дедушка, и скоро ты будешь свободна.
По лицу Оши пробежала тень. Он понял почти все из сказанного и опять неуверенно глянул на Винн.
Юная Хранительница размышляла над словами Леанальхам. Вот уже второй раз она примечала некоторую связь между Глеанном и Бротаном. Бедняжка Леанальхам почти так же наивна, как Лисил, если думает, что эти слушания закончатся быстро — независимо от того, чем завершится его поход. Какой бы ответный ход ни придумали Фретфарэ и Вельмидревний Отче, удар будет внезапным и очень опасным.
Винн приняла у Леанальхам кружку с чаем.
— Каким образом Глеанн прибыл так скоро? Мы добирались до Криджеахэ почти восемь дней.
— Дедушка сказал, что пустился в дорогу вскоре после нашего ухода, вот только не объяснил почему. — Впервые за все время разговора Леанальхам замялась, затем подалась вперед. — Но ему доверяют и наш клан, и другие наши старейшины. Он сможет голосовать, и его голос будет услышан.
Судя по тому, что до сих пор довелось узнать Винн, это был чрезмерно упрощенный взгляд на события.
— Вам надо есть, — сказал Оша, — и нам не надо говорить про совет.
— Ладно, Оша, — ответила Леанальхам, даже не потрудившись скрыть свое раздражение.
Она разложила форель и лук на гладкие деревянные тарелки, и всякий раз, когда она отделяла очередной кусок рыбины, аппетитный запах становился все сильнее.
— Вот, — сказала девушка, поставив одну тарелку перед Мальцом. — Целая рыбина без костей — для тебя одного.
Малец принюхался и дважды стукнул хвостом по полу.
Винн порадовалась, что он проявил интерес к еде. С тех пор как Мальцу пришлось сразиться со своими сородичами, защищая ее жизнь, он был чересчур тих и замкнут.
Леанальхам достала из холщового мешка продолговатую светло-коричневую коробку. Крышка коробки была расчерчена на светлые и темные квадраты.
— Я принесла игру, которую мы называем дреуган. Она поможет вам убить время.
— Дреуган? — Оша кашлянул, явно чувствуя себя не в своей тарелке, и продолжил на корявом белашкийском: — Сгэйльшеллеахэ спросить, откуда эта игра. Он подумать, я не выполнять обязанности.
Леанальхам, не обращая на него внимания, доставала из ящичка в торце коробки черные и белые камешки.
— Сгэйльшеллеахэ точно будет знать, откуда взялась эта игра. Это его коробка. Мне привез ее дедушка.
Смуглое лицо Оши заметно побледнело, и он обреченно ссутулился. В этот миг, неожиданно для всех в дом шагнул Бротан.
Лицо Магьер окаменело. Она уронила тарелку, а вслед за ней с глухим стуком упала двузубая вилка. Прежде чем она успела рявкнуть хоть слово, Бротан вновь отдернул занавеску. В темноте, которая царила за дверным проемом, его седые волосы отливали серебром.
— Мне нужно поговорить с Магьер наедине. Оша, ты побудешь с Винн снаружи. Леанальхам, возвращайся к себе.
Оша тотчас поднялся на ноги.
Винн не по душе была мысль о том, чтобы стоять у дома среди стражников, из которых она знала только Ошу. Пускай жилой вяз был, по сути, тюрьмой, внутри него сохранялась хотя бы видимость безопасности. Бротан молчал, стоя у входа.
Леанальхам, поднимаясь, легонько тронула Магьер за ногу и торопливо вышла. Оша стоял, ожидая Винн.
— Пожалуйста, — подчеркнуто проговорил Бротан и поглядел на Мальца. — Ты тоже.
Малец медленно поднялся на все четыре лапы. Винн приготовилась вцепиться в пса, если он бросится на Бротана. Малец обратил взгляд на Магьер.
— Иди, — сказала она. — Присмотри за Винн.
Малец вышел. Винн последовала за ним и оказалась в компании Оши и еще двоих анмаглахков. Интересно, что Бротан хочет сказать Магьер — такое, чего больше никто не должен слышать? Леанальхам уже шла прочь от вяза. Ее сопровождал еще один анмаглахк. Девушка оглянулась, прощально помахала — и ее тонкая фигурка растаяла в темноте между деревьев Криджеахэ.