Чем сильнее степень нагнетания на пространственный артефакт, тем большим создавался участок между их слоями и в который устремлялись монстры.
Так получались подземелья.
Но его мама считала иначе. Она собрала за свою жизнь немало изображений, сканов и описаний древних плит, иероглифов, наскальных рисунков и прочее-прочее.
По ее исследованиям выходило, что образы этих самых разобщенных слоев были во многом очень схожи. Некоторые черты встречались почти в каждом упоминании о конце света, апокалипсисе, рагнареке, судном дне.
И всё вышеперечисленное связывало одно…
Радужные небеса. Священный небосвод.
Молодой мужчина с придыханием водрузил очи к черному полотну над головой.
Который вовсю пестрил разноцветными завихрениями. Эта картина была столь прекрасна, что в уголках его глаз едва ли не скопилась влага.
Проморгавшись, чтобы унять волну чувств, молодой маг, чуть не пропустил удар какой-то белки, размером с человека.
Она была права! Мама была права!
Василий даже не заметил, как кнутом с грузилом на конце сбил с ног монстра.
Он всё продолжал глядеть в завихрения. Они были намного величественнее даже самого яркого северного сияния. Ни один мираж не мог посоперничать в сюрреалистичности с картиной, что находилась перед его очами.
После чего земля под ним задрожала. Он чуть не оступился и не распластался на черном песке.
Некогда побежденный монстр продвинутого ранга снова поднялся на свои конечности, а на его голове стоял со скрещенными руками тот самый маг, что и вступил с ним в бой.
Он был тем, кто стал причиной его здесь нахождения. Марк Ливен, даже этого не осознавая, исполнил давнюю мечту маленького мальчика, что так тяготел из-за утраты матери.
И он и не подозревал, что всей этой чередой случайностей и совпадений, приобрёл нового друга, что готов был следовать за ним ни один год.
В этот злополучный день Василий Гжатский вознамерился отблагодарить молодого князя сполна. Даже если они не успели и парой слов переброситься…
Голем поражал своей мощью. За каждым его рывком несся разрушительный ветер. Казалось, словно сама стихия на стороне монстра и активно помогала ему уничтожать своих врагов.
Даже страшно подумать сколь быстро бы птеродактиль расправился с экспедицией, сумец он вырваться за пределы пролома.
Надеяться на тяжелые осадные боты даже не приходилось. Они идеально подходят для обороны на стационарной основе. С их помощью можно было разрушить любое укрепление, но вот в маневренной битве…
Я не пилад иллюзий на этот счет. Хотя я и не увидел полноценно максимальной боевой мощи тяжелых ботов, но, если сопоставлять с тем, что я видел сейчас, то…
Шансы были уж точно не в нашу пользу.
Вот, голем совершает размашистый взмах крылом, снося перед собой сразу под сотню тварей, и моментально рассекая воздух второй конечностью.
Все те тела существ, что оказались оторваны и подняты над поверхностью земли на десять метров, просто оказались нашинкованы на ровные кубики порывами могущественной стихии.
И ничто не могло остановить буйство бывшего монстра продвинутого ранга. Создания низшего ранга быстро смекнули, что дело пахнет жаренным и попытались покинуть округу, как можно скорее.
Те же, кто принадлежал промежуточному рангу, еще попытались как-то противостоять птеродактилю.
Но… стоит ли говорить, что всё их сопротивление и попытки оказались бесплодны?
Уже через десять минут черно-багряный холм затих. Остатки орды разбежались во все стороны, посчитав, что тягаться со столь сильным конкурентом более не имело никакого толку.
К тому же в их понимании, продвинутый ранг явно заслуживал удовольствия разобраться с наглыми людишками куда больше, чем они сами.
Оттого они исчезли тае споро, не желая провоцировать порождение в несколько десятков раз сильнее их самих.
Кто бы что ни говорил, но инстинкты у детей Плеяды развиты просто изумительно.
Птеродактиль замер, вглядываясь на ошарашенные физиономии выживших магов человечества.
А я взирал на них с головы голема и думал. Думал, как бы разобраться со всем этим дерьмом поскорее…
После того, как стало понятно, что угрозы в ближайшее время не предвидится, солдаты разделились на две группы.
Первой оказались мои люди, в которых входили «Скорпионы», заметно поредевшие, так и люди Краснова, что увязался следом. Были здесь и еще несколько десятков случайно затесавшихся солдат, что, по всей видимости, вошли в пролом по неосмотрительности или они просто последовали по инерции за группой прорыва.
А вот вторая же… состояла преимущественно из элитных гвардейцев. Ударного кулака Воробьева и ряда переданных ему в подчинение имперских гвардейцев, которых в общей сложности насчитывалось сейчас под полторы-две сотни бойцов.
Итого выходило, что выжившие разделились на два лагеря, практически равных друг другу по численности, как и по квалификации.
И то, что гвардейцы Романа поглядывали на меня с настороженностью и неприязнью совершенно не прибавляло настроения.
Голем наклонил голову. Так, чтобы я имел возможность с него спокойно слезть. Проскользив по клюву, я встретился упор в упор с Сергеем и Дарием.
Заметил и то, как в нашу сторону ковылял Владимир на буксире бронированного мага.
Сергей пытался что-то произнести, но только захлопнул раскрытый от удивления рот и молча совершил формальный поклон.
Дарий же глядел с еще большим одобрением, чем раньше. Вообще, за эту кампанию в них двоих, как и в составе «Скорпионов» прослеживались самые серьёзные метаморфозы.
Если изначально Сергей с рядом своих командиров двинулся в экспедицию, чтобы прикрыть меня в случае чего от Дария и его солдат, то теперь они действительно сплотились.
Хотя это не исключало того, что они всё также находили повод, большой или маленький, чтобы сцепиться языками и начать спорить, только потому что.
«Скорпионы» же теперь действительно стали МОИМИ солдатами, если я мог судить по взглядам, обращённым в мою сторону.
Они, так-то, и раньше не посмели бы предать. Как никак контракт был заключён, да и традиции своего народа они чтили, ко всему прочему.
Но теперь исчезли последние ростки недоверия, сомнения и нежелания подчиняться мне. Маги верили в меня, были убеждены, что я найду выход из той или иной передряги.
Уже третий бой подряд на их глазах мои действия кардинально меняли положение.
Как в замке фанатиков, у развалин форта или же теперь, на пороге Плеяды.
Что же, подобные перемены невольно меня радовали, хоть я этого внешне и не показывал.
— Ваши приказы, господин? — спросил Дарий.
— Обеспечьте первую помощь раненным. Краснов, сколько ваших увязалось за нами? — я перевел взгляд на Владимира.
— Примерно шестьдесят магов, точнее не скажу. Много парней полегло в туннелях и на подходе к пролому, — прокряхтел старик, пока его аккуратно посадили на труп какой-то мутировавшей гориллы.
— Хорошо. Сергей, посчитайте сколько всего у нас теперь людей. Более того, будьте готовы, как можно скорее двинуться дальше.
— Есть предложения куда? — почесал он щетину на подбородке.
— Куда угодно, только подальше отсюда, — я осмотрел округу. Сотни, тысячи тел, глубокие следы от воздушных резаков в земле, выбоины, кратеры, смог и пепел, — Уже совсем скоро смрад крови, как и грохот грома в небе, привлекут внимание всех близлежайших монстров. А к тому моменту нам лучше всего было бы находиться как можно дальше отсюда. Не думаю, что война на истощение — это наш ключ к спасению. Особенно сейчас.
— Полностью согласен. Оставаться здесь — это гиблое занятие. Но многим потребуется отдых. У моих ребят давно кончилась мана, снаряжение требуется починить по возможности, может, укрепить или наложить несколько рун. К тому же следовало бы прикинуть наш скарб, что мы сумели утащить с собой. Патроны далеко не бесконечные, как и экстренный паек, — начал вслух рассуждать Краснов, что еще при взятие оплота фанатиков стал частью нашего круга.
Всё таки общее горе и невзгоды сплачивают, как никогда.
Но вот, наш маленький брифинг прервали. Из строя отдалившихся от общей массы солдат вышли двое.
Во главе стоял русоволосый короткостриженный мужчина с широкой челюстью и квадратным подбородком. Его черные глаза недобро следили за мной. Шаг у него был тяжелый. Он буквально вдавливал под собой песок, оставляя отчётливые следы подошв сапог.
Нос картошкой невольно поморщился, стоило тому приблизиться к нам.
Вторым же оказался смуглый, с курносым носом и выразительным взглядом парень двадцати с чем-то лет. Подтянутый, внешне собранный, грех, что метр шестьдесят в высоту максимум.
— Приветствую вас, князь Ливен. Илья Сухарев, лейтенант «Гиен», — пробасил он.
— Василий Гжатскиф, — представился его сопровождающий.
В ответ на упоминании «Гиен» Дарий невольно дёрнулся, настороженно заняв готовую к броску стойку.
Я с Сергеем и Владимиром недоуменно глянули на турка.
Илья же, напротив, кровожадно улыбнулся и без страха посмотрел на олицетворяющего натянутую тетиву мужчину.
— Видать, ты наслышан о наших делах?
— Более чем. Моя деревня оказалась разорена вашими мразями в стычке восемь лет назад, — прошипел Дарий, чем удивил всех нас. Он не особо любил делиться прошлым, а потому я мало деталей знал из жизни своего подчинённого и тех связях, что он оставил в Халифате.
— О, Северо-восток Халифата. Уважаю. Знатно вы нам тогда крови попили. Хоть долго и не продержались всё равно, — с легкой бравадой хлопнул он себя по груди, практически в открытую провоцируя собеседника.
Дарий заскрипел зубами, но так ничего и не ответил. Сергей опустил тому руку на плечо, покачав головой. Я же решил привлечь внимание Ильи.
— По какому поводу подошёл, Илья?
Тот хмыкнул, разведя руками.
— Так понятно по какому. Мы немножко, как бы это сказать поделикатнее, ваше благородие… В глубокой заднице. А разделяться на территории противника — только облегчить работу зубастым иродам.