– Жила-была маленькая девочка, – начала она, присев на корточки, и зарылась ладонью в землю. – Эта девочка боялась темноты и обожала батончики «КитКат». В каждом батончике было четыре части: одна для нее, вторая для отца, третья для ее мамы, а четвертая… – Она замолчала. Я знал, что она улыбается, хотя и не видел ее лица. – Девочка нуждалась в товарище, поэтому папа подарил ей на Рождество щенка. Девочка назвала его Шэдоу, потому что он всюду следовал за ней[34]. Под проливным дождем и палящим солнцем. Он находился рядом с ней, когда умер ее папа. Он был рядом, когда ее мать решила начать новую жизнь, в которую не вписывалась ее дочь. Он не оставил ее, когда у девочки забрали ее душу, оставив покрытое шрамами тело. Он всегда был с ней, хотя ее рядом с ним не было. Девочка так сильно боялась столкнуться с реальным миром, что не могла отвезти его к ветеринару, чтобы спасти.
– Джесси.
Она покачала головой, и слеза упала на землю перед ней.
– Почему правда всегда так больно ранит?
Кому ты говоришь. Я тону в ней прямо сейчас.
Когда я был моложе и впечатлительнее, Артем дал мне совет, который мне так понравился, что я решил на всякий случай наколоть его на своем теле. Дань уважения человеку, которого я на самом деле не знал, могла бы стать великолепной частью моего падения.
Не влюбляйся. Лучше прыгни с моста. Это причинит тебе меньше боли.
Мне понравилась фраза, потому что она казалась мне забавной. Я понятия не имел, сколько в ней правды. Я поднял Джесси на ноги, и она уткнулась мне в грудь. У меня не очень хорошо получалось утешать, но я хотел хоть как-то облегчить ей жизнь.
– Дай мне номера детей миссис Белфорт, – попросил я.
Я позвонил им в тот же вечер, пока Джесси принимала душ.
На следующий день они уже сидели в самолете.
Глава девятнадцатая
Джесси
Когда я проснулась на следующее утро, почувствовала, как во рту пересохло.
Постоянная тупая боль, словно тюрбан, плотно обвила мою голову. Мне стало интересно, было ли это первым в моей жизни похмельем. Я быстро заморгала, когда на глаза упали солнечные лучи, пробивающиеся сквозь открытые окна плавучего дома Бэйна. Реальность просочилась в меня, как мерцающий свет. Вкл-выкл, вкл-выкл.
Шэдоу умер. Вчера мы его похоронили, а затем отправились домой к Бэйну. «Где твой мотоцикл?» – спросила я по приезде. «Не волнуйся об этом, Снежинка» – так прозвучал его ответ. Я сказала ему, что все вокруг мертво, делая отсылку к книге «В дороге»[35], которую он тут же уловил, потому что Роман Проценко не только умел хорошо говорить, но и был начитан. Вероятно, он самый начитанный мужчина из всех, кого я знала, за исключением моего отца. Роман сказал, что пришло время пива и сигарет, и одна бутылка выпивки незаметно превратилась в три. Я почти не употребляла алкоголь ни до, ни после «Инцидента», так что пиво сильно ударило мне в голову.
К текущему моменту я уже протрезвела, и меня снова переполняло горе. Я заворочалась в кровати Бэйна, которая пахла корицей и его пьянящей кожей.
Я положила руку на плечо Романа. Он был твердым как камень, и мне это нравилось, казалось, будто все его тело вырезано из самого прочного материала в мире. Твердость в противовес моей хрупкости. Сила против моей слабости. Он застонал, и я посмотрела на часы. Восемь часов утра. Роман пропустил тренировку по серфингу, очевидно ради меня, а у меня сегодня должна была быть смена, на которую я уже начинала опаздывать.
– Как думаешь, мой босс разозлится, если я опоздаю на работу? – Я обняла его за талию, прокладывая дорожку из поцелуев от плеча к подбородку. Его кожа под моими губами была такой теплой и нежной. Вчера я представляла собой жалкое зрелище. Да, у меня были на то свои причины, но я даже не задумывалась, насколько Роман замечательный. Он развернулся и притянул меня за талию, крепко обняв и скрывая свой утренний стояк.
– Все зависит от того, каким будет оправдание. Он кажется мне разумным человеком.
Вчера он сказал, что поговорил с Кейси и Райаном и сегодня вечером они сойдут с самолета в Сан-Диего. Я хотела присутствовать при их встрече с миссис Би, но боялась узнать, какой метод использовал Роман, чтобы заставить их бросить все и прыгнуть на первый же рейс домой.
– Оправдание в том, что я сплю с вышеупомянутым боссом. – Я приподняла бровь. Он улыбнулся и убрал мне с лица волосы.
– Надеюсь, что к вечеру этот ублюдок получит судебный иск о сексуальном домогательстве. Как ты себя сегодня чувствуешь?
– Истерзанной, – я поцеловала его в губы. – Целиком, – поцеловала его лоб. – По большей части, я просто благодарна, что мне есть на кого опереться. – Я прижалась губами к его шее, прошептав: – Я люблю тебя, Роман «Бэйн» Проценко. Не потому, что ты избавляешь меня от одиночества, а потому, что придаешь мне сил.
Я не ждала, что он ответит на признание. Опустившись с поцелуями ниже, к его торсу, я откинула одеяло в сторону и остановилась, когда металлическое колечко пирсинга коснулось моих губ. Я улыбнулась Роману, но его лицо оставалось пустым, напряженным и отстраненным. На миг я смутилась, но не отступила.
– Нам нужно поговорить. – Он потер лицо своими большими ладонями, будто слова причиняли ему боль.
Я взяла в рот его член и с жадностью принялась сосать. Бэйн упал головой на подушку, закрывая рукой глаза.
– Че-е-е-ерт.
Несколько минут я облизывала его, как леденец, прежде чем Роман схватил меня за волосы и приподнял голову так, чтобы встретиться со мной взглядом.
– Если хочешь мне отсосать, ты должна это сделать по моим правилам.
Я молча кивнула.
– Мой способ не будет похож на то, что ты читала в своих книжках, – он понизил голос и опустил подбородок, ища в моих глазах признаки сомнения. Но их не было.
– Ты не читал мои книги, – в ответ я выгнула бровь. – Не делай ложных предположений.
Он ухмыльнулся, как тот дерзкий придурок, которым он казался в начале нашего знакомства, далее схватил мою голову и направил ее обратно к члену.
– Твое стоп-слово – «неполиткорректность».
– Я никогда не смогу произнести его с твоим членом во рту, – мои глаза округлились.
Его ухмылка стала шире.
– Прекрасно.
Он подтолкнул мою голову и проник в меня почти до самого горла, я обхватила его ствол губами и изо всех сил начала сосать, контролируя рвотный рефлекс. Я этого жаждала, что сбивало меня с толку. Я никогда и ни с кем не хотела заниматься подобными вещами.
Медленно Роман начал двигать тазом, скорее трахая мой рот, чем позволяя мне самой задавать ритм. Его толчки стали быстрее, глубже и отчаяннее, и я почувствовала, как его член набухает у меня во рту, а рука сильнее сжимает мои волосы.
– Проклятие. Твой рот великолепен, – его голос звучал хрипло от сна и секса.
Пару минут спустя я почувствовала, как он вздрогнул и дернулся у меня во рту. Бэйн приподнял мою голову, его глаза полуприкрыты.
– Да или нет?
Ему не нужно было спрашивать.
– Да.
Я снова обхватила его член губами и почувствовала, как сперма выстрелила мне в горло маленькими горячими струйками. Она была густой и соленой, ее вкус отозвался во мне приятным покалыванием в каждой клеточке тела.
После того как он кончил, Бэйн затащил меня в свою гостиную, совершенно голую, и усадил на край своего потрепанного дивана. Он раздвинул мои ноги и прижался ртом к моей влажной киске, моя потребность в нем стекала влагой по внутренней стороне бедер. Он начал с поцелуев и облизывания моих бедер, мягко покусывая их с изумительной улыбкой на губах. Я сжала в кулак его волосы, наслаждаясь тем, какими мягкими и шелковистыми они ощущались под моими пальцами. Я ахнула, когда он с силой втянул мои половые губы в свой рот, то отпуская их, то снова захватывая. Я посмотрела вниз, на его золотистые локоны, мои губы все еще были припухшими, а на языке я до сих пор чувствовала вкус его члена, и я гадала, осознавал ли он, что ничего не сказал в ответ на признание. Я люблю тебя. Может, он не испытывал ко мне ничего подобного. И это тоже нормально. Душераздирающе, но я думаю, что смогу с этим справиться.
Уверенными, грубыми движениями он провел языком по моему клитору, заставляя меня извиваться, пока мне не пришлось схватить его за волосы в попытке оттолкнуть, потому что больше не могла вынести этой пытки. Роман лишь рассмеялся, мои ноги обвили его шею, переплетаясь лодыжками.
– Почему диван? – Я почти начала заикаться от удовольствия.
– Лучшее место для орального секса. Просто ложись и позволь мне полакомиться тобой.
– Ты сводишь меня с ума. – Я продолжала извиваться, мой зад соскользнул с дивана, когда я подалась бедрами навстречу его рту. Мне нравилось, что я не видела лица Бэйна. Нравилось просто ощущать его улыбку, когда он лизал меня, массируя большим пальцем мой клитор.
– Мне нравится твое безумие. От него ты начинаешь истекать соком, подобно спелому фрукту. – Он поднял на меня взгляд, и мне должно было стать неловко от вида его мокрых и блестящих губ и подбородка, но я уже давно перестала стесняться.
Всего несколько минут спустя я кончила, наблюдая, как его прекрасные губы жадно продолжали присасываться ко мне. Он посмотрел на меня своим опасным, диким взглядом, его глаза переливались всеми оттенками зеленого, которые были известны в природе. Он встал во весь рост, его эрекция оказалась на одном уровне с моим лицом. Бэйн подтолкнул меня назад, чтобы я легла на спину, а сам встал на колени, оседлав мою левую ногу.
– Поза кренделя, – произнес он, скользнув в меня без презерватива, его ухмылка одновременно казалась и мечтательной, и насмешливой.
– Никогда о такой не слышала, – пробормотала я в ответ.
– Что ж, я позабочусь о том, чтобы ты никогда ее не забыла.
К тому времени, как я приступила к работе, я уже чувствовала себя нормально. Бэйн отправился в Эльдорадо, чтобы забрать мотоцикл, а потом собирался поехать на пляж, чтобы тренироваться. По крайней мере, я стала похожа больше на себя и меньше на того монстра, которым мне хотелось быть вчера.