— В этом соглашусь с вами, — хмыкнул я, — Джиа определенно заводится с пол-оборота.
Джиа подмигнула. Она явно наслаждалась нашей беседой, в то время как я то и дело посматривал на часы, желая скорее унести ноги.
Официантка принесла стакан воды и дымящуюся кружку с кофе. Я начал глотать горячий напиток.
Тони сначала наблюдал за мной, а потом снова подловил.
— Итак… как говорится… теперь по-серьезному. Каковы твои намерения относительно моей дочери?
Я поперхнулся, чуть не выплюнув весь кофе.
На долгое время воцарилась тишина, потом они вдруг повернулись друг к другу и разразились хохотом. Эти двое были в сговоре — парочка проказников.
— Мне понравилось выражение твоего лица, — крякнув, заметил Тони.
— Не волнуйся, — Джиа положила руку мне на плечо, — папа знает, что ты не собираешься меня клеить и что ты безобидный, несмотря на довольно опасную внешность.
Прислонившись ко мне плечом, она спросила:
— Правда ведь, Раш? Ему не о чем беспокоиться?
И она невинно захлопала ресницами.
— Разумеется. — Я судорожно сглотнул.
Чтобы лучше съесть тебя, сказал большой серый волк.
— Раш говорит, что мы не можем встречаться, потому что он мой босс, — обратилась она к отцу.
— Что ж, думаю, это умно. Профессиональное отношение никогда не помешает, — сказал Тони, отхлебнув глоток воды.
— Полностью согласен. — Я выразительно взглянул на Джию.
— Хотя, пожалуй, ты меня обманываешь, — вдруг произнес Тони, — вижу, как ты смотришь на мою доченьку, и, честно говоря, мне это не нравится.
Я невольно прикрыл глаза.
Вот дерьмо.
Должно быть, он увидел волнение на моем лице.
— Ну ты и доверчивый, парень.
Он опять поймал меня! Джиа со своим папашей опять посмеялись надо мной. Две горошины из одного стручка.
— Хочешь знать правду, сынок?
— Конечно… — Я вздохнул.
— Я старался как мог, чтобы показать на своем примере, каким должен быть хороший, порядочный, трудолюбивый мужчина. Доверяю ее суждению. Так что если Джиа считает, что кто-то достоин ее времени и доверия, этого достаточно, не важно, друг это или кто-то больше. С кем она общается… что ж, это решаю не я.
— Ясно. — Я кивнул.
— К тому же как только она рассказала о ваших отношениях, я провел полную проверку. Все чисто, — ухмыльнулся он, — Хитклифф Рашмор. Интересное имя.
Большое, мать твою, спасибо, Джиа.
— Это семейное имя, — процедил я сквозь зубы.
— Кстати о семье… твой отец Эдвард Вандерхаус…
От упоминания этого имени мурашки пробежали по коже.
— В курсе. Он биологический отец, но не воспитывал меня.
— Как-то я патрулировал частное мероприятие, которое проводил в городе Вандерхаус. Без обид, но, по ходу, он мудак.
— Без обид. Поверьте, прекрасно об этом знаю. — Я вздохнул. — И что же он натворил?
— Не то чтобы он что-то такое натворил… дело в манере общаться с людьми, понимаешь? Просто мое наблюдение.
— Точно. Понимаю, что вы имеете в виду.
— Джиа мне все рассказала. О твоем наследстве. Не стоит в это вдаваться. Хотя очень интересная история, если честно.
— Ты сегодня говорила о чем-нибудь, кроме моей персоны, Джиа?
— Извини, — она пожала плечами, — я все-все рассказываю отцу.
— Уже понял. — Чтобы Джиа не подумала, что я злюсь, я слегка улыбнулся. Мне было по фигу, что знает ее отец. Мне нечего скрывать.
Подошла официантка, чтобы налить мне еще кофе и подогреть кофе Тони.
Сделав большой глоток, он произнес:
— Похоже, сынок, что ты сделал все что мог с тем, что тебе было дано: и с хорошим, и с плохим.
— В глубине души я все тот же простой парень с Лонг-Айленда. Видел, как тяжело было матери. Никогда не ждал, что на меня свалится это наследство. До сих пор тяжело работаю и не хочу, чтобы что-то доставалось мне даром.
— Что же, бедному парню из Квинса это нравится.
— Он и мою машину чинит сам, папа, — перебила Джиа.
— Знаешь толк в машинах?
— А как же. Раньше я работал в авторемонтной мастерской.
— Шутишь… — Тони явно был заинтригован.
— Он еще и мастер тату, — сказала Джиа, — просила и мне сделать татушку, так отказал.
— Похоже, он знает, что ты можешь быть немного импульсивной, дочка. Правильное решение, Раш.
Мне почти хотелось, чтобы отец Джии оказался придурком. Была бы хоть какая-то причина держаться от нее подальше. Тони вырастил ее один и преуспел в этом. Неприятно было сознаваться, но он был чертовски крут, хотел бы я и себе такого отца.
Тони взглянул на часы.
— Эх, хотел бы я еще побыть с тобой, детка, но работа зовет. Нужно вернуться в участок.
— Хорошо, папуля. — Джиа надула губки. — Рада, что повидались.
Она встала и обняла отца.
Тони протянул руку.
— Раш… приятно было познакомиться. Держись подальше от неприятностей.
Почему-то на этот раз его взгляд показался действительно серьезным.
Держись подальше от неприятностей.
Смысл: держись подальше от Джии.
Глава 9. Джиа
Раш спросил, не спешу ли я возвратиться в Хэмптонс. У меня был выходной, так что я никуда не торопилась и сообщила ему об этом.
Выйдя от Элен, он сказал, что хочет что-нибудь съесть. Выглядело это странно, ведь мы только что целый час провели в закусочной.
Очевидно, дело было не в том, что он не хотел обедать в ресторане, а в том, что его сердце было приковано к хот-догам в «Папайе» Грея. Мы покинули это заведение с пакетом, полным сосисок.
Раш ел их прямо на ходу.
— Когда приезжаю в город, обязательно должен съесть штучку, — сказал он, откусывая от хот-дога с чили и сыром.
— Штучку?! Ты же заказал десять!
— Не все для меня, — произнес Раш с набитым ртом.
— Для кого же остальные?
— Для друзей. Скоро увидишь.
Хммм… скоро я увижу его друзей?
— Хочешь откусить? — Он протянул хот-дог.
— Спасибо, нет.
Солнце садилось. Вечер был потрясающий.
Минут через пятнадцать мы остановились в переулке, и я мигом поняла, кто его друзья. Раш захватил пакет с хот-догами для нескольких бездомных, собравшихся здесь с вещами, которые они хранили в черных мусорных пакетах.
— Привет, ребята.
Один из них узнал моего спутника.
— Раш, привет, дружище. Как ты?
— Что хорошего? — спросил Раш, передавая ему весь пакет.
— Ничего… знаешь… все как обычно.
— Думаю, может, заморишь червячка?
— Помираю с голоду. Спасибо, — сказал мужчина. — Кто твоя хорошенькая подружка?
— Это Джиа.
— Привет! — Я помахала рукой.
Раш залез в бумажник и протянул своему приятелю стодолларовую купюру.
— Обещай, что не потратишь на выпивку.
— Ты же знаешь. Обещаю.
Раш поднес к глазам два пальца, потом перевел их на этого парня.
— Слежу за тобой, Томми. Береги себя, ладно?
— Это по-настоящему здорово, — прошептала я на обратном пути.
Подождав, пока мы не отошли на достаточное расстояние, чтобы нас не услышали, он сказал:
— Давным-давно я решил, что лучший способ смыть отвращение, которое я чувствую к жадности своей семьи, это благотворительность. Каждый раз, когда приезжаю на обязательную встречу в город, стараюсь помочь кому-нибудь. Так полегче становится.
— Это же очень здорово!
— Да нет. У меня есть средства. Даже не почувствую убытка. Было бы здорово, если бы я принес какую-то жертву. А тут не похоже, чтобы я отдал последнюю рубашку.
— Вот и не согласна. Намерение имеет значение, не важно, сколько у тебя денег. Ты хороший парень, Раш. И ты бы отдал последнюю рубашку, если бы потребовалось. Я недолго тебя знаю, но не сомневаюсь, что именно так ты бы и поступил.
Уши у моего собеседника начали краснеть. Кажется, Раша смущают комплименты в его адрес.
Он на мгновение остановился.
— Ты хочешь куда-нибудь зайти, прежде чем вернемся?
Почувствовав усталость, я обратилась к своему спутнику:
— Думаю, пора домой. Нужно сегодня вечером заняться книгой.
Не успели мы тронуться в путь, как Раш вдруг спросил:
— Как продвигается? В смысле книга?
— Если честно… не могу кончить. — Я вздохнула.
Уголок его рта дрогнул, Раш заметно напрягся.
— Что с тобой?
— Ты сказала «кончить». На мгновение потерял способность мыслить.
— Совсем забыла, что должна быть осторожна со словами в твоем присутствии. — Я подмигнула.
— Если серьезно, — произнес он, — почему, как думаешь, тебе сложно сосредоточиться?
— Не могу перестать сомневаться в себе. Обдумываю каждое слово и бесконечно стираю написанное. Это ужасно.
— Почему бы тебе не попытаться писать так, будто никто никогда это не прочтет? — Раш потёр подбородок. — Просто пошли все к черту и перестань обдумывать то, что выходит из-под пера. Держу пари, что, прочитав через некоторое время написанное, убедишься, что все не так уж плохо. Иметь что-то на бумаге лучше, чем ничего.
— Итак, представить, что никто никогда не увидит написанное… — произнесла я, обдумав его совет.
— Ну да. Перестать думать слишком много… просто продолжать… идти вперед. Отложи беспокойство на потом. Записывай первое, что придет в голову, и доверяй инстинкту. Пожалуй, ты самый строгий судья по отношению к себе, чем кто бы то ни было. — Раш подтолкнул меня плечом. — В конце концов, кого волнует, что подумают люди? Пиши, что тебе нравится. Клянусь, что в итоге и остальным понравится.
— Попробую применить этот подход, — кивнув, согласилась я.
Прокрутив в голове слова Раша, я заметила:
— Однако довольно забавно слышать подобный совет от тебя, не находишь?
— Что тут забавного?
— «Кого волнует, что подумают люди?» И это говорит парень, который боится встречаться с подчиненной от страха перед тем, что о нем подумают?
Слегка разозлившись, он замедлил шаги.
— Дело не в том, что подумают люди, а в принципе. Собственник не может встречаться с подчиненной. Это неэтично. К тому же эта фигня может привести к судебному процессу, а такая головная боль, черт подери, мне совсем не нужна.