— Хочу показать тебе кое-что.
— Давай, — с любопытством улыбнулась Джиа.
Открыв дверь, она ахнула.
— Не может быть!
— Потратил целую неделю, превращая гостевую комнату в детскую. Тебе нравится?
Комната совершенно преобразилась. Мама нарисовала на стене Луну и звезды. Я собрал белую колыбельку, детскую оформили в голубых и серых тонах под цвет разукрашенной стене. В углу стоял пеленальный стол со всякой всячиной. Все было готово к прибытию хозяина.
Джиа прошлась по комнате, впитывая в себя ее атмосферу.
— Я… мне нравится это. Ты все это сам придумал?
— Принял помощь от мамы. Стену разрисовывала она. Всю неделю торчала здесь втайне от тебя.
Но я выбирал постельные принадлежности и прочую шелуху. Подумал, что лучше сделать ее нейтральной, в серых тонах, на тот случай, если родится девочка.
Джиа почти потеряла дар речи.
Целуя ее в лоб, я сказал:
— Не хочу давить на тебя просьбами о переезде. Не в этом дело. Эта комната предназначена для ребенка, не важно, будем мы жить раздельно или вместе. Это твой выбор. Но я подумал, что малышу все равно нужно здесь место, чтобы спать.
Я ужасно хотел, чтобы Джиа переехала ко мне. Но она очень независима, а я не хотел прессовать. Изменений и так выше крыши. В то же время я хотел показать, что мой дом — это ее дом.
Джиа прошла в угол детской и взяла в руки плюшевого медведя, сидевшего в кресле-качалке. Она обняла его и расплакалась, испугав меня до смерти.
— Странно, но я не чувствую, что достойна всего этого.
— Почему же?
— Всего несколько недель назад я считала, что моя жизнь закончилась, что мне придется все начинать с чистого листа, искать новый путь. Потом ты сказал, что любишь, принял меня и ребенка. И это… это перевернуло мой мир. Ты относишься к моему ребенку как к своему, это просто немыслимо. Я чувствую, что ты жертвуешь очень многим, а я… я могу дать тебе лишь свою любовь.
Обхватив ее лицо руками, я заглянул ей прямо в глаза.
— Это все, что нужно. Очень немногие люди по-настоящему любили меня. Ты не понимаешь, как много значишь для меня.
Я подвел ее к креслу-качалке и усадил к себе на колени.
— Мы не можем предвидеть, как повернутся события, что произойдет в нашей жизни, Джиа. Но я точно знаю, что если на самом деле случится что-то невообразимое, ты сделаешь для меня все. А что касается тебя и ребенка, то это… да, это огромное предприятие, но «жертва» — неправильное слово. Правильным будет «честь».
Глава 25. Джиа
За последние десять минут я с трудом стянула с себя уже третье черное платье и бросила его на пол к товарищам по несчастью.
Хотя я уже «выросла» из всего, но была полна решимости втиснуться во что-нибудь из своего гардероба. Обязательно во что-нибудь черное.
В разгар одежного кризиса, когда лоб уже заливал пот, появился Раш.
— Что здесь творится?
— Надо было купить какое-нибудь платье для сегодняшнего вечера. Ничего из прежнего не подходит. Нахожусь в той странной стадии, когда живот еще не видно, просто выгляжу жирной, и ничего из одежды не налезает.
А выглядеть надо было потрясающе, ведь сегодня встреча с семьей Раша. Пускай он с ними не ладил, но это не означало, что я не должна быть замарашкой.
Я удивилась, когда Раш попросил составить ему компанию на дне рождения у его единокровного брата, жившего в городе. Мне было любопытно познакомиться с гнилыми плодами фамильного дерева — его отцом и братом, поэтому я нервничала. Раш сказал, что обещал своей невестке — той самой, которую я повстречала в «Высотке», — заглянуть хотя бы ненадолго.
В шкафу еще висела запасная рубашка Раша с того раза, когда мы ходили в шикарный ресторан.
— Ну-ка, надень, посмеши меня, — сказал, вынув ее из шкафа.
— Издеваешься?
— Вовсе нет. Ее нужно отгладить, но надень на минутку, есть идея.
Засмеявшись, я завернулась в большую черную рубашку и застегнула ее. Она была достаточно длинной, но сидела мешковато.
Раш схватил из шкафа широкий красный ремень и надел мне на талию. Потом вытянул часть материала поверх пояса, закатал рукава и застегнул воротник.
Я стояла безмолвно, а мой мужчина прошел к шкатулке с украшениями, взял нитку жемчуга, принадлежавшую бабушке по отцовской линии. Приподняв волосы, он застегнул ее на моей шее.
Затем подвел к висевшему на стене зеркалу и положил руки на плечи.
— Что думаешь?
Наряд выглядел по-настоящему круто. Не могла поверить, что мужская рубашка может сойти за стильное женское платье.
— Мне нравится. Просто отлично. В ней я не чувствую себя толстой коровой. Никогда бы не подумала, что ты такой модник.
— Я не модник. Просто быстро соображаю в критической ситуации.
Он указал на обувь, стоящую в шкафу.
— Мои любимые красные на каблуках отлично подойдут.
Метнувшись к нему, я обвила руками его шею.
— Сегодня ты мой герой, так и знай! Я тебе должна, отплачу позже.
— Уверен, что снимать с тебя одежду мне понравится еще больше, чем надевать.
Ведя машину в город, Раш время от времени барабанил пальцами по рулю. Я не понимала причины его нервозности.
— Ты уверен, что хочешь туда? — спросила я, положив руку ему на колено. — Мы вовсе не должны ехать. Можем поужинать в другом месте.
— Пообещал жене брата, что появлюсь. Она уже несколько недель просит. Вбила себе в голову бредовую идею, что сможет наладить наши отношения с братом. Еду только ради нее, потому что невестка всегда была мила со мной. Честно говоря, в глубине души хочу появиться там только для того, чтобы испортить день рождения этому придурку. Так что вот.
— Нам не нужно торчать там долго, если тебя достанет его общество.
— Я буду в порядке. Уже взрослый мальчик. Постоянно вижу их на деловых встречах. Пара часов на вечеринке меня не убьют.
От меня не ускользнул тот факт, что Раш не курил.
— Хочу, чтобы ты знал, как я горжусь тобой, потому что ты не выкурил ни одной сигареты, а ведь я знаю, что очень хочешь. В подобной ситуации ты бы уже смолил одну за другой.
— Ну да. Давай даже не будем упоминать больше о сигаретах, ладно?
— Прости. — Я весело улыбнулась.
Раш искоса взглянул на меня.
— Может, у тебя есть какие-нибудь идеи по выводу меня из стресса?
— Сам знаешь, что мне хочется наброситься на тебя прямо сейчас. Лучше не искушай.
— Еще чего, так я и позволил тебе снять ремень безопасности, да еще с таким драгоценным грузом. Но могу позволить на вечеринке у моего братца увести меня в ванную.
— Все что угодно для твоего блага.
— Ты собираешься сделать все, что мне угодно? — поднял он бровь.
— Еще больше.
— Вот что я люблю в тебе, моя красавица!
Мы припарковались на Манхэттене, недалеко от жилища его брата, и прошли пару кварталов пешком до роскошного здания.
Швейцар проверил, есть ли наши имена в списке, и проводил к персональному лифту, который довез нас прямо до пентхауса.
Как только открылась дверь, на нас пахнуло теплом разгоряченной толпы. Вокруг сновали официанты с подносами, полными закусок и шампанского. Сквозь огромные — от пола до потолка — окна были видны огни большого города. В дальнем конце гостиной кто-то играл на рояле.
Стоял ровный гул многих одновременно разговаривающих людей. Мне по-настоящему захотелось выпить. Встреча с новыми людьми всегда меня напрягала, а тут еще натянутые отношения Раша с отцом и братом.
Раш отошел, чтобы принести мне воды. Вернулся с водой и бокалом шампанского для себя.
— Раш, как я рада, что ты выбрался. — С широкой улыбкой к нам поспешила красивая блондинка, которую я помнила еще по «Высотке».
Она была одета в длинное черное платье, слишком официальное для вечеринки по случаю дня рождения, даже такой шикарной, как эта.
— Рад тебя видеть, Лорен. — Раш улыбнулся в ответ.
— Это Джиа? — обернулась она ко мне. — Приятно встретиться снова.
Она сверкнула ослепительной белозубой улыбкой и окинула меня быстрым взглядом. Интересно, дошло ли до нее, что я одета в рубашку Раша?
Лорен выглядела так, будто только что побрызгалась автозагаром. Ее безупречная кожа поблескивала, золотые локоны были убраны в пучок.
— Приятно видеть тебя. — Она улыбнулась. — Присоединяйтесь к закускам и напиткам. Позже будет ужин из «Гренуя», любимого ресторана Эллиота, так что оставьте немного места для него.
Кто-то прошел мимо и отвлек ее.
— Где же твой брат? — повернувшись к Рашу, спросила я.
Он допил шампанское и оглядел комнату.
— Пока не вижу.
— Думаешь, он будет вести себя по-скотски по отношению к тебе?
— Нет. В окружении людей он будет фальшиво вежлив и обходителен. С тобой братец тоже будет очень мил, потому что флиртует с каждой женщиной, которая не является его женой. Со мной он ведет себя как засранец, только когда никто не видит.
И Раш поцеловал меня в макушку.
— Хочешь, чтобы я принес тебе сосисок в тесте или что там, черт возьми, они носят?
— Нет, я в порядке. Даже подташнивает, честно говоря. Не от голода.
Раш взял с одного из подносов завернутый в бекон гребешок и отправил его в рот.
Оглядевшись вокруг, я воскликнула:
— Боже, здесь чувствуется запах денег, правда ведь?
— И дерьма тоже.
Раш взглянул в угол комнаты.
— К вопросу о дерьме. Самый богатый из богатеньких Буратино уже тут. Мой братец собственной персоной.
Когда я поглядела в угол, куда указывал Раш, сердце на секунду остановилось. Там стояли трое мужчин и вели беседу. Чем дольше я смотрела на одного из них, тем больше убеждалась, что он мне знаком.
На нем был галстук-бабочка.
С каждой секундой, что я продолжала смотреть на него, меня тошнило все больше и больше.
Чтобы убедиться, я изо всех сил прищурилась.
Боже мой!
В горле стоял комок.
Теперь я была уверена, что это Харлан.
Харлан, которого я не ожидала увидеть больше никогда.