Поэтому это самый сложный конфликт, он уже идёт 60 лет и будет идти до конца века. На XXII век пока не будем ничего загадывать, там могут появиться и другие фронты.
Это самый сложный фронт — ближневосточный.
Второй — Афганистан. Сто лет мучают этот народ. Чем выгодно здесь? А потому что интригуют и против Индии, и против Китая, и против России, и против нашей Средней Азии, то есть тоже против России. Всё выгодно! И легко поджечь. Многонациональные страны, и всю жизнь воюют. Вот второй фронт, сто лет уже его периодически поджигают. И нас спровоцировали. Русские — сперва подожгите, а потом мы придём. Видите, не поняли эти старики — Брежнев, Андропов, Устинов, Громыко — провокацию! Нас втянули, потом выкинули, а теперь пришли сюда надолго, навечно под натовскими знамёнами.
Третий фронт — Балканы. Уже сто лет полыхают, потому что многонациональные. И всё с нами связано. Почему? На Балканах славяне и православные, мы их всегда жалеем. В Афганистане мусульмане, которые угрожают нашей Средней Азии. На Ближнем Востоке нефть и газ, мы вынуждены были встать на стороне арабов, поэтому мы в конфликте задействованы.
Ну и самый близкий фронт — Кавказ.
Вот четыре фронта третьей мировой войны, которые будут оставаться весь двадцать первый век. Это, как мы написали в свое время, главная закономерность мировых кризисных воронок. Четыре такие вороночки… Десятки и сотни стран мира задействованы здесь, вы прекрасно знаете. В этом отличие этих «воронок» от локальных конфликтов. Вот Сомали — локальный конфликт. Судан — локальный, Шри-Ланка — локальный, Филиппины тоже. А это мировой. Потому что задействованы все страны мира.
Центрально-Азиатский — это Афганистан, Пакистан, Таджикистан, Туркмения, Казахстан, Индия, Китай, Россия, США, Киргизия. Вот они все задействованы здесь. Их базы здесь, войска здесь и угроза для вторжения в любую страну.
Ближневосточный фронт — это все арабские страны, 200 миллионов человек. В большой политике участвует 21 государство. Главные участники — Сирия, Палестина, Израиль, Египет, США, Россия, Ливан, Иордания, Ирак, Турция. Турция имеет с США договор о стратегическом сотрудничестве 1992 года. Европейские страны — Голландия, Франция, ФРГ, Испания, Швейцария.
Весь мир на Ближнем Востоке. Почему? Потому что везде есть евреи, все берегут Израиль и все потребляют ближневосточную нефть. Поэтому нефть и евреи заставляют всех обращать внимание на Ближний Восток.
На Балканы нас теребят через славянский православный мир. И немцам хочется на юг. Мы последний бросок на юг делаем, и немцы спускаются на юг…
Вот, четыре фронта. Они будут существовать весь XXI век.
Косово затихло весной, вот лето — Кавказ заполыхал. Затихнет весной — Афганистан заполыхает. В Пакистане нет руководителя — ядерная страна. Значит, обязательно какая-нибудь провокация будет. Талибов полно в Пакистане, попытаются захватить власть.
Никакого Усамы бен Ладена нет, в чистом виде провокация. Его элементарно поймать при желании! Сегодня погоны различает космическая разведка. Военнослужащий идёт где-то, и они могут сказать, какого звания военнослужащий. А старика бен Ладена не могут поймать в Афганистане! Ну нет такого бен Ладена, всё провокации! И никто из арабов не взрывал эти два домика в Нью-Йорке, всё Дик Чейни сделал, чтобы напугать весь мир, поставить по стойке смирно: подчиняйся Америке!
Кончилось всё, уже испуг ушёл, — давай поджигать Ближний Восток, Балканы, Кавказ, Афганистан. Вот, четыре долгоиграющие пластинки на весь XXI век.
Юг зашел со спины
Обсуждая необходимость «Последнего броска на Юг», мы не должны бросаться в авантюры, в чем ЛДПР пытаются обвинять нечистоплотные щелкоперы и квазиполитики. Мы должны помнить о тылах. А там у нас назрела страшная проблема. Её можно обозначить как опасность возникновения множества территорий, подобных Косово, на территории самой России. Если мы увлечемся даже победоносными внешними действиями, нам нельзя игнорировать опасность удара в спину.
Конфликт между Севером и Югом приобретает все более высокий градус. И если в Латинской Америке значительным сдерживающим моментом остается католическая религия, то в отношениях афро-азиатских мусульман и европейских христиан такого барьера нет. Как нет его и у многих граждан бывшего СССР по отношению к России.
Сегодня армия террористов «Аль-Каиды», всевозможные «мученики аль-Аксы», басаевские бандиты — всего лишь разведчики, которые выискивают наиболее уязвимые места в обороне западной цивилизации.
«Всё хорошо, только русские мешают», — такое приходится слышать в разговорах между иными загостившимися «гостями столицы». С другой стороны, в чиновных кругах столицы циркулируют слухи, что в Москве планируется создание национальных анклавов. На фоне уроков толерантности для русских аборигенов это, согласитесь, звучит зловеще.
Жестокая правда такова: мы, русские, с каждым годом теряем свою Родину, нашу Россию.
Монах Афанасий со cв. горы Афон в своей работе «Чемодан-вокзал-Баку» пишет:
«Никогда еще в своей истории, даже во времена монгольского ига, смутного времени, революции и Великой Отечественной войны, русский народ не оказывался в такой критической ситуации. Нас стремились поработить, обратить в другую веру, но вопрос о самом нашем существовании как нации никогда не стоял. Сейчас же речь идет о превращении нынешней России в совершенно иное по национальному составу государство и умалении русского народа, по численности и значению в мировых отношениях, до состояния вымирающего племени».
Согласен с монахом!
Проблему многолетнего превышения в силу известных причин смертности над рождаемостью мы все знаем и даже как-то с нею свыклись, считая ее общей проблемой всех «цивилизованных наций». «Умирающая русская деревня», о которой пишут уже лет пятьдесят, — ныне тоже стала привычным символом. Вроде, как другой деревни у русских быть и не может! Но даже не эти явно губительные тенденции обнаруживают главную угрозу для жизни нации.
Главную опасность сейчас представляют мощные и стремительно развивающиеся этнические и религиозные движения последних времен. Заигравшись в так называемую «дружбу народов», мы все еще не отдаем себе отчета, что идущее стремительными темпами заселение исконно русских территорий азиатскими и кавказскими народностями в конечном итоге приведет к нашей ими ассимиляции, а, значит, к исчезновению нас как этноса. Звучит, на первый взгляд, абсурдно, но в горниле истории растворялись народы помногочисленнее русского, и с ее сцены сходили империи помогущественней Российской. Где они теперь: ассирийцы и вавилоняне, гунны и римляне?
Ничего не имею против дружбы народов. Давайте дружить, помогать друг другу, ездить в гости… Но если «друг» приехал ко мне в дом не погостить, а жить в нем, причем меня не спросив, и ведет себя в моем доме, как хозяин, то, очевидно, он мне никакой не друг, а, скорее, враг. Да и дружба — дело добровольное. Невозможно дружбу навязать. Подтверждением этому — весь наш опыт совместного проживания в «Союзе нерушимом республик свободных», когда нас обязывали дружить по разнарядке. Дружба предполагает взаимное уважение и расположение. А теперь задумаемся, испытывают ли к нам эти чувства наши бывшие «соотечественники»? Вопрос, как говорится, риторический… О их к нам расположении и уважении красноречиво свидетельствует положение русских в бывших «братских республиках». Не думаю, что и простой русский человек очень расположен к южному торговцу, у которого на рынке вынужден покупать им же выращенную картошку. Кроме того, дружеские взаимоотношения бескорыстны, а эта категория для восточной души недосягаема. Вся история отношений с нашими бывшими «братьями» говорит о том, что о дружбе они упоминают только тогда, когда в нас нуждаются. Но ведь дружить — это не значит жить за чей-то счет.
Искренняя дружба должна быть основана на прочном фундаменте. Таким фундаментом может быть только единая Вера. И хотя мы, русские, во многом утратили нашу Православную Веру, все мы воспитывались на христианских принципах. Даже для людей неверующих они стали нормой жизни. Поэтому русскому человеку трудно найти общий язык с иноплеменником-иноверцем, для которого эти принципы просто непостижимы. А все эти застолья с тостами и здравицами, на которых наши восточные «братья» производят неотразимое впечатление, к настоящей дружбе никакого отношения не имеют. И, думаю, для многих моих соотечественников застолья эти заканчивались горьким похмельем.
Характерна в этом смысле судьба русского воина и поэта Александра Бардодыма. Он погиб за Абхазию в русско-грузинской войне 1992–1993 годов. Его имя малоизвестно в России и почти совсем неизвестно в среде русских националистов. Потому что Бардодым сражался не за русских. Эта готовность жертвовать собой за чужие интересы и в то же время оставаться безразличным к страданием своих братьев, к сожалению, характерна для русских. Об этом я писал подробно в книге «Иван, запахни душу!»
Но я считаю, что Александр Бардодым не должен быть забыт. Он не должен быть забыт русскими как ярчайший пример использования русского таланта, русской отваги, русской энергии на благо других народов.
Сегодня Александр Бардодым — герой Абхазии. В день окончания грузино-абхазской войны Абхазия вспоминает о нём. Там читают его стихи. Посвящают ему статьи.
Мы, русские, также должны помнить историю Александра Бардодыма. Чтобы наша нация, наши люди, наши пассионарии не служили питательным раствором для других народов…
Пятнадцать лет назад, добиваясь независимости, все эти наши «друзья и братья» поносили Россию и русский народ, забыв, что мы вывели их из нищеты, а некоторых просто спасли от физического уничтожения, и что живут они на нашем иждивении. Независимости они добились, а иждивенчество продолжается. Теперь они снова наши друзья. Но только в России, да и то — на время, пока обживутся. У себя же дома русских они ставят в немыслимые для нормальной жизни условия.